Майк Резник - Вдоводел Страница 2

— Пока я окончательно не разорюсь, — сухо заключил Найтхаук. — Ладно, продолжайте.

— Мы… то есть, ваши адвокаты… получили в высшей степени необычное предложение, которое может разрешить ваши финансовые трудности и дать вам возможность пребывать в Глубоком Сне до тех пор, пока не будет найден способ излечения вашей болезни.

— Продолжайте.

— Вы слышали о Солио II?

— Планета Внутреннего Пограничья. А что?

— Шесть дней назад там убили губернатора.

— Я-то здесь при чем?

— Все просто. Известие о том, что знаменитый Вдоводел еще жив, каким-то образом достигло Пограничья, и планетарное правительство Солио И предложило семь миллионов кредиток за голову убийцы. Половину вперед, остальное — по завершении операции.

— Это шутка? — возмутился Найтхаук. — Я не могу даже сидеть!

Диннисен повернулся к Эгану.

— Доктор, вас не затруднит объяснить?

Эган кивнул.

— Хотя мы еще не научились излечивать вашу болезнь, мистер Найтхаук, в других областях, особенно в биоинженерии, мы достигли значительных успехов. Когда к мистеру Диннисену поступило озвученное здесь предложение, он нашел решение, которое вполне устраивает правительство Солио II, при условии, что мы получим ваше согласие.

— Биоинженерия, — повторил Найтхаук. — Вы хотите меня клонировать?

— Только с вашего разрешения.

— Когда я погрузился в Глубокий Сон, мне сказали, что я проживу от силы месяц. Разве мне дождаться, пока мой клон вырастет и станет мужчиной? И почему вы думаете, что правительство Солио II будет ждать двадцать или тридцать лет?

— Вы меня не поняли, мистер Найтхаук, — покачал головой Эган. — Мы более не выращиваем клон от младенчества до зрелости. В последние двадцать лет разработана методика создания клона любого возраста, от шестидесяти минут до шестидесяти лет. Мы предполагаем создать двадцатитрехлетнего Джефферсона Найтхаука, вашу молодую версию в самом расцвете сил.

— Он будет болен?

— Если мы сегодня возьмем клетку вашего тела, то да. Но в музее на Биндере Х хранится нож, которым вас ранили в молодости. Помните этот случай?

— Я не раз получал удар ножом, — ответил Найтхаук.

— Ну разумеется, иначе и быть не могло. — Эган помялся. — Короче, мы связались с музеем и получили ответ, что нам предоставят клетки крови с лезвия. Если они и загрязнены, мы располагаем надежными методами очистки.

— Вы не ответили на мой вопрос: клон, созданный из этих клеток, будет болен?

— Вряд ли — у вас в том возрасте болезни не было. Однако он, как и вы, будет восприимчив к эплазии, и случайный контакт скорее всего приведет к возникновению болезни… точно так же, как это произошло с вами.

Найтхаук нахмурился.

— Эплазия сжирает плоть прямо с костей. Выгляжу я чудовищно. Такой болезни я не пожелаю злейшему врагу. Как же я могу заразить ею того, кто будет мне ближе сына?

— Он будет лишь вашей тенью, копией оригинала, — уточнил Диннисен. — Его единственное предназначение — сохранить вам жизнь. Иных причин для его создания просто нет.

— Взгляните на эту проблему и с другой стороны, — добавил Эган. — Если вы разрешите создать клон, возможно, вы оба доживете до того времени, когда от эплазии перестанут умирать. А без вашего разрешения один наверняка умрет, а второй даже не родится.

— С такой постановкой вопроса делать выбор куда легче, — признался Найтхаук и глубоко вдохнул. — Господи, как же я устал. Проспал, понимаешь, больше века, а сил совсем нет.

— Я это предусмотрел. — Диннисен достал карманный компьютер. — Здесь у меня копия соглашения с Солио II и разрешение на создание клона. Отпечатка вашего большого пальца вполне достаточно для того, чтобы оба документа вступили в законную силу, — адвокат улыбнулся. — А потом мы вновь отправим вас в Глубокий Сон.

— Когда будет готов мой клон? — спросил Найтхаук, пытаясь поднять руку. В конце концов Эган помог ему приложить большой палец к сканирующей пластине компьютера адвоката.

— Если мы ускорим процесс, через месяц.

— Так быстро?

— Я же говорил, в биоинженерии мы достигли впечатляющего прогресса.

Найтхаук кивнул и вновь посмотрел на доктора.

— Мне надо поесть.

— Это лишнее, — возразил Эган. — Раз юридические формальности улажены, бодрствовать вам ни к чему.

— И найдите мне кровать, — продолжил Найтхаук.

— Кажется, вы меня не слушаете, — обиделся Эган.

— Через месяц у вас будет мой здоровый двадцатитрехлетний двойник, так? — спросил Найтхаук.

— Да.

— Вы будете учить его, как убивать?

— Нет, — удивленно ответил Эган.

— Может, вы? — больной повернулся к Диннисену.

— Разумеется, нет.

— Тогда обучение мне придется взять на себя.

— Боюсь, из этого ничего не выйдет, — покачал головой Эган. — Месяц вы не протянете, а я не могу погрузить вас в Глубокий Сон и снова разбудить, когда мы изготовим клон. Процесс перехода в сон и обратно требует слишком больших затрат энергии.

— Но вы же не пошлете его на задание без соответствующей подготовки!

— Выбора у нас нет. А вы не в том состоянии, чтобы обеспечить эту подготовку.

— Да он не протянет в Пограничье и недели, — пробормотал Найтхаук. Веки его упали, язык начал заплетаться. — Вы убьете нас обоих.

Внезапно он потерял сознание.

Эган поправил простыню, посмотрел на адвоката.

— Вот какой у вас клиент. Что вы о нем думаете?

— Думаю, что предпочел бы не встречаться с ним, когда он был молод и здоров.

— Это плохо. — Повинуясь нажатию кнопки, полупрозрачная крышка наехала на «гроб», закрыв тело. — Потому что через месяц именно такая встреча вам и предстоит.

— Я встречусь с дублем, — возразил Диннисен. — У него не будет навыков Найтхаука, только врожденные способности.

— То есть потенциал, который еще надо реализовать, — уточнил Эган.

— Этого хватит. Иначе как объяснить желание Солио работать именно с моим клиентом, хотя в Пограничье хватает и убийц, и охотников за головами? — Диннисен посмотрел на ящик с телом больного. — К двадцати трем годам Джефферсон Найтхаук убил уже больше тридцати человек. Из пистолета, лазера, сонара, ножом, голыми руками. Равных ему не было. Так что рефлексы у него что надо.

— Рефлексы — это не навыки, — покачал головой Эган. — А если вы ошибаетесь?

— Мы выполнили условия контракта. Разумеется, получить семь миллионов было бы предпочтительнее, но половина лучше, чем ничего.

Эган долго смотрел на контуры тела Найтхаука.

— А вы задумывались над тем, что произойдет, если жизнь подтвердит вашу правоту?

— Простите?

— Если окажется, что клон ни в чем не уступает оригиналу?

— Мы на это и рассчитываем.

— А как вы сможете его контролировать?

— Настоящий Вдоводел подавил все свои эмоции. У клона для этого оснований нет, а верность — категория эмоциональная.

— Вы учли то, что за несколько недель он должен впитать все моральные и этические нормы поведения и одновременно овладеть сотней способов убийства?

— Учить его буду не я, — отрезал Диннисен. — Я — юрист. Мое дело — нанять специалистов не только по методике убийств, но и по поведению в обществе. Какие здесь могут возникнуть сложности?

— Готов спорить, то же самое сказала Пандора, прежде чем открыть свой злосчастный ящик, — ответствовал Эган, когда «гроб» с телом Джефферсона Найтхаука медленно уполз в стену.

Глава 1

Поросшая джунглями планета Карамаджо — жемчужина звездного скопления Квинелла. Необузданный, примитивный мир, охотничий рай, населенный огромными рогатыми травоядными и смертельно опасными хищниками.

Олигархия, увидев, что произошло на колонизированных Пепони и Каримоне, запретила освоение Карамаджо. Планету закрыли для всех, кроме охотников, причем количество лицензий жестко контролировалось. Требовались немалые деньги и связи, чтобы просто приземлиться на Карамаджо, не говоря уже о самой охоте.

Многие, правда, утверждали, что рыбачить предпочтительнее на Хэмингуэе, что в Спиральном Рукаве, но все соглашались, что для охоты лучшего места в галактике не сыскать. Тем, кто не убоялся трудностей, планета предоставляла возможность в полной мере испытать себя. Храбрецов ждали тучи смертоносных насекомых, воздух, столь разреженный, что каждые пять дней охотникам приходилось обогащать кровь кислородом, и температура, даже ночью редко опускавшаяся ниже тридцати градусов по Цельсию. Зато по разнообразию фауны Карамаджо не знала равных.

За всю историю планеты только девятнадцать человек получили постоянные охотничьи лицензии. В том числе легендарный Фуэнтес, большинством экспертов признанный лучшим охотником всех времен и народов, Николае Лейн, чьи охотничьи трофеи украшали экспозиции многих музеев галактики, и Джефферсон Найтхаук, больше известный как Вдоводел.