Петр Заспа - Аквасфера Страница 2

Всё это скорее напоминало поход корабля в «горячую точку», чем визит в дружественную страну.

— Спроси у Дмитриева, может, он чего знает? — пожал плечами Сергей.

Прапорщик поморщился и, ныряя по трапу с вертолётной площадки вниз, бросил на ходу:

— Пусть стартех спрашивает.

Командир эскадрильи подполковник Александр Михайлович Дмитриев был старшим авиагруппы, разместившейся на ВПК. Все вопросы, касающиеся авиации, командир корабля решал только с ним. Но Субботин сомневался, что и Михалычу что-то известно. Обычно, если он что-то знал, то это тут же становилось достоянием всех.

Неожиданно двое корабельных офицеров, вышедших подышать свежим воздухом на верхнюю палубу, разом бросились внутрь корабля, а матросы, вяло наводившие лоск возле рубки дежурного, схватили щётки и ринулись скрести палубу.

Субботин оглянулся и тотчас понял причину тихой паники. На ходовой мостик, сверкая шитыми погонами на жёлтой безрукавке вышел Клизма. Конечно, у командира дивизии была другая фамилия. Но уж очень он любил, громыхая на совещаниях, повторять:

— Я вам, товарищи офицеры, вставлю клизму по самое не балуйся! Я вам мозги прочищу!

Странное представление было у контр-адмирала об анатомии морских офицеров и местоположении их мозгов. И неизвестно, стали они умнее после адмиральских угроз или нет, но только прозвище «Клизма» приклеилось к комдиву намертво. За глаза так его называли все, от матроса до старпома. Командир стеснялся.

Пошевелив торчащими в стороны усами, Клизма недовольно бросил взгляд на тусклую рынду и крикнул кому-то внутрь:

— Командира ко мне!

«Понятно, — подумал Субботин. — Сейчас будет прочищать мозги. Рында-то не горит огнём! Как с такой рындой идти в Венесуэлу? Впору домой поворачивать!»

Комдив немного потоптался и, не дождавшись командира, исчез внутри корабля. Зато рядом с Субботиным из трюма вынырнул старпом. Сергей усмехнулся и кивнул в сторону ходового мостика:

— Пошли кого-нибудь драить рынду, а то Клизма уже за сердце хватался.

— Да? — старпом тусклым взглядом огляделся по сторонам и нехотя огрызнулся: — Подождёт. Я уже не успеваю туда, куда он меня носом тычет. Нет людей! Все на работах заняты.

— Да, — согласился Субботин. — Тихо как-то для визита. А этот, что в костюме рядом с комдивом трётся, — кто это?

— Не знаю.

Старпом не был склонен к беседе и всё время крутил головой, дабы не прозевать очередное явление командира дивизии. Но контр-адмирал не появлялся и, немного успокоившись, он добавил:

— Из Москвы. Мутный какой-то. Клизма сам ездил его в аэропорт встречать. Какой-нибудь куратор из правительства или МИД. Я ему специально каюту рядом со своей выделил, чтобы получше познакомиться. Вчера вечером по-людски взял спирт, зашёл в гости.

— И что? — заинтригованный Субботин вздёрнул бровь.

— А ничего! Вежливо меня послал.

Старпом презрительно сплюнул за борт и вновь исчез в трюме.

Таинственный незнакомец в строгом чёрном костюме был единственным посторонним человеком на корабле. Ни с кем не разговаривая, он некоторое время ходил хвостом за комдивом. Затем, немного освоившись на корабельных трапах, исчез в своей каюте, появлялся лишь изредка, чтобы подняться палубой выше, во флагманскую каюту, на обед.

Сергей немного поразмышлял над словами старпома и тоже пришёл к выводу, что скорее всего «пиджак» из Министерства иностранных дел. Какой-нибудь советник или консул из посольства, присланный, чтобы подсказывать начальству, как вести себя на дружеских банкетах, чего можно болтать, а где лучше помолчать и не ляпнуть лишнего по пьяни.

Не дождавшись командира корабля, на верхней палубе вновь появился Клизма. Теперь он раздувался от праведного гнева. Глаза выкатывались из орбит, щёки налились багровым огнём, и ему срочно нужна была жертва. Не заметив никого достойного, комдив ринулся в рубку дежурного по кораблю. Уж там-то будет кем поживиться! Но, не дойдя нескольких шагов до своей цели, комдив неожиданно споткнулся взглядом об Субботина. Он замер и, пошевелив усами, неопределённо заметил:

— А-а… авиация…

Не зная, что произнести дальше, потому что заставлять лётчика драить рынду не в адмиральских полномочиях, Клизма оглядел голубой комбинезон Сергея и добавил:

— Старпома не видел?

— Никак нет, товарищ комдив.

Безмятежный и нагловатый взгляд Субботина подействовал на Клизму успокаивающе. Он тяжело выдохнул. Кровь откатила с лица. Гнев сменился на милость, и уже спокойно, дёрнув рычаг на двери рубки, комдив приказал дежурному по кораблю:

— Дай команду, чтобы командир и старпом прибыли ко мне в каюту.

Затем, ещё раз окатив Сергея подозрительным взглядом, контр-адмирал заковылял к трапу.

Субботин хмыкнул ему в спину. Всё-таки как хорошо иметь авиационный иммунитет! В этом вечном споре между корабельным экипажем и лётчиками, последние всё-таки сумели отстоять свою независимость. А начались эти разногласия ещё в те времена, когда авиация только разместилась на кораблях. Флотоводцы упорно требовали от лётчиков жить по закону корабельного устава. Авиация яростно отбивалась и создавала свои, всё новые и новые приказы и наставления, требующие соблюдать их лётные законы. И точку в этом споре, можно сказать уверенно, поставил элементарный шантаж — жизнь по внутреннему корабельному распорядку не даёт возможности лётному экипажу спокойно готовиться к полётам. А это, в свою очередь, неминуемо приведёт к катастрофе!

Если, не приведи Господи, рухнет вертолёт, то комиссия по расследованию лётных происшествий первым делом спросит:

— А был ли предоставлен экипажу предполётный отдых? Как не был?! Кто посмел?! Адмирал Клизма? В тюрьму адмирала Клизму!

Так что с лётчиками лучше не связываться — себе дороже. Проще топтать своих, корабельных. Этим крыть нечем, эти всё стерпят.

Так и жили лётчики сами по себе. Вроде бы прикомандированные и прибывшие в подчинение флотского командования, но полностью независимые. Со старшим авиагруппы согласовывались предстоящие полёты, задачи на поиск лодок, ведение разведки по курсу движения корабля, но не больше.

За спиной Субботина загудели открывающиеся настежь двери вертолётного ангара, и он, поднявшись на полётную палубу, заглянул внутрь. Техники разворачивали кабели электропитания, готовились к работе.

— Дмитриев добро дал? — поинтересовался Сергей.

— Он самый, — ответил старший техник. — Сказал, что до Проливной зоны точно полётов не будет.

«Ну что ж, — пожал плечами Субботин, — не будет, так не будет. С полётами, конечно, время пролетает быстрее. Но раз нет, так нет».

Он немного поглазел, как техники, расположившись в его кресле и кресле штурмана, щёлкают тумблерами, оживляя вертолёт огнями, затем спустился в каюту к Дмитриеву. Командир эскадрильи сидел за столом и перелистывал стопку документов.

— Александр Михайлович, разрешите? — Субботин постучал в открытую дверь. — Там на обоих вертолётах техники копаются? Регламентные работы затеяли.

— Я разрешил.

— Да? — Сергей сделал удивлённое лицо. — Я подумал, вдруг по пути понадобится какой-нибудь корабль облетать? А они свою работу на день развезут. Может не стоило сразу на двух бортах начинать?

— Никого облётывать не будем. Приказано беречь топливо. В Венесуэле налетаемся.

— А-а… — Сергей понимающе кивнул. — Опять показухой будем заниматься?

— Похоже на то. — Дмитриев нашёл нужный лист и, скомкав, бросил в урну под столом. — Я так думаю, что наши хотят впарить венесуэльцам свою технику. А потому ещё налетаемся.

Субботин наморщил лоб. Теперь понятно, почему противолодочник заменили на Ка-29. От штурмовика грохоту больше. А на представлениях, где надо произвести впечатление на потенциального покупателя, это главное. Побольше огня, дыма и рёва турбин. В таком контексте и бомбы вроде как к месту.

Сергей удивился, почему он сам до этого не додумался? Это же так понятно и логично!

Он с уважением посмотрел в спину Дмитриеву — старый воин, мудрый воин! Да… обидно, что сам сразу не раскусил смысл их визита в другую страну. Стало быть, есть ещё чему учиться у бывалых товарищей! Теперь и этот тип в костюме тотчас обрёл смысл своего нахождения на корабле. Наверняка, представитель оборонной промышленности. Как говорил кот Матроскин из Простоквашино: «Чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить что-нибудь ненужное». Иначе говоря, чтобы построить что-то новое, нужно продать что-то старое. Вот и идут они к венесуэльским товарищам вроде как выразить уважение дружеским визитом и в тоже время невзначай подмахнуть пару контрактов на поставку вооружения. Ну что же, дело надобное! Если Родина скажет, то уж грохоту они наделают на чужой земле! Пусть она не сомневается — такого дыма напустят, что покупатель даже торговаться не станет, только бы не упустить подобное чудо техники! И пусть оно у нас уже летает тридцать лет! Ну и что? Стало быть прошло проверку временем, а потому ценней вдвойне.