Андрей Лавистов - Нелюди Великой Реки. Полуэльф-2 Страница 2

Я многого не понимаю, но должны же быть какие-нибудь зацепки… Что там Наташа говорила? Комиссия при Департаменте полиции? Не Контрразведки? При чем тут полиция? И как меня из одного департамента в другой «перекинули»? Нет, я не против больше не встречаться с Василием Васильевичем и его Аристархами. Мне и одного раза хватило… Но полиция?

Тот же унтер, уже в одиночку, отконвоировал меня обратно, во внутренний дворик, но не к кирпичной стенке, а к «копейке», переделанной в «воронок», помог забраться в крытую клетку кузова и передал ключи от моих наручников водиле. Кроме водителя был и охранник, молодой чернявый парень, который не полез вслед за мной, а устроился рядом с водилой на переднем сидении.

Унтер опустил брезентовый полог, закрывающий меня от внешнего мира, мотор «копейки» заурчал, и мы выехали из двора здания. Что это было за здание, где оно расположено, мне было неясно, но я надеялся на нос и уши. Птицы поют, а вот характерного городского шума не слыхать. Это как же понимать? База ярославской контрразведки не в Ярославле? А почему она должна быть в Ярославле? Прислушался еще, но мои охранники не слишком часто болтали между собой, видать, давно все перетерли, что могли.

— Черта красная у клиента, — лениво сказал, наконец, один из них, молодой, когда они вдоволь накурились, отчего я чуть не изблевался, — а с виду доходяга доходягой, соплей перешибешь…

— От доходяги и жди подлянки, — наставительно проговорил старший, — а такие вот дохлики любят головой бить. Как раз лобешник на уровне подбородка. Ну, чуть ниже, выше там, не суть… Черты просто так не рисуют… — добавил водила после минутного молчания, — но в «два нуля» и не таких обламывали…

— А почему «два нуля»? — полюбопытствовал молодой, — Это ополченцев так называют?

— Не слышал, что ли? — удивился водила, — много баек про это ходит… Как только их не погоняют… Дай боги памяти…

Тут водила высыпал на своего молодого спутника штук двадцать словосочетаний, начинающихся с буквы «о». «Однажды, обходя окрестности…» и дальше по тексту. Большинство из них было матерными. Отмороженные Ополченцы — это еще самое уважительное. Я вообще заметил, что у армейцев мат заменяет многие привычные для гражданских людей определения. А фекальная тематика распространена при характеристике тактического рисунка боя.

«Два нуля», значит… Сантехнические войска, судя по названию и по той галиматье, которую навешивал на уши водила «молодому». Драить толчки — прекрасная работа, как раз то, что нужно…

Ополченцы и Департамент полиции… Единственное связующее звено — Иван Сергеевич, записывающий меня в ополчение города Сеславина… Тут я попытался с размаху стукнуть себя ладонью по лбу. Но правая рука оказалась скована с левой рукой, и обе руки вместе закреплены на специальном кольце, торчащем из борта «копейки». Конечно! Бумага от Ивана Сергеевича! Договор! Договор, что я вхожу в сеславинское ополчение! Бумага так и лежала в каком-то из моих карманов, и ее, конечно, изъяли… Но неужели эта бумажка оказалась достаточным основанием, чтобы перевести меня из одного Департамента в другой и пришить мне «превышение полномочий»? Это формализм называется… Не успел я расстроиться, как мне вспомнились наши академические «агенты», приходящие на работу рано утром и сидящие там до вечера. Оперативных мероприятий, насколько я помню, они вообще не проводили, а вот бумажек каждого препода заставляли писать горы… Так что формализм и бюрократия — это, наверное, основа деятельности спецслужб. Удивительно, как они вообще умудряются порядок в княжестве поддерживать… Ладно, за неимением другой версии, буду придерживаться той, что мои художества засчитаны «при исполнении», когда я был ополченцем. И оценены соответственно… Ну-ну…

И еще довод в пользу этой гипотезы. Все-таки я подданный Тверского княжества, и это повод отдать меня, например, тверичам. А уж что те со мной сделают — на то их тверская воля… Не отдали. Потому что интерес ко мне имеют? Или потому что бумажка о зачислении меня в ярославское ополчение дает формальное право распоряжаться мной как подданным Владимира Кирилловича, ярославского князеньки? Вопрос…

Примерно два часа езды, во время которых мне оставалось только удивляться, как много контрольных точек проехала машина со мной в кузове. Только и слышно было из кабины, как водила обсуждал со своим коллегой, проехали они «точку номер пять» или не проехали, и что им будет, если об этом узнает какой-то Дамир.

Наконец, машина остановилась, меня слегка качнуло, и по окружающему чириканью птиц я понял, что и на этот раз меня привезли не в город… Стоять пришлось довольно долго. Ждали дежурного по части, потому что без него открывать ворота никто не собирался. Если это уже «армия», батальон «два нуля», то время они потерять не боятся. А что торопиться: солдат спит — служба идет.

Где-то через полчаса, когда молодой охранник был уже на взводе, а старый, судя по звукам, вылез из машины и, с четкостью заводной куклы поплевывая на землю, успел наплевать целое озеро, раздался сонный голос очень недовольного и уставшего человека:

— Кого там принесла нелегкая? На КПП заходите!

— Имеем приказ не оставлять арестованного! — четко отрапортовал старший.

— Так с ним заходите! — раздражение в голосе «принимающей» стороны чувствовалось нешуточное, такое не сыграешь, и мысль, что я мог бы представлять интерес для каких-то там спецслужб перестала казаться мне серьезной. Так, срочно разрабатываем план действий… Пора переставать реагировать на все как эгоцентричный подросток, считающий себя центром вселенной. Здесь только незнакомые люди, которым нет дела до моих душевных обид, которым плевать на мою «историю», на мои амбиции, планы, надежды и богатый внутренний мир. Дуться на них за то, что меня, как старый свитер, который выбросить жалко, а носить стыдно, определили в половые тряпки, — глупо. Сам дурак. Надо «включиться». Испытанный метод: я уткнул нос в запястье и энергично потер «пятак» о руку круговыми движениями. Плевать, что теперь рыло красное и на пьяницу похож, в армии это, скорее, плюс, чем минус. Башню растереть не хватило времени, да и руки прикручены…

Наконец меня вытянули из машины, и я не упустил возможности осмотреться. Серьезно ребята к делу подходят: метров на пятьдесят не только ни одного деревца — кустика нет. Странно, зелененький заборчик с черным ярославским медведем на воротах не вызывал у меня особого отвращения. Надвратная башня грозно щетинилась стволами пулеметов, колючки было намотано по самое не могу, но ведь и в обычных городах с селами та же картина… Ничего необычного…

Формальности заняли довольно много времени: колдун, проверяющий ауру на входе, оказался редкостным занудой, аура моя ему не нравилась, бумаги «сопроводиловки» тоже не нравились, желание моих конвоиров побыстрее уехать он воспринял вообще как личное оскорбление. Во всей этой компахе только я один пытался сохранить спокойствие, хотя и мне весь этот цирк порядком надоел. Зато понял, о какой красной черте говорили охранники. Это наискось «сопроводиловки» кто-то линию провел красными чернилами. Что она обозначает, интересно… «Склонен к побегу»? «Опасен»? «Будет проситься по малой нужде — не пущать»? «По пути не убивать»? «В случае внезапной атаки нечисти бросить на произвол судьбы и сматываться»?

Успокаивал я себя только тем, что присматривался ко всем подряд, отмечая манеру двигаться каждого из «военных»… Такая игра «в старушку»… На определенном этапе обучения это становится болезнью: даже старушку, тихо-мирно идущую по улице, боец представляет себе как потенциальную угрозу и рассчитывает, как он будет ее «работать»… Надо бы оружие раздобыть… Топорик поухватистее… Смешно, из всей компахи, состоящей из дежурного офицера с красной повязкой на рукаве, так и не взглянувшего на меня, его помощника в чине старшего унтер-офицера, трех солдатиков с СКСами, угреватого колдуна с погонами поручика и моих конвоиров я был самый старший по возрасту. Но не по выражению лица… У солдатиков тут вообще такие рожи…

Не понимаю я, как можно так долго в бумажках копаться… Впрочем, чего мне ныть и канючить? Неужели я рвусь чистить места общего пользования на сколько-то там посадочных мест? Нет… Так чего чуть не подпрыгиваю от нетерпения? Определенности хочется? Как бы не ошибиться с такими желаниями…

Наконец все документы были аккуратно переложены из одной папочки в другую, дежурный расписался в какой-то бумажонке, и мои конвоиры, недовольно бурча, положили на стол мою старую дорожную сумку. Ух ты! Улыбаясь, как при встрече с хорошим знакомым, про которого кто-то сказал, что он уже все, отбегался, я направился забрать свою собственность и немедленно был остановлен ретивым помощником дежурного. С ласковостью папаши, говорящего с несмышленышем, унтер объяснил мне, что вещички я получу, когда отбуду срок. Что-то мне говорит, что после отсидки я не найду в сумке и половины своих вещей. И претензии предъявлять некому: отбирали вещи одни, «переписывали» другие, передавали третьи, получают четвертые, а отдавать их мне будут пятые… Плевать!