Дэн Абнетт - Забытая империя Страница 2

Их слышали дворцовые гвардейцы во время ночных патрулей, повара и слуги, уборщики и сервиторы, спешившие на поздние совещания атташе и приехавшие в Резиденцию сенаторы. Их слышали повсюду: в высоком Каструме Палеополиса, где размещались Резиденция, Верховный Сенат и преценталианские казармы, делившие зазубренные вершины с монолитной и необъятной Крепостью Геры. В жилых районах, в самых бедных кварталах и рабочих хабах на южном побережье. В промышленных зонах восточных округов и даже в жалких трущобах за Сервиевой Стеной на западе.

Вполне вероятно, что прежде, чем начали поступать первые сообщения, прошло несколько ночей. В новую тёмную эпоху младшие клерки и служащие стали робкими и суеверными и никто не хотел в одиночку рассказывать или жаловаться начальству, что возможно что-то услышал пустой комнате или покинутом крыле.

Тем не менее, повелитель Макрагга, Мстящий Сын строго приказал докладывать ему обо всех необычных явлениях.

— Мы больше не можем верить в физические принципы вселенной, — сказал он Ойтен. — Её законы теперь не работают так, как мы думали о них раньше. Ко всему, от чего можно было отмахнуться, посчитав игрой разума или плодом воображения нужно отнестись со всей серьёзностью и изучить. Варп просачивается в нас, Тараша, и мы пока не знаем и половины масок, которые он носит. Меня больше не захватят врасплох. Ко мне больше не подберутся незаметно.

Как на Калте. Он не стал завершать фразу этими словами. Мстящий Сын редко заставлял себя произносить имя любимой планеты. Его преследовали собственные призраки.

Ойтен довела приказ повелителя до сведения сотрудников Резиденции и чиновников Цивитас, но по прихоти судьбы именно она уже следующей ночью услышала смычковый инструмент в подсобном помещении бухгалтерии, где не было ни музыканта, ни инструмента, ни смычка, ни даже места или обстановки, чтобы появилось сопровождавшее мелодию эхо.

После её отчёта схожие истории поступали ещё несколько ночей. Духи пришли в Магна Макрагг Цивитас. Они появлялись в разных местах, но, похоже, главное внимание уделяли Резиденции, казармам и парку между ними. Водун Бадорум, капитан Преценталианской дворцовой гвардии мобилизовал разведывательные команды для отслеживания явлений, записи и возможного столкновения. Также он консультировался с доверенными лицами из Астра Телепатика и Механикума, выслушивая советы и рекомендации.

Повелитель Макрагга изучал доклады по мере их поступления и проводил совещания с верховными офицерами и старшими советниками, пытаясь найти научное объяснение или, по крайней мере, научное объяснение, основанное на той области человеческих знаний, что лежала рядом с непознанными законами варпа.

Также он вызвал Тита Прейто, надзирающего центуриона недавно воссозданного библиариума XIII легиона. После Калта и адских потерь от психической войны и варп-колдовства, повелитель Макрагга фактически отменил действие Никейского Эдикта, строго запрещавшего Легионес Астартес использовать псайкеров. Эдикт был волей Императора, поэтому был исполнен. Тем не менее, Жиллиман считал, что он лишил его легион самого эффективного оружия на Калте.

Отменить Эдикт было его единоличным решением, и он поступил так не колеблясь. Рядом не оказалось ни брата-примарха, чтобы посоветоваться, ни консилиума, чтобы собраться, ни отца, к которому обратиться. Повелитель Макрагга, как и город Макрагг стоял в одиночестве во тьме, окружённый штормами, которые сделали связь невозможной. Власть повелителя Макрагга, Робаута Жиллимана оказалась велика, как никогда.

Он отменил Никейский Эдикт — по крайней мере, на время чрезвычайной ситуации — для блага Ультрамара. Сделать такое мог только лорд, полагавший, что его власть сопоставима с властью самого Императора. До сих пор только Малкадор Сигиллит обладал подобными полномочиями, и он был Имперским Регентом.

И слово “регент” произносилось ещё реже и с ещё большим трудом, чем слово “Калт”.

Тит Прейто, гигант с покрытой капюшоном головой и в сине-голубом доспехе Марк IV прибыл в Резиденцию прямо из Ризницы библиариума, которую открыли в Крепости.

Повелитель ожидал его в высоком зале, возвышавшемся над городом. Мстящий Сын усердно работал за древним когитатором. Стоявший рядом большой гранитный стол был завален бумагами и планшетами. Последние подёрнутые дымкой золотые солнечные лучи светили в высокие узкие окна. Ночь вступала в свои права.

Прейто откинул психический капюшон и снял шлем. Застёжки и печатные ремни покачивались, пока библиарий почтительно стоял, держа шлем под левой рукой.

— Появились призраки, Тит, — сказал Жиллиман, не взглянув в его сторону.

— Так и есть, повелитель, — кивнул Прейто.

— Каждую ночь, — продолжал примарх, — ещё больше шагов. Ещё больше шёпота. И эта музыка. Она повторяется всё время. Смычковый инструмент. Или инструменты.

— Думаю, это псалтерион, повелитель.

Жиллиман с интересом посмотрел на Тита:

— Псалтерион?

— По частоте и тону. У псалтериона высокий и резкий звук, хотя может быть он и не один. Некоторые настроены глубже, но звучат с таким же качеством. Возможно мезо или басовый псалтерион с большими резонаторами.

— Всё это просто на слух?

— Нет, повелитель. Прошлым вечером высококлассный сервитор сделал вокс-запись в кладовой западной столовой.

Примарх встал.

— Мне не сказали об этом. У тебя она с собой?

Прейто кивнул и включил вокс-модуль на поясе, воспроизводя аудиозапись.

Спустя несколько секунд заиграла навязчивая заунывная музыка: тонкие и высокие протяжные звуки неземной чистоты.

Запись закончилась.

— Проиграть ещё раз, повелитель?

Жиллиман покачал головой. Его разуму было достаточно услышать музыку один раз, чтобы проанализировать все детали.

— Действительно псалтерион, — размышлял он. — Мелодия тональности Ре, хотя я не узнал её. И… она была записана.

— Да, повелитель.

— Это немного успокаивает. Психические вторжения или атаки варпа на наше воображение не оставили бы звуковые отпечатки пальцев.

— Не оставили бы, повелитель, — ответил Прейто. — Похоже, мы слышим звуки физического происхождения, которые нам как-то передают. Это объясняет, почему ни библиариум, ни Астра Телепатика не обнаружили никаких следов психической активности.

Примарх кивнул. Он был облачён в подогнанную под его размер тёмную тяжёлую мантию сенатора или консула.

— Присаживайся, — указал Жиллиман Титу.

Астартес мгновение раздумывал, выбирая подходящее место. Этот зал был частью анфилады комнат на последнем этаже Резиденции, и насколько знал Прейто, раньше являлся личными покоями Конора, приёмного отца примарха. Жиллиман изменил здесь очень мало. На стенах всё ещё висели изображения людей и событий, важных по меркам Макрагга, но они почти ничего не значили в сравнении с огромной галактической историей Империума.

Главные изменения, внесённые Робаутом за те десятилетия, когда он занимал Резиденцию, состояли в том, что он поменял почти всю человеческую мебель на подходящую для примарха: письменный стол, четыре стула, скамейку для ног и кушетку. Встречалась и мебель для боевых братьев Легионес Астартес и Тит присел на такой стул. В зале находились предметы трёх разных размеров, как для повелителя Макрагга, так и для любого из его советников или подданных, которые могли сопровождать примарха. Мебель правильно расставили: на переднем плане стоял один из массивных стульев Жиллимана, легионерские посередине, а человеческие дальше всего. Благодаря такой расстановке с восприятием могли происходить занятные и невероятные шутки, когда видимое расстояние между предметами, не соответствовало расстоянию в зале до стен и потолка. А при взгляде с другой стороны казалось, что комната плоская.

— Эхо, — произнёс Жиллиман, повернувшись к древнему бронзовому когитатору на большом письменном столе. Как и зал, когитатор достался ему в наследство от приёмного отца. До контакта с флотилиями крестового похода, принесшими новые технологии на Ультрамар, Конор вполне успешно управлял своим феодом из этой комнаты при помощи выдержанного в аскетичном гештальтском стиле прибора Золотой Эры Технологий.

— Эхо — часть звука, — продолжал Жиллиман. — Его упоминают разные свидетели разных явлений. Качество эха не зависит от акустики окружающей среды.

— Не зависит, повелитель, — согласился Прейто. — В кладовой западной столовой не может возникнуть такое эхо. Это проверили адепты Механикума.

— Ты проверил это? Почему?

— Потому что знал, что вы распорядитесь провести исследование, если бы его не провёл я.

Лёгкая благодарственная улыбка появилась на губах Мстящего Сына.