Дмитрий Политов - Магия до востребования Страница 2

Вакулов обошел столик и наклонился над лежащим на широкой скамье телом. Он аккуратно ткнул покойника иглой в руку и на всякий случай отодвинулся на безопасное расстояние. Ничего не случилось — восстать свежеубиенный не пытался.

Иван одобрительно хмыкнул, вновь склоняясь над трупом. Первым делом он аккуратно проверил одежду мертвеца на предмет скрытых охранных амулетов. Чисто!

Это становилось даже забавным — неужели его гость был настолько уверен в своей безнаказанности, что не удосужился обзавестись даже самым простеньким «сторожевиком»?[1] Воистину, «так проходит земная слава»[2] — раньше в это заведение незнакомцы заходили, лишь будучи увешанными охранными заклинаниями с головы до пят. А теперь…

Иван едва удержался, чтобы в сердцах не сплюнуть на пол, но вовремя удержался от опрометчивого поступка: хозяин кабака до Эпидемии успел побывать в «местах, не столь отдаленных» и, как говорили, был там в немалом авторитете. А одной из заповедей у зэков, как известно, было уважение к своему дому, и попытка нагадить в нем каралась весьма жестко.

Вакулов пробурчал себе под нос нечто нелицеприятное в адрес покойника — это ж надо, тот и после смерти умудрялся доставлять Ивану сплошь одни неприятности: не словами, так всякими разными непонятками, что так и норовили проявиться во всей красе в самый неподходящий момент. А сейчас был именно он — этот самый «неподходящий момент»!

Мало того что, по всей видимости, из-за выброса адреналина Иван испытывал насущную потребность уколоться, так еще и новые гости на огонек пожаловали.

Патруль!

Блин!..

Вакулов все-таки не сдержался и длинно сплюнул, решив, что бывший зэк простит ему этот жест неприязни к «новым мусорам», а после высказал небесам (их роль с успехом исполнил закопченный потолок) все, что думает о своей нелегкой судьбинушке.

Это ж как должно было все совпасть, чтобы бездельники из гарнизона решили вдруг устроить рейд по злачным местам и соизволили войти в зал именно в тот момент, когда он, Иван Вакулов, склонился над жмуриком, а?! И не просто над жмуриком, а над делом, так сказать, рук своих! Прям-таки дешевый бульварный роман, коими были забиты все прилавки книжных магазинов до Эпидемии.

Вот непруха!

Патрульные отреагировали на удивление резво — один накинул на себя и своих спутников защитный купол, а двое других врезали от души, не разбираясь, кто прав, кто виноват, одновременно и слезоточивым, и усыпляющим газом.

Юмористы, блин!

Эту мысль Иван додумывал уже в прыжке, вылетая в приоткрытое (да здравствуют курильщики и отсутствие вентилятора!) окно. Хорошо еще, что пожаловали обычные муниципалы, а не какие-нибудь «гаррипоттеры» из элитных структур Ордена. А уж тем более не «часовщики»!

Бр-р! Дождь не закончился, и приземлился он прямо в роскошную холодную лужу, что морем разливанным успела раскинуться под самым окном.

Вакулов резво перекатился по грязи, меняя позицию, но на удивление снаружи его никто не караулил. Иван мельком подивился этому обстоятельству и изо всех сил рванул за угол дома. Была, правда, такая вероятность, что муниципалы ему попались ну совсем «вумные» и он нарвется на четвертого патрульного (обычно они ходили двумя парами, а в кабаке их было только трое) как раз там, но… опять его Бог миловал, и через знакомую дыру в заборе удалось проскочить безо всяких эксцессов.

Иван пулей пронесся по небольшому проулку, перебежал улицу, миновал еще парочку соседних и, наконец, нырнул в дыру родимого подвала. Здесь было темно, гадостно воняло, но зато не было никого постороннего, а, самое главное, по нему можно было уйти, не поднимаясь на поверхность, практически куда угодно.

Он привалился к стене и постарался отдышаться. Не мальчик все-таки — скоро уж сороковник, не так-то просто нынче в забегах по пересеченной местности участвовать! Тэк-с, что там на улице — не видать погони?

Вакулов встал на старый деревянный ящик и осторожно выглянул в маленькое окошко под самым потолком. М-да, ни хрена не видать: дождь по-прежнему полощет будь здоров, а редкие сохранившиеся в этом районе фонари света дают с гулькин… гм… хрен. Но, если подумать, так это же просто замечательно, потому что и маги сейчас его не достанут.

Мечутся, поди, возле кабака да ругаются зазря. Даже если среди них и есть «водник», так ведь дождь — это порождение воздушных масс, а если «воздушник», то, соответственно, дождь — это, как ни крути, вода. Попробуй подчини себе столь переменчивую субстанцию! Такое разве что универсальному магу под силу, но откуда ему среди муниципалов взяться? Вывод, конечно, дилетантский, но верить в его правильность Ивану очень уж хотелось… А собачек они, как известно, не жалуют — привыкли только на свою Силу полагаться! Только сейчас от нее ведь ну никакого толку!

Иван злорадно ухмыльнулся и утер рукавом лицо. Хорошо, стекло не разбил, когда в окно прыгал — наверняка бы лицо порезал, а по крови к нему бы пришли очень и очень скоро.

Ладно, надо пользоваться паузой — если сейчас не уколоться, то скоро будет совсем невесело. А потом, на всякий пожарный, надо двигать куда подальше: в самый лабиринт подземных переходов и там переждать эту напасть. Переждать — и обязательно все хорошенько обмозговать!

Иван потянулся к нарукавному кармашку своей видавшей виды камуфляжной куртки.

М-М-МАТЬ — ПЕРЕМАТЬ!!!

В кармане зияла роскошная дыра, и заветный шприц-тюбик отсутствовал напрочь! То есть — абсолютно…

…Утро выдалось хмурое, да и газ в зажигалке закончился. Иван с надеждой потряс пластмассовый корпус, но тщетно — кремень выдавал только искры. Вакулов матернулся и спрятал неприкуренную сигарету обратно в портсигар. Ага, именно в портсигар — к этой вещице уже давно приценивался один его знакомый и сулил сначала пять, а потом и восемь порций «якоря», но Иван лишь пренебрежительно хмыкал и гордо отказывался, невзирая на свое не слишком завидное положение. Уж больно раритетная вещь была — в свое время ребята из группы преподнесли ему на юбилей эту массивную серебряную штуковину с прикрепленным к крышке подлинным немецким знаком времен Второй мировой «за участие в тридцати атаках», что символизировало — по их мнению — количество прожитых именинником лет.

Вакулов поднял воротник куртки, привычно заломил набок старенький, порядком выцветший берет без кокарды и решительно шагнул на улицу.

Дождь — по сравнению с тем, что было ночью, — слегка утих, но все равно поливал основательно. Небо было затянуто плотной низкой пеленой темно-серых, без единого просвета, туч, и Иван машинально отметил, что эта мерзкая погодка, похоже, установилась надолго.

Прохожих на улице было немного. Да и кому, собственно, взбредет в голову выходить на улицу из теплого (или какого уж есть) дома под противные косые струи, что так и норовят ударить по лицу или очутиться за шиворотом?

Иван споро шел по заваленному мусором тротуару, брезгливо переступая через наиболее неприглядные кучки и искренне надеясь, что после дождя станет хоть немного чище. Может, хоть вода выполнит ту работу, на которую давным-давно забили большой ржавый гвоздь дворники?

О, гляди-ка, демонстрация!

По самой середине улице навстречу Вакулову довольно бодро двигалась процессия человек эдак из пятидесяти. Преобладали в ней женщины в возрасте от сорока и выше, но не старше шестидесяти. Все они были хорошо одеты и тщательно накрашены. В другой ситуации все их усилия пропали бы даром и лица быстро бы превратились в отвратную маску, но сейчас они были защищены от непогоды заклинанием, что поддерживали две молодые волшебницы, ехавшие следом за колонной на открытом кабриолете народно-бандитской марки «БМВ».

Девчушкам было лет по двадцать. Удобно расположившись на заднем сиденье, они оживленно обсуждали свои дела, не забывая время от времени взмахивать какими-то вычурными безделушками, чтобы, по всей видимости, подпитать теряющую силу волшбу. С большой долей уверенности — ха, да насмотрелся уже! — Вакулов предположил, что наблюдает работу двух не слишком сильных колдуний с талисманами.

За рулем сидел мужчина с породистым, холеным лицом потомственного аристократа в белоснежной шелковой рубашке с небрежно расстегнутым воротом. Он также участвовал в беседе юных чародеек, время от времени бросая неслышимые Иваном реплики. Последние, вероятно, имели успех, так как девицы периодически заходились в приступах хохота.

Иван замедлил шаг и с хмурым любопытством присмотрелся. Ага, судя по плакатам в руках у демонстрантов, это были представители так называемой Гильдии. В принципе, Вакулов не испытывал каких-то особо враждебных чувств к этой организации — их пути пересекались довольно редко. Но это только, гм, «в теории». На деле же Иван отчетливо ощущал, как вздыбливается у него на загривке шерсть первобытного хищника, завидевшего смертельного — а то и кровного! — врага.