Дмитрий Павлов - Убить Зону! Страница 2

   Отшельника прервал донёсшийся из-за перегородки гул моторов. Старик подошёл к свободной амбразуре и выглянул наружу.

   - Вот и Глеб пожаловал, - объявил он. - Сейчас поедем. Противогаз можете не надевать, от гамма-лучей он не спасёт. Как только выскочите из штольни, сразу ныряйте в бронетранспортёр. Я за вами. Пошли!

   Гробовский распахнул тяжёлую дверь. В лицо дохнул ветер эпицентра Зоны, с ядрёным запахом озона, к которому примешивался отчётливый запашок гари. От первого же вдоха заскребло в горле, по коже пробежали мурашки. Десять метров от двери до БТРа Гробовский преодолел бегом. Перед самым люком он хотел обернуться, но бежавший следом Отшельник бесцеремонно втолкнул его в десант и запрыгнул сам. Створки люка захлопнулись, БТР рванул с места. Гробовский не устоял и шлёпнулся на ворох брезента у переборки моторного отсека. Под брезентом кто-то заворочался - в потёмках не разобрать.

   - Заждались? - Глеб обернулся с командирского места.

   - Да как вам сказать, - Гробовский взгромоздился на сиденье и вцепился в него, чтоб не улететь снова, - В гостях хорошо, но дома лучше.

   - Декан велел поблагодарить вас, - Глеб повернулся к Отшельнику, - и выделить трёх бойцов для охраны. Доставим вас в Юрасово в лучшем виде.

   "Юрасово, это заброшенное село, рядом с которым обосновался Отшельник", - сообразил Гробовский. - "До периметра от него ещё топать и топать. По аномалиям, по радиоактивным пятнам...".

   Врач почувствовал острую обиду от того, что Отшельнику охрана положена, а ему нет. Впрочем, кто он такой? Ассистент на одну операцию. Даже не ученик.

   Захрипела рация, Глеб несколько раз просил повторить сообщение, потом перегнувшись через спинку, быстро переговорил с Лесным Доктором. Гробовский не расслышал слов за шумом моторов.

   - Валентин, - старик наклонился к Гробовскому, - у нашего пациента разошлись послеоперационные швы, местный эскулап в панике и не знает, что делать. Мне придётся задержаться на АЭС. Вам здесь оставаться нельзя, домой пойдёте один.

   Гробовский растеряно смотрел то на старика, то на монолитовца, ища в них хоть тень сочувствия.

   - Как же я пойду...?

   - Ножками, - резко бросил Глеб. - Попеременно переставляя правую и левую.

   - Голлем вас проводит, - смилостивился старик и пнул каблуком ком брезента. - Голлем, вылезай.

   Брезент снова зашевелился. Глядя на вылезшее из-под него существо, Гробовский почувствовал, как у него шевелятся волосы под капюшоном. Идти домой с ЭТИМ? С тупым мутантом, похожим на мумию, пролежавшую в песке триста лет. Врач проклял тот день, когда решился искать счастье в Зоне.

   Бронетранспортёр остановился у стекляшки - административного корпуса АЭС, когда-то сплошь облицованного широченными витринными стёклами. За годы существования Зоны в рамах не уцелело ни одного стекла, но название сохранилось.

   Гробовский вылез из люка и осмотрелся. Вокруг расстилался пепельно-серый пейзаж. В небе, среди низких туч сверкали зарницы, их свет отражался на серых стенах электростанции. Треск, гул, свист неслись со всех сторон словно мир вокруг Чернобыльской АЭС превратился в огромный орган, в котором играли потоки энергии. Прямо перед острой мордой БТРа трепетала стена голубого пламени. Огонь поднимался на несколько метров от земли, но не давал ни дыма ни тепла.

   Из БТРа выскользнул Голем. Несмотря на фантастическую худобу, он двигался с кошачьей грацией, в его движениях чувствовалась сила дикого зверя.

   - Нам туда, - проскрипел Голем и ткнул пальцем в огненную аномалию. - Иди за мной след в след. Оступишься - костей не соберёшь.

   - Стойте! - Гробовский метнулся обратно к распахнутому люку. Он чуть не забыл задать очень важный вопрос, мучавший его уже несколько дней. - Пётр Андреевич, почему сектанты ничего не просят у Монолита?

   За Отшельника ответил Глеб.

   - Док, - сержант перегнулся через спинку сиденья, - через пару дней ты сам всё узнаешь. А сейчас будь добр, закрой люк и не задерживай нас.

   Прежде чем захлопнуть створки люка, Гробовский услышал сквозь стук моторов громкое ворчание сержанта:

   - Придумал тоже - просить у Монолита! Что я, сумасшедший?

   Мутант проводил врача до развалин старого бункера на опушке мёртвой рощи. Раньше здесь были колхозные поля, но после чернобыльской катастрофы крестьян отселили, а поле заросло молодыми берёзками. Деревья успели вырасти и окрепнуть. Когда грянула вторая катастрофа, породившая Зону, берёзы умерли на корню, но не сгнили и годы спустя их светлые, лишённые коры стволы казались застывшими привидениями.

   - Здесь переночуем, - Голем указал на вход в подземелье.

   Бункер напоминал о безуспешной попытке остановить распространение Зоны. Его выдавали выступающие из земли бетонные лбы наблюдательных постов и вентиляционные отдушины. Внутри царили разор и запустение. Под ногами гремели пустые консервные банки, фонарь выхватывал из темноты пятна кострищ, оставленных бродягами.

   Мутант нашёл помещение, где мусора было поменьше, и лёг прямо на пол. Рядом расположился Гробовский. Он зажёг спиртовку, приладил над ней таганок котелком. Пока вода закипала, врач вынул из рюкзака пакет вермишели, тушёнку, чай. Вода в котелке забурлила и Гробовский отлил кипятка в кружку с заваркой. Вдали от цивилизации поневоле начинаешь ценить маленькие радости жизни, вроде чая с земляничной отдушкой.

   Гробовский заснул, едва забравшись в спальный мешок. Ему снилась новая клиника. Он как наяву шёл вдоль светлого коридора мимо ухоженных палат, легким кивком здоровался с врачами. Гробовский открыл дверь кабинета, его собственного кабинета, просторного и обставленного по первому разряду. В кабинете во главе стола сидел Шрамм и тасовал карты.

   - Привет, док. Ты словно и не рад мне.

   Гробовский застонал от бессильной ярости и проснулся. Он с трудом разлепил глаза и долго не мог сфокусировать взгляд на часах. Его трясло от холода, ныли суставы, к горлу подкатывал комок. Врач наглухо застегнул куртку, закутался в спальник, но это не помогло. Лихорадка набегала волнами, то прижимая так, что нельзя было шевельнуться, то отпуская.

   "Отравился" - решил про себя врач. - "Господи, как же не вовремя"! В перерывах между приступами он сунул в рот ложку и с третьей попытки вызвал рвоту, потом проглотил таблетку интетрикса. Когда боль в суставах и жар стали нестерпимы - сделал себе инъекцию анальгина с димедролом. От последнего средства стало только хуже, начались галлюцинации. Стены дрожали, в железную дверь царапались острые коготки, снимающие стружку с металла. Потолок трескался и прогибался, грозя раздавить закутанного в спальник человека. Приходя в себя, Гробовский жадно глотал воду из фляжки и лежал, глядя в темноту. Потом снова накатывала лихорадка.

   На другой день Гробовскому стало чуть легче. К тому же, у него во фляжке закончилась вода, а пить хотелось нестерпимо. Просить мутанта о чём-то бесполезно, он как залёг в углу, так и провалялся всю ночь, даже не пошевелившись. Будто умер.

   Врач с трудом выбрался из спальника, и некоторое время стоял на четвереньках, собираясь с духом. Опершись о ружьё, он поднялся и побрёл к выходу. Яркий солнечный свет резал глаза, Гробовский пробирался почти на ощупь. Полуослепший, слабый и больной, он представлял собой ходячее приглашение пообедать для расплодившихся хищников. Тем не менее, его никто не тронул. Гробовский спустился к ручью, протекающему в ложбинке у мёртвой рощи. Он знал, вода в ручье пригодна для питья. По крайней мере, от неё не должно было прохватить радиационным поносом.

   Опираясь на дробовик и скуля от ломящей боли в суставах, врач склонился над водой. Лицо, отразившееся в ручье, было ужасным. Кожа потемнела, лицо распухло, стало грубым и невыразительным как пластилиновая маска. От головы вдоль шеи к плечам шли толстые складки кожи, бугры лобной кости разрослись, придав голове необычную рельефность. На черепе ещё держались клочки светлых волос, напоминая о том, что монстр, склонившийся над ручьём, всего два дня назад был человеком.

   Гробовский слишком устал, чтобы ужасаться или впадать в отчаяние. Он был достаточно образован и знал, что за монстр глянул на него из ручья. Монолит исполнил его желание, самое заветное, о котором врач боялся даже думать. Гробовский желал власти над людьми и получил её. Все, кто попадётся ему на глаза, почувствуют тяжёлую волю телепата. Гробовский хотел мести - пожалуйста! Стоит обидчикам оказаться рядом, и они пожалеют, что на свет родились!

   Контролер поднял глаза и увидел крысу на противоположном берегу ручья. Крыса подскочила, собираясь удрать.

   - Стой! - вслух приказал мутант.

   Крыса остановилась и села столбиком, глядя на мутанта бусинками чёрных глаз. Усы её тревожно подрагивали.