Жребий пепла - Илья В. Попов Страница 2

Жнец сжал кулаки, затянутые в плотные кожаные перчатки. Не время для сомнений — вероломный пес Симада пока еще жив, как и все прочие предатели. А значит — нужно это исправить, и Жнец уже выбрал подходящий день. Грядет Турнир Домов — громкий праздник, который ждут многие, еще не осознавая, что он станет последним в их жизни. Эта мысль невольно заставила Жнеца растянуть губы в кривой усмешке. Точнее сказать, то, что от них осталось. После этого он обвел глазами свое творение. Так скульптор кидает придирчивый взгляд на свежую статую, изучая все ее изгибы, замечая малейшую трещинку или излишне грубый выступ. Подобным образом архитектор пытливо изучает построенный по его чертежам дом, непрестанно размышляя — простоит ли здание десятки лет или рухнет еще к концу сезона, когда почва осядет под обильными дождями?

Однако самая тяжелая работа была впереди. Сейчас перед ним на полу лежала только заготовка; бездушное создание, найденное им в старинном склепе, просто пустая оболочка, что чудом уцелела при некогда случившимся обвале. Теперь же Жнец должен был вдохнуть в нее жизнь. Навсегда лишиться частички своей Воли и передать ее чужому существу. Наверное, это было схоже с тем, как призыватели поднимают элементалей, однако магики лишь временно воплощали материальный отклик стихии. Здесь же он сам становился Творцом. Жнец закрыл глаза и положил руки на вытянутое безволосое бледное тело, отдаленно напоминающее аморфного паука. А потом принялся медленно и практически нараспев произносить нужные слова, полностью очистив свой разум от сторонних мыслей. Ведь произнеси он неверно хоть один слог — и в лучшем случае он временно лишится сил. А в худшем…

Когда Жнец произнес половину заклятия, тварь чуть шевельнулась — или ему показалось? — но голос его не дрогнул. Он не открыл глаза даже когда ворвавшийся невесть откуда сильный ветер разметал по всей зале его записи и погасил свечи. Лишь произнеся последнее слово Жнец отступил назад и стал выжидать, пытаясь привыкнуть к странному чувству пустоты. Впрочем, он пожертвовал уже слишком многим, чтобы жалеть о подобной мелочи, и если такова плата за его месть — так тому и быть. Прошло немало времени. Ему уже начало казаться, что он все же допустил ошибку: возможно неверно перевел какое-либо слово — язык, на котором он каким-то чудом отыскал формулу этого заклинания, был весьма и весьма сложен для понимания и о значении некоторых символов он мог только догадываться — либо же начертил на полу не тот знак, или же…

Жнец не мог сдержать восторга, глядя на то, как создание поднимается на лапы и обводит зал пылающим взглядом всех своих глаз. Наверное, так мать смотрит на первые шаги своего любимого дитя или кузнец наблюдает за тем, как то, что еще не так давно было куском раскаленного железа, становится грозным оружием в руках умелого воина. Думается, Жнец был единственным человеком во всем мире, кому удалось воочию увидеть подобное существо, чей вид вымер многие сотни лет назад; если не тысячи, ведь даже найти простое упоминание об этой твари и месте его возможного захоронения он смог по счастливой случайности на страницах одного пыльного гримуара.

Создание тем временем остановило свой взгляд на Жнеце и издало тихий звук, напоминающий рычание. Хоть он и слегка изменил заклятие, дабы подавить волю воскрешаемого существа и подчинить его себе, но что если оно смогло этому воспротивиться? Все представители данного вида были буквально пропитаны магией — превзойти их в этом могли разве что вымершие века назад драконы — а значит у него не было никаких гарантий на то, что его затея возымела успех. В этом случае Жнецу предстояла долгая выматывающая схватка, которую он легко мог проиграть; ведь ритуал отнял у него почти все силы, а перед ним находилась одна из самых опасных тварей которых только знал этот мир. Медленно подойдя к Жнецу чудовище повторило свой рык — а после, принюхавшись, слегка потерлось уродливой башкой о его перчатку, видимо, признавая в нем хозяина.

— Ты слышишь меня? — с облегчением произнес Жнец, все еще не веря в собственный успех.

Тварь не шелохнулась, но в глазах ее промелькнул огонек разума. Жнец удовлетворенно кивнул, двинулся к ближайшей двери и откинул тяжелый засов. Внутри крохотной комнатки — длиной и шириной примерно в два человеческих роста, не более — находился молодой парень в одной набедренной повязке, сидящий в углу возле грязного ведра. Завидев своего мучителя, он мигом поднялся на ноги, но не сделал и шага — несколько выбитых зубов в прошлый визит Жнеца быстро научили наглеца покорности.

— Господин, прошу вас! Ради всех богов! Отпустите! — заверещал парень. — У меня жена и дочь! Пожалуйста! Я не скажу ни слова! Прошу…

— Это тебе, — Жнец повернул голову к твари и отошел в сторону, не обратив ни малейшего внимания на скулеж этого червя. — Наверное, ты успел порядком проголодаться… или успела? Впрочем, какая разница.

Тварь заклокотала — будто бы благодаря его — а после переступила порог. Хныканье пленника в тот же миг превратился в вопль ужаса, который вскоре сменился булькающим хрипом, звуком разрываемой плоти и громким чавканьем. Жнецу же оставалось только ждать.

Спустя время раздались шлепающие шаги — и из темноты вышел тот самый парень; точнее сказать, то, что приняло его обличье. Двигалось оно медленно и осторожно, еле-еле передвигая ноги и держась за стены. Остановившись в центре зала, оно медленно приблизила к глазам свою ладонь и несколько раз сомкнула и разомкнула кулак, словно свыкаясь с новыми ощущениями.

— Понимаю, не самая презентабельная шкура, — усмехнулся Жнец, глядя на то, как оно рассматривает в висевшем на стене зеркало собственное отражение. — Сначала я подумывал достать тебе какую-нибудь симпатичную барышню, но смазливая мордашка привлекла бы слишком много внимания. Ко мне, я хочу тебе кое-что показать.

Оно медленно приблизилось к своему создателю. Хоть их и разделяло всего несколько шагов, путь этот занял у него немало времени; оно то и дело спотыкалось, словно бы перебравший пьяница, а пару раз и вовсе падало на колени. Однако Жнец был терпелив. Ничего страшного. Уже к рассвету оно освоится со своим новым