Авторов Коллектив - Адептус Астартес: Омнибус. Том I (ЛП) Страница 2

— Рута, рута намуна, ар-а! — прокричал Тамир.

Сородичи повторили его клич. Они были разрывателями кожи, пожирателями плоти.

Смерть в пустоте нисколько не трогала Амита.

Магистр ордена Расчленителей посмотрел в оккулюс флагмана на россыпь мерцающих во мраке плазменных торпед, которые неслись к скитальцу орков. Корабль был обездвижен, разворочен бомбардировочными орудиями и бортовыми залпами. Хотя Амит и не видел ее, он знал, что перед торпедами летела эскадрилья «Громовых ястребов», расчищая дорогу для смертоносных зарядов — боевые корабли прореживали поле обломков, которое еще несколько часов назад было орочьим флотом. Лишь резкие вспышки турболазеров и пульсирующее мерцание огня лазерных пушек указывали на их текущее местоположение.

Это была не та битва, которую он жаждал. Его пульс был спокойным, кровь в венах холодной, сквозь тихое урчание энергетической брони не слышалось биение сердца. На борту звездолета он чувствовал себя ненужным. Сражения между флотами были обособленными… событиями, строго регламентированными, логическими процессами, которые бессчетные души выполняли по велению невидимых повелителей. Большая часть жертв в космосе была результатом последствий: сожженные плазменными выбросами, утонувшие в охладительной жидкости, затянутые в промозглые объятия пустоты; люди умирали едва ли не по воле случая. Амит почти не видел разницы между этим и тем, как люди гибли в мирное время. Они умирали в горящих домах, тонули в разлившихся реках, замерзали в холодные зимние ночи; люди гибли подобным образом задолго до того, как присоединились к своим межзвездным богам.

Амит отвернулся от оккулюса и оглядел сводчатый мостик. С далекого потолка, словно большие слезинки, свисали лампы, их багровый маслянистый свет изливался на пол. За щелкающими пультами, которые управляли системами «Виктуса» работали десятки сервов в серых мундирах, из-за бесчисленных ауспиков и экранов с текущими по ним данными их кожа казалась ярко-синей. Прошло много недель с тех пор, как они в последний раз покидали посты. Вьющиеся трубки с физраствором и стимуляторами подпитывали изможденных сервов и держали их разумы наготове, пока другие выносили за ними экскременты. Амит сомневался, что кто-то из них переживет следующую пару часов. Механические сервиторы шагали по металлической палубе, вокруг их измененной кожи клубился дым благовоний, пока они бормотали благословения обрывками машинного кода. Дергающиеся гололитические скопления в арочных вестибюлях отображали восемь ударных крейсеров, входящих в состав флота. На мостике царила почти полная тишина, звуки непрерывной деятельности заглушались фоновым гулом работающих двигателей флагмана.

— Попадание неизбежно, мой лорд, — просипел серв-тактик, когда торпеды врезались в орочий корабль, его голос охрип от девяноста часов непрерывного сражения.

Амит бесстрастно посмотрел сквозь оккулюс на противника, бросив на него последний взгляд, прежде чем его полностью не поглотил взрыв. Даже по орочьим меркам корабль был превращен во что-то неузнаваемое и неподдающееся описанию. Он был крупнее любого другого корабля, с которым Амиту приходилось прежде сталкиваться — сплошная масса камня и покореженного металла, казалось, столь бессистемная конструкция не давала ему никакого права на существование. Ракетные шахты, вентиляционные трубы, сенсорные антенны и орудийные установки торчали под всевозможными углами. Его корпус состоял из остовов тысяч кораблей. В некоторых Амит узнал имперские суда, другие принадлежали ксеносам, все они смешались воедино с той же непосредственной грубостью, с которой орки вели войну.

Амит рассматривал его прочные борта, когда торпеды попали в цель, и задался вопросом, какая же история таилась в этом дрейфующем мавзолее, на какие осколки прошлого он вот-вот навеки разлетится.

— Все вражеские контакты уничтожены, милорд.

Капитан Нета Пиа поднялась с командного трона и ухватилась за поручень. Погоня через всю Кориотисскую систему оказалась долгой, и она не вставала с кресла четырнадцать циклов. Она победно встала, из уважения к магистру ордена и чтобы заодно размять ноги. Нета посмотрела на Амита и ее пробрала дрожь. Она никогда не привыкнет к нему. Скорее бог, нежели человек, он был шире любой переборки, возвышался над ней почти вдвое, благодаря терминаторским доспехам, и на целую голову превосходил братьев-капитанов Баракиила и Исмериила, неподвижно стоявших по обе стороны от него. Древняя броня Амита была покрыта вмятинами и шрамами, как корпус «Виктуса», его глаза казались столь же древними, как звезды, между которыми он странствовал.

— Выжившие есть? — даже без шлема и металлического шипения вокс-решетки голос Амита походил на холостое рычание цепного меча.

— Сюрвейеры, сканирование широкого спектра, — сказала Нета. — Если хотя бы один из зеленокожих монстров выжил, я хочу знать об этом, — она резким тоном отдала приказ хору сервов сюрвейера и прислуживающим им сервиторам.

Лоботомизированные рабы вздрогнули, когда в их бинарные вены хлынул поток данных.

— Обработка, — как один произнесли они.

Нета вслушивалась в неестественный машинный говор, пока сюрвейеры собирали сведения. Она слышала, что на планетах не столь диких, как ее собственная, бормотание сервиторов считалось прекрасным — технокомпозиторы и машинные адепты собирали вместе сервиторов с различными функциями и логическими ядрами и дирижировали их несвязной речью, превращая ее в нечто похожее на искусство. Нета заскрежетала зубами. Запинающееся бормотание сервиторов только играло на нервах.

Ее внимание привлекла замигавшая на пульте руна.

— Судя по плазменным следам и остаточному тепловому излучению, несколько кораблей совершили посадку, милорд, — сказала капитан флота.

— Покажи мне, — Амит повернулся к тактическому гололиту, зависшему над командным помостом.

Система из семи миров. Не отмеченная на карте. Слова потекли по гололиту, когда планеты обрели фокус. Секунду спустя на трех планетах высветилось скопление пульсирующих сфер, отмечающих, где исчезли сигнатуры кораблей орков.

— Здесь, милорд, — с помощью субвокальной команды Нета резко усилила фокус четвертой планеты, и остальные миры исчезли на заднем фоне. — Большинство орков сбежало на эту планету.

Гололит вздрогнул, когда когитаторы корабля начали анализ планеты. Нета раздраженно цокнула, увидев, что относительно планетарной массы, населения, атмосферных условий, климата и минеральной плотности поступили лишь отрицательные ответы. — Сюрвейеры, мне нужно больше информации.

— Сожалею, капитан, но мир окутан электромагнитными бурями и густым облачным покровом. Ауспики не в состоянии просканировать его.

— Хитро, — Нета по-волчьи оскалилась. Она давно подозревала, что орки — не просто дикари-грабители. Выжившие пытались спрятаться под пологом загадочной четвертой планеты.

— Отозвать «Громовые ястребы», — раздался у нее из-за спины гулкий голос Амита. — Пусть рота соберется в ангаре.

Он собрался уходить.

— Милорд? — спросила Нета, когда трое бронированных гигантов двинулись к выходу из зала.

— Помоги брату-капитану Азазелю отловить остальных орков, капитан, — на ходу бросил Амит.

— Да, милорд, — Нета выпрямилась и приступила к обязанностям, вызывая кормчих и комм-офицеров, чтобы связаться с ударным крейсером Азазеля из флотилии Расчленителей.

— Капитан Нета… — Амит остановился у дверей и обернулся в ее сторону. — Вы хорошо сражались. Даже спустя столетие войны в вашей крови еще горит огонь. Если возьмете систему под контроль, я прослежу, чтобы картографы узнали ваше имя.

— Милорд, — Нета поклонилась. Когда легионы предателей превратили ее мир в выжженную скорлупу, верность Империуму укоренилась в глубине ее души. Когда Кровавые Ангелы освободили планету, она дала обет вечного служения. До этого момента все, чего она хотела от жизни, это убивать врагов человечества. Но быть увековеченной на звездной карте, чтобы ее помнили до тех пор, пока не остынут сами звезды… — Кровью Его, будет исполнено.

Исмериил подождал, пока дверь не закроется и замки не встанут на место. Лишь оказавшись наедине с Баракиилом и Амитом он, наконец, заговорил.

— Мой лорд.

Амит повернулся к нему и отметил, что красные сферы бионических глаз Исмериила все так же непроницаемы. Оптика светилась в слабом освещении коридора, отбрасывая багровые отблески на металлическую пластину, скрывавшую левую часть его лица.

— Говори, Исмериил.