Анна Калинкина - Метро 2033: Спастись от себя Страница 2

Тут можно читать бесплатно Анна Калинкина - Метро 2033: Спастись от себя. Жанр: Фантастика и фэнтези / Боевая фантастика, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Анна Калинкина - Метро 2033: Спастись от себя читать онлайн бесплатно

Анна Калинкина - Метро 2033: Спастись от себя - читать книгу онлайн бесплатно, автор Анна Калинкина

Сергей Истомин по прозвищу Датчанин возвращался в метро.

Глава первая

Ника. Тюрьма

Железная дверь подсобки с лязгом захлопнулась, оставив Нику в кромешной тьме. Видимо, заключенным света не полагалось. Пока девушку вталкивали в это тесное помещение, она успела разглядеть, что в дальнем углу лежат полусгнившие доски – какое-то подобие топчана. Туда она и направилась, стараясь не спотыкаться – ей вовсе не хотелось плюхнуться на грязный, скользкий пол. Добравшись до угла, Ника осторожно ощупала доски, чертыхнулась – кажется, все-таки занозила ладонь, но осмотреть руку в темноте все равно было невозможно. Вздохнув, она устроилась поудобнее, свернулась клубочком, чтобы хоть немного спастись от промозглого холода.

Наверное, она задремала. И даже вздрогнула от душераздирающего скрипа, когда дверь приоткрылась вновь. Охранник, невысокий, белобрысый и щуплый, держал в руках исходящую паром алюминиевую миску.

– Ешь, девка.

Он вгляделся в полумрак, шагнул вперед и поставил посудину в двух шагах от заключенной. Ника торопливо протянула руки, чуть не обожглась, прихватила миску сквозь полу штормовки. «Хорошая была штормовка, теперь-то она испорчена окончательно. Ну и плевать, это – дело наживное, главное – выбраться отсюда, а для этого нужны силы». После первого же глотка этой отвратительно пахнущей, но горячей бурды тепло растеклось по жилам. Ника уже не видела, как охранник, покачав головой, шагнул обратно, и когда дверь захлопнулась за ним, не сразу поняла, что опять осталась в темноте. Она вылизала миску дочиста, и вскоре ей удалось заснуть.

Проснувшись, она некоторое время не могла вспомнить, где находится. Холод вновь подбирался потихоньку, уже замерзли ноги, озябли пальцы. Знаменитая тюрьма на Таганке. Девушка лежала, свернувшись в комочек, стараясь не тратить драгоценное тепло.

«Ну, и что ты теперь будешь делать, Вероника Дубовская с Красной линии? – ехидно спросила она себя. – Лежать здесь в вонючей темноте и ждать, пока явится прекрасный принц и спасет тебя? Не обольщайся, не до тебя ему, опять, небось, наверх отправился, да и не твой это принц вовсе. А ты бы хотела, чтоб он увидел тебя такой – в грязной рубахе, со слипшимися волосами? Что со мной, интересно, сделают? Предъявленное обвинение не столь уж серьезное. Могли бы просто выгнать со станции. Может, зря я намекнула, что на Красной линии за меня готовы будут дать выкуп? Хотела выиграть время, пока они будут проверять эту информацию. А когда поймут, что это не так, рассердятся еще больше». Она находилась здесь под вымышленным именем. А на Красной линии ее знали под другим, да если там и обыскались ее с фонарями, то разве что за тем, чтобы упечь куда подальше, вслед за отцом. Хотя и считалось, что дети за родителей не в ответе. Им давали шанс – помещали в интернат. Но с клеймом «дочь врага народа» жить на Красной линии было совсем не сладко. Да и какой интернат – она взрослая уже. Таким, как Ника, власть предлагала на выбор – тюрьма или замужество. Выйти за свинопаса, например. И это было еще слишком гуманно – свинопасы были в почете у красных. Впрочем, необязательно за свинопаса – да только кто ж другой оказался бы настолько глуп, чтоб связаться с дочерью изменника?

Ей удалось вырваться, но, избежав одной тюрьмы, она угодила в другую. «Что же мне здесь приготовили? А вдруг выгонят наверх? Туда, в мертвый город, где тишину нарушает лишь ветер, гоняющий по улицам мусор, где по развалинам бродят чудовища? Дадут в виде милости дырявый противогаз и старенькую химзу, почти не спасающую от радиации? Опомнись, Дубовская, – одернула она себя. – С таким воображением надо дома сидеть, а не дела делать. Да только где он теперь, мой дом? В этом-то вся и проблема – дома у меня больше нет, и родителей – тоже. И за что только судьба мне мстит? Ладно бы за счастливое детство – так нет».

Отец ее был преданным сторонником генсека Красной линии товарища Москвина и все призывы о равенстве понимал буквально, в отличие от многих других не столь щепетильных деятелей высшего эшелона власти. В итоге маленькая Ника ходила примерно в тех же отрепьях, что и прочие сверстники, – ведь стыдно выделяться среди других. Ну, разве что она чуть лучше питалась. И чувствовала себя неуютно: дети простых трудяг все равно на нее косились, в глаза льстили, а за спиной шушукались, и детки элиты тоже смотрели свысока, хоть и принимали в свою компанию. И все же положение отца создавало ей как бы щит, отделявший ее от остальных. Особенно хорошо поняла это Ника, когда отца взяли и этой преграды не стало.

Сверстники, которые прежде заискивали, теперь шарахались от нее, как от зачумленной. Почти никто не решался вступиться за девушку. Спасибо, помог бывший коллега отца, друг семьи.

– Уходить тебе надо скорее, девочка, – сказал он.

– Куда?

– Все равно куда, лишь бы подальше. Тут тебя уже ничего хорошего не ждет. Уходи, пока они не спохватились. Не то возьмут и тебя – тогда уж не сбежишь.

Она это понимала. И ей не слишком жалко было оставлять все это. Ее согласилась принять одна семья в Полисе – когда-то, ребенком, Ника бывала там с отцом. Там было чисто, светло. Там заправляли брамины в серых одеждах, хранившие древние знания, и кшатрии – военные. А оттуда она попала сюда, в эту вонючую тьму ганзейской тюрьмы.

Здесь, в подземке, перейдя с одной станции на другую, человек мог оказаться уже в другом государстве. Говорят, несколько лет шли войны, пока границы держав определились окончательно. Но Ника из рук вон плохо учила новейшую историю – войны ее мало интересовали. Вот с географией у нее было хорошо – девушка могла без запинки ответить, какому государству теперь принадлежит та или иная станция. Ника знала, что есть Красная линия, есть Ганза, занимающая всю кольцевую, что Полис – это Библиотека имени Ленина и три соседние станции, что Рейх обосновался на Пушкинской, Тверской и Чеховской, а Китай-город держали бандиты, – это самые крупные государства, а помельче – Бауманский альянс, например, или Конфедерация 1905 года. «Ну, и что толку теперь от моих знаний?»

И тут ее потихоньку вернула к реальности боль в животе. Ника уже некоторое время чувствовала спазмы, но старалась не обращать на них внимания. Видимо, зря все-таки она съела ту похлебку. Ее кидало то в жар, то в холод, кожа покрылась липкой испариной. К горлу подкатила тошнота, потом вроде стало чуть полегче, но через минуту желудок словно сжала чья-то рука, и девушку стошнило. После этого она испытала облегчение, но вместе с тем жуткую слабость. «Слишком уж ты нежная», – вспомнила она слова одного из приятелей отца.

И тут дверь снова противно заскрипела. То был тюремщик.

– Слышь, девка, – позвал он, – плохо твое дело. Шлепнут тебя, не иначе.

– Да за что? – простонала Ника, еле подняв голову. – Я ничего такого…

– Начальству видней, девка.

Ника от слабости уже и говорить не могла. «Вот и все», – подумала она. А часовой продолжал:

– Я б тебе помог, девка, жалко мне тебя. Только ведь жить-то всем охота. И жрать всем надо.

– У меня же все отобрали, – простонала Ника, сообразив, куда он клонит. – Хочешь, я тебе записку напишу – на Китае покажешь человеку одному, он тебя наградит.

– Хто его знает, чего ты там напишешь. Читать-то я не обучен.

– Слово даю, – просипела девушка.

– Ну, погодь тогда. – Часовой скрылся и вскоре вернулся с мятым клочком бумаги и огрызком карандаша. И светил фонариком, пока Ника из последних сил выводила:

«Выдать подателю сего сто патронов».

– Вот, – прошептала она, – придешь на Китай-город, спросишь там Лёху Фейсконтроля – его всякий знает. Он тебя наградит.

– Ладно, – проворчал часовой, – возьму грех на себя, открою тебе дверь – иди, девка. Жалко мне тебя. У меня тоже дочка была. Маринкой звали. До шести лет не дожила, умерла – больная родилась. Отчаянная ты, девка. Беги, да поскорей. Тут туннель нехороший, так ты стерегись – авось пройдешь.

Ника выбралась наружу и поплелась по шпалам. Записка, выданная часовому, была, конечно, филькиной грамотой. Лёха и не подумал бы отдавать за нее такую кучу патронов. «Неужели все-таки мне повезло? Пока это все обнаружится, я буду уже далеко. Да и на Китае меня не обидят, а вот если охранник туда притащится, пусть пеняет на себя».

Тот смотрел ей вслед, сжимая клочок бумаги. Он в любом случае остался не внакладе: ему достались все ее вещички. Был приказ вышвырнуть бродяжку, не переводить на нее казенные харчи. «Так чего ж плохого, – думал он, – если и о себе позаботиться? Ведь не за хорошие дела девку упекли».

Ника брела по туннелю, вспоминая все те ужасы, что ей рассказывали об этих подземных коридорах: о хищниках, которые бесшумно подкрадываются к жертве; о призраках, встреча с которыми сулит смерть, – жуткой Мамочке, Черном Машинисте. Редко случалось Нике оказаться в туннеле совсем одной, да только сегодня другого выхода у нее не было. Она на все была готова, лишь бы не сидеть взаперти, лишь бы вырваться из той вонючей камеры. По крайней мере, еще недавно ей так казалось. Но теперь, в темноте, страх навалился на нее, опутал, точно ватное одеяло, мешал дышать. «Что за шорох там, сбоку? Крыса? Или человек? А может, кое-что похуже – создания, живущие в самых глубоких туннелях, которые иногда выползают поближе к людям?» Ей приходилось слышать о гигантских пауках, каждый раз сплетавших сети на новом месте, о странных безглазых тварях с неимоверно развитым чутьем. А где-то неподалеку находился мертвый перегон, о котором рассказывали такое, что многие предпочли бы умереть заранее, только бы не попасть туда. И морлоки-людоеды – далеко не самое страшное, с чем там можно было столкнуться. Зажимая рот рукой, чтобы не скулить от страха, Ника молилась, чтобы смерть, если настигнет ее здесь, оказалась быстрой и безболезненной. «Неужели я тебя больше не увижу?» – прошептала она, вспоминая серые холодные глаза, упрямый подбородок, светлые короткие волосы. Он бы не испугался, он сумел бы защититься сам и защитить всех, кто оказался поблизости. Ника, думая о нем, приободрилась немного. Ей казалось, что еще чуть-чуть – и она выйдет к станции. И тут девушка почувствовала, что в туннеле есть кто-то еще. Она даже не услышала – ощутила чужое дыхание. И замерла обреченно, не в силах сделать ни шагу.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.