Роман Холодов - Шорох Страница 2

Мимо патруля пройти можно, наблюдатели на вышках сменяются каждые четыре часа. Необходимо добраться до одной из вышек, какой именно, снайпер еще не знал, определился бы на местности. До выхода к цели оставалось чуть больше суток, а Шорох уже приблизился к лагерю и ночью собирался занять позицию рядом с вышкой на северо-западной горе. Оттуда открывался прекрасный вид на дорогу, идущую в лагерь, палатки, служившие казармами рекрутам и транспорт, сиротливо стоящий чуть в стороне — два Урала и три Зила, все военные.

Шорох занял позицию к рассвету. Продвигаться ночью надо было осторожно, часовые то и дело светили ручными фонариками по сторонам, а патрули были усилены рекрутами из лагеря. Все это наводило на мысль либо о предстоящей инспекции, которую ждали, либо о том, что Ахмеда уже ликвидировали и это просто дополнительные меры безопасности напугавшихся духов. Гадать снайперу было некогда, он выполнял свою работу максимально эффективно, стараясь незамеченным пробраться на территорию противника.

С рассветом в лагере было все спокойно. Моджахеды вылезали из палаток, зевали, ходили парами, трендели о чем-то на своем тарабарском языке. Наблюдатель на вышке уснул и тихонько посапывал, пока его не разбудил разводящий и не стал орать так, что наверно в Таджикистане было слышно. Провинившийся часовой стоял с поникшим видом. Вознаградив того пинком, разводящий поставил нового — молодого рекрута, судя по тому, как рьяно тот начал нести службу. Хотя, может быть, возымела место и экзекуция, учиненная разводящим. Молодой старательно пялился в сторону гор, не посмотрев на то место, где залег Шорох ни разу. Снайпера это устраивало, но он все же продолжал следить за действиями часового. Того хватило ровно на час, после чего он начал чесаться, зевать, хлопать глазами и жевать какую-то хрень. Примерно в полдень все в лагере забегали и на дороге показались три столба пыли. Похоже, прибыла инспекция, — подумал Шорох, — шустро они, у меня в запасе еще было полдня, если бы тележился, то хрен бы успел. Себя не похвалишь, никто не похвалит. Шорох чуть-чуть повозился, устраиваясь поудобнее. Часовой в его сторону не смотрел, уставившись на гомон, который доносился из лагеря. Рекруты в срочном порядке строились, изображая регулярные войска, командиры взводов и отделений носились туда-сюда, выкрикивая непонятные приказы, отчего строй постоянно перемещался. Джипы иностранного производства въехали на плац и остановились. Из них полезли бородатые моджахеды с автоматами. Шорох приник к прицелу винтовки. От часового он закрылся парой небольших камней, а винтовку просунул между двумя валунами, торчавшими из-под земли. Пламегасителя со стороны лагеря не было видно. Снайпер же не дурак, чтобы высовывать ствол и махать им перед жертвой. Сектор обстрела был узким, но направлен точно на плац, где сейчас происходило действие.

Моджахеды наконец-то разобрались в построении, изобразили некое подобие стойки смирно и застыли, внимая речам предводителя. Это точно был Ахмед. Он носил американское кепи, чтобы отличаться от своих очалмленных братьев, чисто выбрит, только длинные волосы лежали на плечах. Крючковатый нос, тонкие сжатые в струну губы, глубоко посаженные глаза, чуть широкие чем у всех скулы и маленький подбородок. В общем — не красавец. Шорох убрал палец со скобы и переместил на спусковой крючок.

До дистанции где-то тысячу сто — тысячу двести метров. Прицельная дальность винтовки позволяла поразить цель. При желании можно было бы стрелять и с более дальней точки, но разброс пуль был высок, и та летела бы на полсекунды больше. А полсекунды это очень много. Дернись его голова чуть в сторону или откинься назад и все — момент категорически упущен. Цель тут же закроют телохранители, и Ахмед смотается в Пакистан. Единственная надежда на группу прикрытия, которая должна была устроить засаду на дороге, если снайпер промахнется.

Предводитель вещал. Остальные внимали. Ахмед ходил из стороны в сторону, вертелся как ужаленный. Совершенно невозможно работать, — подумал Шорох, преследуя цель. Выстрел должен быть точным, а это значит, что жертва должна остановиться хотя бы на несколько секунд. А этот как наскипидаренный вертится. Может, в него уже стреляли, да промахнулись? Ничего, у меня ты не попрыгаешь. Придется делать два выстрела, таким образом демаскировать себя. Отходить по северо-западному-западному склону. Убрать трех часовых на ближайших вышках. Патруль, если будет рядом. Помимо винтовки, Шорох был вооружен пистолетом-пулеметом Кипарис и АПС — очень надежные машинки. И в случае близкого огневого контакта действовал не хуже бойцов спецназа, а может в чем-то и превосходил их. Подготовка снайпера Конторы делала из человека универсального солдата, способного выжить в различных условиях, а если это невозможно, то подорвать себя, захватив нескольких врагов.

Наконец Ахмед остановился и повел себя спокойнее. Скоро отдаст честь или что-то вроде того, — подумал Шорох. Он выбрал свободный ход крючка, затаил дыхание. Ветер в горах словно затаился, помогая ему. Ахмед вздернул руку к голове, строй рекрутов повторил это движение с опозданием и снайпер нажал на спуск. Уже когда пуля вылетала из ствола, он понял что попал. Это такое ничем не передаваемое чувство, которое возникает у стреляющего человека. Как будто пуля является твоим продолжением. Ты чувствуешь ее полет, сопровождаешь на протяжении все дистанции, помогаешь, подталкиваешь, корректируешь. Это непонятное чувство, но оно приносит уверенность в правильно сделанном выстреле.

Этот выстрел был точным. Ахмед только собирался крикнуть, как в голове у него взорвалась бомба, раскидав серое вещество по плацу. Шорох использовал специальные снайперские патроны, которые имеют улучшенные характеристики пули, больше кучность, меньше разброса, лучше стабильность. И результат налицо, точнее, лицом в пыль. Тело Ахмеда покачнулось и упало перед своими солдатами. Командиры подняли крик, выставив автоматы в горы и стреляя наугад. Несколько пуль досталось часовым на вышках и те орали благим матом. В лагере поднялась дикая суматоха. Рекруты бегали кругами по площадке, кто-то полез в палатку.

Шорох всего этого уже не видел. Как только голова Ахмеда раскололась, он ужом отполз обратно, закидывая винтовку за спину и доставая Кипарис. Часовой на ближней вышке смотрел в лагерь, и убрать его было легко. Он даже не понял, как умер. Патруль пока не появлялся, до двух других вышек было недалеко и снайпер принял решение зачистить местность. Он повесил пистолет-пулемет на шею, снова схватил винтовку, разом прицелился и отправил к Аллаху еще одного последователя веры. Развернувшись на месте, он поймал в прицел второго моджахеда, который крутил головой по сторонам. Тот заметил снайпера и вскинул автомат. Точнее, попытался вскинуть, как пуля вскипятила ему мозги. Тело рефлекторно выполнило последний приказ и завалилось на спину. Больше наблюдателей в округе не оказалось и Шорох взял ноги в руки. Спускаясь бегом по склону, он на ходу закидывал винтовку за спину, беря в руки пистолет-пулемет. Расположение засадного места в этой стороне он помнил еще когда поднимался вверх. И сейчас трое духов были у него как на ладони. Они не знали, что произошло в лагере, выстрелов из винтовки они тоже не слышали, на то он и пламегаситель, чтобы не выдать стрелка ни шумом, ни вспышкой. Сидели себе, спокойно покуривая травку и о чем-то переговаривались. Гыр-гыр-гыр. Шорох свалился к ним, как снег на голову. Кипарис тоже был оборудован глушителем, поэтому нескольких чпокающих выстрелов тем более никто не услышал. Каждому по пуле и продолжать бежать. Необходимо как можно дальше оказаться от этого осиного гнезда. Без своего предводителя моджахеды сами разбредутся по домам или примкнут к какой-нибудь банде талибов, говорят, это течение набирает силу, но уже не будут той организованной группой, собиравшейся вломиться в трещавший по швам Советский Союз.

Шорох спустился вниз и продолжил бег по тропе, которой он пришел сюда. Километров через пять можно будет сбросить темп и пойти пешком, но все равно ускорившись. Чертовски жарко, солнце печет, как раз в зените. Разгрузка, винтовка, оружие и патроны вдруг стали неимоверно тяжелыми. Долгая лежка на земле, а потом резкая нагрузка на мышцы дала о себе знать. Ничего, хватит ныть, сказал сам себе Шорох, ты выбрал своим долгом защиту интересов государства, так нечего хныкать на судьбу, нужно взять ее за яйца да приложить как следует. А если она женщина? — спросил коварный внутренний голос. А вот тогда… — собирался ответить ему снайпер, да только мысли сбились и он вновь заторопился. Вернешься домой, будешь думать о женщинах, а сейчас, главное выжить. Вперед! Приказал он сам себе и постарался выполнить приказ с максимальной скоростью.