Дмитрий Лазарев - Ледяная смерть Страница 2

Иглокрыл был очень голоден. Вот уже третьи сутки ему не удавалось добыть в джунглях ничего съестного. Такой неудачной полосы уже давно не было в его жизни. Еще немного – и он так ослабеет от голода, что сам станет чьей-нибудь добычей. Отчаяние выгнало его из джунглей тропических в джунгли каменные соседнего района города. Двуногие, жившие здесь, как правило, были легкой добычей, но те из них, которые собирались в группы и бродили в этом районе, использовали для защиты огонь и молнии или гремящие железки, несущие смерть. Если бы не такой жуткий голод, тварь никогда не решилась бы на подобную авантюру.

Иглокрыл был сравнительно небольшим существом, размером не больше ястреба-тетеревятника, а внешне напоминающим доисторического археоптерикса. Его основным оружием были иглы с парализующим ядом, которые он выстреливал из крыльев. Когда жертва падала парализованной, иглокрыл своим мощным твердым клювом пробивал ее череп и высасывал мозг, являвшийся его излюбленным лакомством. Сейчас он передвигался осторожно, стараясь держаться в тени деревьев и попутно выискивая жертву-одиночку. И вот впервые за последние трое суток ему повезло: вылетев из сквера на улицу, он увидел одинокого двуногого, идущего по улице спиной к охотнику.

Иглокрыл изготовился к атаке.

Кто знает, как все могло повернуться, если бы Дмитрий сегодня не встретил ЕЕ. ОНА – это Алина Баркова, дочь председателя совета директоров «Барков энтерпрайзес». Рок Дмитрия состоял в том, что он влюблялся только в недоступных красавиц. Впервые увидев ее месяц назад, он был убит наповал: это была женщина его мечты, но мечты недостижимой, как звезды. С тех пор он бредил ею. Она была с ним постоянно: во снах, мыслях, мечтах. И вот сегодня (какая удача!) он случайно столкнулся с ней у лифта. В ответ на восторженный взгляд, девушка мило улыбнулась ему и сказала: «Здравствуйте!». И этого оказалось достаточно, чтобы потом весь день он летал, как на крыльях, лишь изредка вспоминая о своих служебных обязанностях.

В общем, в этот вечер мысли Дмитрия были очень далеки и от дороги, и от обеспечения собственной безопасности. Когда иглокрыл бросился в атаку, яростно хлопая крыльями, все что успел сделать молодой человек, это наполовину обернуться и получить две иглы в шею и три – в бок. Острая боль и почти мгновенный сковывающий эффект яда иглокрыла заставили ноги Дмитрия подкоситься, и он упал на асфальт. Но парадокс состоял в том, что именно в этот вечер Дмитрию, цинику и пессимисту, до безумия хотелось жить. Он отчаянно боролся с действием яда и, преодолевая сопротивление цепенеющих мышц, пытался дотянуться непослушными пальцами до пистолета в кармане и вытащить его. Обычно иглокрылы ждали, пока их жертва не будет полностью обездвижена, и только потом приближались, но этот был слишком голоден и нетерпелив. Терпение иглокрыла закончилось как раз в тот момент, когда пальцы Дмитрия сомкнулись на рукоятке пистолета, и он снял его с предохранителя. Тварь бросилась вперед, а молодой человек с силой, которую придало ему отчаяние, рванул цепенеющей рукой оружие из кармана. Он понимал, что у него только одна попытка, – на вторую просто не хватит сил.

Иглокрыл увидел гремящую железку слишком поздно и не успел отвернуть. Вложив последние силы в это действие, Дмитрий поднял пистолет и выстрелил. Он не увидел даже, попал ли: парализующий яд иглокрыла, наконец, полностью обездвижил молодого человека. Но и пуля тоже сделала свое дело, – она попала в грудь твари и, разорвавшись, практически отделила ее голову от туловища. Иглокрыл был мертв, но и Дмитрий немногим отличался от него: он валялся на улице совершенно беспомощный, а рядом лежало запрещенное боевое оружие. Кто бы ни нашел его первым, – бандиты, недружелюбные визитеры, еще одна подобная тварь или патруль усмирителей, – ничего доброго эта встреча ему не сулила. Он не знал, сколько длится действие яда иглокрыла, и не повлечет ли оно необратимых последствий для его организма. Молодому человеку оставалось лишь надеяться на весьма маловероятный благополучный исход. Проблема состояла в том, что с оптимизмом у него всегда было туго.

По Несвижскому переулку не спеша двигалась довольно любопытная компания: два человека крепкого телосложения, не в форме, но с оружием и эльфийка. Впрочем, обитатели мегаполиса уже привыкли к подобным зрелищам: это был патруль усмирителей.

Адепт патруля Аллерия Деланналь была чистокровной эльфийкой. Она обладала свойственной всем представителям этой расы удивительной красотой, но красотой холодной, нечеловеческой. В эльфийских красавиц не влюбляются, а лишь восхищаются как изысканными произведениями искусства. Эльфы, впрочем, сами установили дистанцию между собой и остальными расами. Да, они лучше других относились к людям, были неизменно вежливы, но… было видно, что себя они ценят чрезвычайно высоко. Выше всех остальных. Распространенный совет «будь проще – и люди к тебе потянутся» совершенно не подходил эльфам: они к этому и не стремились.

Магические способности обнаружились у Аллерии с самого детства, но стали серьезно развиваться только здесь, в Пандемониуме после Катаклизма, так как в тихом и спокойном Вечнолесье для этого просто не было стимулов. Из-за того, что эльфы с самого начала были самой лояльной к эдемитам расой, эльфийка-адепт естественно попала в поле зрения вербовочной команды Корпуса Усмирителей. Жажда приключений не являлась типичной чертой дивного народа, но Аллерия оказалась исключением. Она без колебаний согласилась на работу в КУ: идея приложить руку к понижению градуса зла в мире показалась ей очень привлекательной. Как и все эльфы, она не любила насилие, что, впрочем, не мешало ей применять боевые заклинания против нарушителей закона и порядка.

Назначение адептом в малый патруль окрестностей сектора Кантард было первым серьезным заданием Аллерии, и она горела желанием доказать свою полезность Корпусу. Малый патруль состоял из адепта и двух бойцов и являлся обычным в спокойных секторах. В достаточном патруле было два адепта и три бойца, в усиленном – три адепта и четыре бойца. Со времени кровавого вторжения тварей из Кантарда обстановка в секторе стабилизировалась, и усиленные патрули постепенно сменились достаточными, а потом и малыми.

Ее патрулирование уже приближалось к концу, а никаких событий, требующих вмешательства усмирителей, так и не произошло – и это даже несколько разочаровало Аллерию, очень хотевшую сразу доказать коллегам свою полезность. Внезапно ее сверхчувство уловило эманации насилия и крови, исходящие с соседней улицы. Эльфийка обернулась к командиру патруля Олегу Долохову, мужчине лет сорока, вооруженному автоматом с подствольным гранатометом, и дала сигнал, что кое-что обнаружила. Он быстро приблизился:

– Далеко?

– Пара кварталов отсюда, на параллельной улице.

Помимо защитных амулетов все усмирители были снабжены кулонами-переводчиками, «знающими» все языки Пандемониума. К тому же, когда эдемиты подавили хаос, они выработали так называемый всеобщий язык и обязали всех учить его. Таким образом, перед оперативниками КУ не стояла проблема языкового барьера.

– Что именно? – поинтересовался Долохов уже на ходу.

– Точно не знаю, чувствую кровь, боль и смерть.

– Магия?

– Нет, – уверенно ответила Аллерия.

Долохов и Сергей Громов, второй боец, взяли оружие наизготовку и вышли вперед, прикрывая эльфийку. Понятно, что жизнь адепта более ценна, чем жизнь бойца, даже опытного, поэтому во всех патрулях бойцы защищали своих адептов до последнего вздоха. Аллерия, как и все эльфы, в глубине души считала свою расу выше человеческой, но, тем не менее, оценила их самоотверженность.

Впрочем, как оказалось, опасности уже не было: патруль КУ опоздал. На асфальте лежал мертвый иглокрыл с развороченной грудью, а рядом – парализованный ядом твари молодой человек. Тут же находилось и оружие парня – запрещенный пистолет с разрывными пулями. Убедившись, что опасности нет, и забрав пистолет, Долохов позволил Аллерии подойти к пострадавшему.

– Ну, как? – поинтересовался он.

– Жив, но полностью парализован, – после короткого осмотра доложила Аллерия. – Яд иглокрыла не смертелен и действует примерно три часа. Но парень еще несколько дней не сможет полноценно двигаться, и, к тому же, его будут мучить боли.

– Ты можешь ему помочь?

– Здесь – нет. Мне понадобятся кое-какие ингредиенты. Надо доставить его в тюремную больницу, и там мы…

– Прости, куда? – вкрадчивым тоном спросил Долохов.

Эльфийка удивленно посмотрела на него:

– В тюремную больницу, конечно. Он же нарушил закон о запрещенном оружии. Мы должны арестовать его.

– Брось, Аллерия! У каждого второго гражданина есть боевое оружие. А как еще им защищаться от грабителей или тварей, вроде этой? – Долохов кивнул на мертвого иглокрыла.