Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 2 - Семён Афанасьев Страница 2

- Выглядит коряво, но занятно.

- Да! Чень как будто опасается!

Руки Виктора мелькали сами по себе.

Хань отступал, балансируя вперед-назад и пытаясь подстроиться под противника, резко ставшего неудобным.

- Не может поймать! - в ремарке Мануэля прозвучало веселое удивление. - Чень не может взять Рыжего на прием!

Удар. Удар. Удар.

Металлические шипы на руках Виктора раз за разом впивались в предплечья, бицепсы и плечи китайца. Тот отмахивался, но его пальцы безуспешно соскальзывали с запястий противника, срывая захват за захватом.

- Хотя пятна вон, раз за разом остаются! - Гарсия, стоявший чуть дальше своих и в стороне, похоже, вел какой-то собственный счет.

- Че-то на Рыжего этот скат вообще никак не действует, - заметил Ник. - Мне не видно, но по идее он же уже должен кататься и выть, нет?

- Видимо, у животных болевой порог выше, - любезно отозвалась Юлия. - Натурал же. И браслета нет - снял заранее.

- Ему против ската тот браслет до лампочки, - проворчал Нури, в отсутствие Рашида раздававший короткие команды землякам.

Находившиеся рядом с Юнь Онода и Саджо озадаченно переглянулись:

- Богатырь какой-то! - выставил вперед нижнюю губу первый.

- Угу. Ему больно, но пока терпит, - согласился второй.

- Недолго осталось, - по-змеиному улыбнулась китаянка, отчего-то продолжая буравить глазами Хамасаки.

Та на мгновение отвлеклась от драки и задумчиво посмотрела на бывшую подругу.

- Оп-паа. - Ана схватила Айю за кисть и сильно сжала.

- Вижу.

Кастеты Седькова, несмотря на продолжающие краснеть руки, нашли прореху в обороне противника.

Все предыдущие удары хотя и были болезненными, приходились в общем-то в безопасные места. Но Рыжий на каком-то этапе исхитрился, обозначил левой - а врезал правой.

Руки Ченя изобразили в ответ мельницу, однако вместо кулака противника почему-то поймали воздух.

В следующий момент его нос вмялся внутрь под ударом металлического шипа.

Не давая сопернику ни малейшей передышки, Седьков буквально прилип вплотную и, как собака, повис в ближнем бою, обрабатывая кулаками все, до чего успевал дотянуться.

Хань не оставался в долгу. В отличие от Виктора, его удары и просто касания усиливались очень серьезным профессиональным расширением.

Рыжий покрывался пятнами, парировал, что успевал - но бил, бил, бил... Сам он тоже пострадал, но не от силы ударов - их он как раз по большей части чудом ухитрялся избегать.

- Объективно три секунды. - Выдал в чате Мануэль вообще без смайликов.

- Да. Но размен очень жесткий. - Ник поставил красный жирный знак вопроса в следующей пустой строке.

За это короткое время Седьков сломал противнику нос, челюсть в двух местах и левую скуловую кость.

Юнь наконец отовалась от Хамасаки и обратила внимание на происходящее. Увиденное заставило ее широко раскрыть глаза и чуть ли не подавить в себе крик.

Миру, не глядя на бывшую подругу, безошибочно выстрелила в ее сторону средним пальцем левой руки.

Рыжий тем временем явно решил плюнуть на любые последствия для себя лично - именно такое мнение сложилось абсолютно у всей старшей школы, образовывавшей безмолвный круг.

Проскользнув у противника под рукой, Седьков использовал его инерцию и зашел единственным плавным шагом ему за спину. В следующий момент руки Виктора сплелись в замок на шее Ченя, сдавливая горло и перекрывая дыхание.

- Рыжий же никогда не боролся!

- Ну и новости!

- А как он держит ...?!

Удивлению латиносов не было предела. Остальные выражали эмоции не так ярко.

По-хорошему, и это понимали все, обладатель единственных очков в школе даже теоретически не должен был к этому времени оставаться на ногах.

Ажиотаж первых мгновений схватки прошел и стало хорошо видно: зрачки Седькова расширились едва ли не за пределы радужки.

- Такое впечатление, что и белков не видно, - уронила Юлия. - Интересно, что это у него с глазами?

- Больно. - Единственное слово прозвучало от Эрнандес.

Юнь рванула вперед к дерущимся неожиданно для всех.

В ускоренном чате мелькнули сразу несколько фраз о том, что такая победа над убогим автоматически отправит в его пользу все сделанные против ставки.

Видимо, китаянке это было уже без разницы.

Мартинес, внимательно наблюдавшая за всем вокруг, успела среагировать и подставила ногу.

Сяовэнь со всего маху приложилась об асфальт.

Онода и Саджо, как оказалось, начали двигаться одновременно с ней, просто чуть медленнее. Через какие-то доли секунды они врезались в Айю.

- H E R M A N O S ! - теперь Эрнандес поняла, что именно имела ввиду подруга, оговаривавшая именно такой случай.

Латиносы разделились на два ручейка и, раздавая удары всем подряд налево и направо, подарили дерущимся Седькову и Ченю буквально несколько секунд, пока по тем, сцепившимся и покатившимся по асфальту, не протоптались другие.

Южане поддержали хань. Онода и Саджо дрались с Эрнандес и Мартинес.

Латиносы держали строй в меньшинстве и хватило их ненадолго.

Но главное было сделано: к тому времени как толпа накрыла китайца и русского, глаза азиата закрылись, а голова обвисла на неожиданно расслабившейся шее.

Виртуальный арбитр школы бесстрастно подвесил голограмму, указывая победителя.

Охрана заведения, подоспевшивая примерно через минуту, получила больше работы, чем за весь предыдущий учебный год.

Кто-то проигравший в тотализатор пытался спорить, но вердикт искусственного интеллекта гласил однозначно: Чень потерял сознание первым.

Седьков тоже отрубился, но позже секунды на полторы - раз, и частично - от болевого шока, два. А три - вдобавок от удара каблуком ботинка в затылок, который ему схитрила нанести извернувшаяся китаянка.

Самая невероятная ставка за последнюю неделю сработала.

***

- Что это у тебя и откуда? - школьный врач хмуро нависает надо мной.

В себя прихожу в медицинском секторе, зафиксированный в полукапсуле.

Мои руки и ноги прикованы к горизонтальной поверхности какими-то лентами, которые на мои мышечные усилия вообще не реагируют.

- Вы о чем? - даже не притворяюсь.

Мне действительно настолько нехорошо, насколько только может быть.

Доктор подносит к моим глазам присоску, полученную от курьера в Сливовых Скверах.

Вместо ответа отворачиваюсь в сторону.

Интересно, а сказал бы я ему сейчас, если бы знал?

Видимо, действие укола далеко не позади. Под крышкой черепа оживает тот легкий ветер, который дул там с момента укола.

- Неважно, - отвечаю, кажется, слегка изменившимся голосом.

По ощущениям - обезвоживание.

- Если думаешь, что у тебя получится отмолчаться, то ошибаешься, - продолжает школьный медик. - Ты же не считаешь, что твой анализ крови останется в секрете?