Соблазн Мечтаний - Gromdar Страница 2

Внутри Магенрада Вульфа боролись два разных мнения, когда он закончил копирование данных и его механодендриты отсоединились от главного когитатора станции в просторном зале, чей потолок вздымался вверх и терялся в темноте, но где так не хватало привычных запахов священных масел и фимиамов, ублажающих дух машины. С одной стороны было хорошо, что люди оказались находчивыми в достаточной мере, с другой же эту находчивость необходимо было ограничить пока она не привела к плачевным последствиям. К сожалению, решать одному такую задачу пока что было нельзя, потому он включил вокс.

— Магистр Сорнери, нам нужно поговорить. Наедине, — магос смодулировал голос так, чтобы тот звучал твёрдо и убедительно. — И как можно скорее.

Треск помех из-за разделявшей их атмосферы шумел пару секунд прежде чем пришел ответ.

— Конечно, магос Вульф, — послышался доброжелательный голос Гавина Сорнери, и техножрец был готов поклясться, что на лице магистра снова его ехидная улыбка. — Буду ждать вас в стратегиуме Слепца.

Выбор места немного насторожил служителя Бога-Машины, но это в конце концов было не столь важно.

— Буду через двадцать минут, — ответил он и отключил связь, проходя между разъезжающимися перед ним противовзрывными створками дверей, за которыми ожидали охранники и работники станции, сплошь неулучшенные люди в мундирах и халатах, вызывавшие у Вульфа раздражение такое, будто он видел копошащихся в священных механизмах паразитов.

Станция Тибия-Альфа должна была вернуться во владение Адептус Механикус как можно скорее, и об этом буквально кричали черепа с шестерёнками, сохранившиеся на стенах и дверях вокруг него, потому магос ускорил шаг, направляясь к похожему на железнодорожный вагон челноку, ожидавшему его на посадочной платформе снаружи.

III

Савелий никогда не был мастером скрытных проникновений, бесшумных убийств или чего-то подобного, потому что выбрал для себя довольно давно, еще до того, как получил генетические улучшения, другой путь. Путь, продиктованный жестокостью мира вокруг него, где можно полагаться лишь на себя, сгибаться, когда дует сильный ветер, и двигаться вместе с ним. Татуировки покрывали его тело с макушки до ног, но он еще помнил как заслужил первую, в восемь лет вступив в банду. Чем выше положение он в ней занимал, тем больше татуировок добавлялось и тем выше они располагались. В четырнадцать всё тело до шеи было забито узорами и символами, имевшими значение только для его банды, его друзей и братьев. Дальнейшие он получал уже став легионером. На щеках и подбородке красовались в сумме десять растопыренных когтей хищной птицы, означавших его принадлежность к десятому когтю, на висках символы доверия, имевшие несколько значений и переходящие в стилизованные ключи приближенного к власти на лбу. Перекрещивающиеся витые линии формировали похожий на солнце черный круг на макушке, от которого расходились петляющие тёмные лучи, завершая символ власти. Его Сава набивал уже сам, когда стал сержантом и получил на это право.

Сейчас все эти тату имели смысл только для него и девяти других братьев, которые ранее составляли его Коготь, а потом стали сержантами или, как Ноа и Седек, капитанами. Однако младшие братья стремились стать сильнее и подражание старшим было одним из ритуалов, к которому им хотелось прикоснуться. Савелий пообещал им раскрывать значения по одному, когда те заслужат, и дал шанс сделать это в тренировочном лагере, который устроил в лесах Фугу в паре сотен километров от Амброзио. В лагерь попали не только новобранцы, но так же инициаты на разных ступенях имплантации, забранные с Полифемноса тогда же, когда и его Коготь. Часть из них была готова к получению черного панциря, остальным же предстоял долгий путь. Кроме боевых братьев и инициатов по приказу магистра в лагере так же находились люди, прошедшие предварительный отбор для службы ордену. Никто не ожидал от них скорости и силы десантников, только того, чтобы они сильно не отставали и могли выполнять простые задачи по охране и удержанию позиции, развёртыванию лагеря снабжения, управлению транспортными средствами и тому подобное.

Первому капитану было бы удобнее без обузы в виде людей, но приказы им никогда не обсуждались, потому после нескольких месяцев разнообразных тестов и испытаний, а так же тренировок на повышение выносливости и внимания, он составил путь полный препятствий, расставил у ключевых точек пикт-рекордеры, а затем выпустил на дистанцию участников. Они должны были пробраться через дебри, ориентируясь на местности без приборов, и трижды отстреляться по мишеням прежде чем добраться до финиша на условную эвакуацию. Разумеется, он сделал путь таким, чтобы его можно было срезать, а мишени расположил так, чтобы можно было зайти к ним в фланг или тыл и легко уничтожить. Самые умные так и поступят. Из них он соберёт дополнительный сержантский состав, поскольку пока еще весь орден делился на отделения с временными сержантами, напоминая по структуре старый гибкий легион. Было нечто ироничное в том, что Гавин хотел построить орден с такой же системой, какая была принята генетическими предками Ангелов Ночи за десять тысячелетий до него и, что тогда, что сейчас, считалась в Империуме слишком сложной.

Внимание капитана привлекло движение на одном из пикт-экранов, расположенных сплошной стеной перед ним, и приблизил зернистое изображение. Первым по дистанции с большим отрывом от ближайших преследователей шел брат Уильям, взявший по примеру многих в ордене, заменявших имена чем-то более звучащим, прозвище Шакал. Но не это было сейчас интересно, а то, что он умудрился по пути убить похожего на лисицу хищника, да не просто убить, а освежевать и накинуть на плечи его серо-белую шкуру.

— Без того, чтобы выделиться, он не может, — заметив внимание Савелия, констатировал сидевший рядом Ноа, который после захвата Фрации получил свою последнюю татуировку.

Все три капитана присутствовали тут, но большую часть соревнования они молчали, наблюдая за ходом дела. Теперь же, когда первый участник достиг финального стрелкового рубежа, можно было и покомментировать.

— Брат Экзилус из твоего отряда такой же, — хриплым голосом напомнил Седек, такой же лысый, как два других капитана, но сухощавый и с глубоко запавшими глазами. Казалось, что еще немного и его голова будет походить на обтянутый кожей мёртвый череп. Его последняя татуировка была нанесена совсем недавно, сразу после получения им звания капитана разрушителя.

— Лучше подорвать осколочной миной пролетающий мимо здания самолёт эльдар, чем так красоваться, — возразил здоровяк, широкой ладонью указав на экран.

Савелий промолчал, следя за тем, как Шакал быстро отстреливает магазин в выдвигающиеся из-за деревьев и камней мишени, а затем сравнил показания меткости, отметив высокую эффективность стрельбы. За