Изгой - Андрей Никонов Страница 2

– Наши политики, наверное, долго его придумывали, – улыбнулся одними губами капитан, снова махнул рукой, в круг въехал еще один погрузчик.

– Долго, – кивнул седой, – и это не худший вариант.

Глава 1

17 марта 318 года от Разделения, вторник

Верхний город (Сидаже Алта),

остров Параизу, Сегунда

Просторная столовая была уставлена дорогой мебелью, не какой-то там модной поделкой из биопластика, а настоящей, деревянной, из массива махагона. Белоснежная скатерть спускалась почти до пола, выложенного плитами местного крапчатого мрамора.

Окна, несмотря на то что уже почти наступила ночь, были плотно зашторены, помимо ткани, стекло дополнительно затемнялось специальной пленкой, чтобы как можно меньше лучей солнца проникало внутрь. Естественное освещение заменял свет, льющийся с потолка, не очень яркий, он равномерно освещал комнату, практически не давая тени.

– Я не буду это есть! – Мальчик лет шести-семи, худой до прозрачности, швырнул вилку на стол. Она ударилась о край фарфоровой тарелки и звякнула. – Ни за что! Сколько можно, Мири, я ненавижу свинину. И яйца. И овощи.

– Не капризничай. – Высокая черноволосая девушка с тонкими чертами лица встала из-за стола, забрала почти полную тарелку, швырнула в проем моечной машины. – Смотри, какой тощий стал, северным ветром сдует. Где ты силы возьмешь, великий мастер?

– Найду. – Мальчик спрыгнул на пол, тяжелый резной стул массивно скрипнул. – Ты мне не мать. А я уже взрослый, и сам решаю, что мне делать.

Девушка только головой покачала, грустно улыбнулась. Потрепала мальчишку по густым русым волосам.

– Иди-ка ты спать, вернется отец, пусть сам тебя воспитывает.

Мальчик остановился на лестнице, перегнулся через перила, серьезно, по-взрослому, посмотрел на девушку, его глаза с черной радужкой, сливающейся со зрачком, блеснули в неярком свете.

– Ты прекрасно знаешь, что ему плевать на меня и то, что я делаю. Прости, что нагрубил, Мириам, я люблю тебя. Пойду к себе, поиграю немного и лягу в кровать.

– И я тебя люблю, малыш. – Девушка заморгала, закусила верхнюю губу. – Не задерживайся надолго в этой своей игре, ладно?

От планшета мальчика отвлек звук разбитой посуды внизу – дверь он не закрывал полностью, чтобы не пропустить тот момент, когда брат вернется домой, и как обычно спрятаться куда-нибудь подальше. Негромкие голоса он услышал, когда вышел в коридор. Прочная лестница пережила несколько поколений хозяев особняка, но даже не скрипнула, когда он поставил ногу на верхнюю ступеньку.

Через перила было видно, как какой-то человек в черном держит Мириам за руки, прижимая к себе, а второй что-то спрашивает. Что именно, мальчик не слышал, звук голоса доносился неразборчиво. Видимо, нежданного гостя ответы девушки не удовлетворили, он залепил ей пощечину. Голова Мириам мотнулась в сторону, из уголка рта показалась кровь.

– Где он? – повысив голос, спросил второй. – Я тебе все кости переломаю, тварь.

И почти не замахнувшись, ударил девушку кулаком в живот.

– Держи крепче, – кинул он первому; девушка согнулась, пытаясь выкашлять из отбитой диафрагмы воздух, и тому приходилось ее удерживать почти на весу.

Второй удар локтем в лицо был, видимо, очень болезненным, потому что Мириам тихо завыла. Этот вой заставил мальчика сжаться, вцепившись в стойки перил, сесть на ступеньку и зажмуриться. Дети верят, что если они что-то не видят, то этого не существует. В этот раз такой способ не прокатил: мальчик слышал, как сестру избивают, как ей задают вопросы, а она пытается ответить, но у нее это не получается, потому что из горла вырывается только хрип. Он открыл глаза – Мири уже лежала на полу, один из налетчиков поставил ей ногу на живот, а второй прижал подошвой колено и сильно надавил.

– Никто тебя не спасет, лучше скажи, где твой брат это прячет, и мы уйдем.

Мальчик внезапно поймал ее взгляд.

В нем была боль. И беспокойство за него. Девушка просто утопала в боли, но все равно беспокойства было гораздо больше.

Первый проследил за ее взглядом, окликнул второго.

– Смотри, эй, оторвись на секунду. Там какой-то пацан сидит. Давай сюда этого мелкого говнюка, если его прижмем, она нам точно все расскажет.

Второй снял ногу с колена девушки и, осклабившись, двинулся в сторону лестницы, широко расставив руки. Словно невод. Желание убежать было вполне естественным, мальчик дернулся, второй тут же выхватил из кобуры пистолет, навел на него.

– Не глупи, малец, – серьезно сказал он. – Я выстрелю быстрее, чем ты успеешь одно движение сделать. Спускайся сюда, плохого тебе никто не сделает.

Мальчик посмотрел на нацеленное на него дуло, в смятении перевел взгляд на Мириам; та лежала на полу, из ее глаз текли слезы, смешиваясь с кровью. «Беги», – прошептали ее губы. Он встал, голова едва виднелась над перилами, сделал шаг вниз, еще один, спустился на площадку; тот, с пистолетом, уже был рядом.

– Молодец, – сказал второй. – А ты, сучка, начинай говорить. Потому что сначала я прострелю ему колено, а потом, если так ничего и не узнаю, убью вас обоих. Считаю до трех. Раз… два…

* * *

– Советник да Коста Гомеш?

Не отвечая, грузный мужчина среднего роста, черноволосый, со смуглой, оливкового цвета кожей, хищным ястребиным носом и карими глазами, прошел в холл, следом за ним – худощавый молодой человек со шрамом на щеке, в костюме и при галстуке; едва переступив порог, он махнул рукой – восемь бойцов в темно-синих комбинезонах, с карабинами в руках, рассеялись по дому. Полицейские пытались протестовать, но их сначала оттеснили, а потом приставили к стене, направив на них оружие.

– Я подам жалобу, советник, – попытался возразить детектив.

– Сколько угодно. – Матеуш Сантуш да Коста Гомеш стоял возле своей дочери. Плечи его чуть опустились, дыхание, и до этого тяжелое, стало прерывистым.

– Где этот доктор? – рявкнул он.

– Сеньор Шварц будет меньше чем через минуту, – доложил человек со шрамом. – Его уже ведут. Поторопить?

– Да. – Советник присел на корточки, провел рукой по полу, прерывая ручеек крови, посмотрел на испачканный палец, зачем-то его понюхал.

Его помощник прищурил правый глаз, прижав пальцем микрофон за ухом, и через несколько секунд в холл втолкнули невысокого толстенького человека в очках-гогглах, с небольшим чемоданчиком в руках, в рубашке, джинсах и с красным крестом на массивной золотой цепочке. Коротко кивнув советнику, врач, неожиданно для его комплекции резво, подскочил к телу, одновременно вытаскивая из чемоданчика вязкую, похожую на красное тесто, массу, и