Дебил с дубинкой. Том 4 - Артем Всеволодович Туров Страница 2

— А то, что он был величайшим ученым, чьими разработками пользуются даже в верхних мирах. Такие люди всегда немного не от мира сего. И вместо того, чтобы беречь такого человека как… А-а-а, неважно. Короче, великий мастер рун словил наше проклятие. Надеюсь, он не успеет вырезать весь мир, пока мы открываем портал в этот отсталый мирок. Придется потратить годовой бюджет герцогства на камни маны, чтобы сотворить настолько мощный портал.

— Хуево, — высказался помощник, когда увидел координаты мира, в котором произошел инцидент.

— И не говори, — подтвердил младший брат герцога, пока сам герцог при помощи артефактов связи вызывал достаточно компетентных мастеров пространства.

Пусть прибыть вовремя не было никакой возможности, но устав дома писался кровью, и юный герцог, а заодно и внук младшего брата великого мастера рун, ныне — Александра Волкова, спешил изо всех сил, не теряя ни секунды.

* * *

Возникший неожиданно прилив бодрости ровно на секунду очистил мне мозги, пока я не понял источник и не впал в еще большее безумие. Проклятая дура!

За секунду до смерти, на последнем дыхании, Вероника пригнула выше головы и смогла сотворить плетение высшего исцеления, которая доступна лишь аспирантам, но вместо того, чтобы спасти себя и нашего ребенка… Она бросила плетение в меня, и как же я ее ненавижу за такой тупой шаг. Именно ее стекленеющие глаза в тот момент окончательно взорвали мне мозги, а вовсе не пуля в башке. Я захотел активировать свой левый глаз и остановить время, чтобы хоть что-то сделать, но у меня не получилось. В самый ответственный момент мои глаза отказались работать нормально. А сознание стремительно уходило от меня, а глубоко внутри зарождалось безумие.

Бросившиеся к своим дочерям родители в миг отпрыгнули назад, когда я посмотрел на них, а в следующий момент исчез во вспышке телепортации, дабы оказаться на крыше одного из зданий, откуда стреляли.

Как я так быстро определил стрелка, как без помощи печатей пальцами или заклятий смог применить шаг к смерти, я не знаю до сих пор. Те моменты я помню смутно.

Вот я оказался перед снайпером, который быстро собирает винтовку чтобы спалит и ломаю ему ноги.

Миг, и я на другой крыше, в гнезде следующего стрелок и вырываю его кадык зубами.

То, что стрелков было четыре, и то, что я их всех настиг, я узнал не сразу. Только по слухам, ни один опытный следователь, который оказался на тех крышах, не смог удержать свой обед в желудке, а один из молодых стажеров по тем же слухам сошел с ума.

Так же говорили, что из крыши вырывались такие нечеловеческие звуки ужаса и боли, что живущий на последнем этаже молодой парнишка стал седым и лег в дурку с сильным расстройством.

Пусть звучит бредово после такого удара говорить об этом, но мне, а возможно и всему городу сильно повезло. Память с трудом выдавала фрагменты, как после расправы со стрелками я почему-то решил, что скопившиеся возле тел моих родных люди тоже враги, и я собирался спуститься и вырезать их с особой жестокостью. Если бы в тот момент я не поймал испуганный взгляд Бланки Боргес.

Примерно три секунды, ровно столько мой организм смог продержаться без убийств в израненном состоянии, а далее наступила спасительная тьма.

Говорят, нормальные люди после потрясения, когда теряют сознание, в первые секунды не могут вспомнить что произошло. К сожалению, со мной такого не было. Еще до того, как я открыл глаза, перед глазами уже всплыли тела моих жен. Мама — кажется выжила. Но это не точно.

Попытавшись резко встать, я понял, что привязан к койке.

— Спокойнее дружище. Мы привязали тебя для твоей же безопасности, ты не в себе.

Голос Гриши звучал глухо, и он отводил от меня глаза.

— Кто это был?

Внутри груди была сосущая пустота, и я даже знал, что это было. Вовсе не горе и не фантомная боль души. В этот самый момент под солнечным сплетением шло формирование демонического котла, и сперва я даже не мог понят, почему я свободно мыслю и даже могу говорить, в то время как сейчас должен был только мычать или рычать по-звериному, пытаясь рвать и убивать всех и все на своем пути.

— Пока непонятно. Прошло всего четыре часа с происшествия. Непонятно вообще, как ты остался жив.

— Только я?

— Сейчас лучшие целители города борются за жизнь твоей матери. У вашего рода какая-то феноменальная регенерация.

— Только мама?

— Никого другого не удалось спасти. Соболезную друг мой.

— Что за скопление за дверью палаты?

— Мой мастер…

— Предупредила, что я начну всех крошить и посоветовала сбежать из города?

— Из мира. Она вопила, чтобы я быстро спрятался в осколке и начал строительство портала в другой мир.

— Значит, тебе повезло с мастером. Она умная.

— Понятно. А теперь?

— Ты так и не сказал — кто за дверью палаты?

— Десять охотников второго ранга. Все, кто нашлись на тот момент в городе.

— Не помогло бы, скорее всего. Но кажись, я в норме. Хочу увидеть маму.

— Она в операционной.

— Ничего страшного. И что за пуля смогла пройти сквозь всю мою защиту? Что это было?

— Это, друг мой, пули из негатрума. Самый дорогой и запрещенный металл в этом мире. Ты, кажется, познакомился с этим материалом в столице.

— Значит, это были люди императора?

Что-то такое появилось в моем взгляде, что заставило Гришу отшатнуться от меня.

— Нет. Точно нет! Я спрашивал князя об этом, и он точно гарантировал, что это не люди из тайной канцелярии. Этот металл есть не только у нашей империи. Хотя достать его не так-то просто. Пока что непонятно.

— Освободи меня, чтобы я поскорее смог увидеть мать и свалить из города. Мне нужно срочно попасть в аномалию, иначе быть беде.

Теперь мне стало понятно, почему глаза отказывались работать. Невероятно дорогой способ убийства, который я должен был предвидеть, но как самоуверенный болван… Картина лежащих на земле жен с прострелянными головами вновь встала перед глазами, и я не смог сдержать слез.

Только мысли, что я должен хотя бы спасти мать, дали сил не расклеиться окончательно и не впасть в безумие. Одной этой мысли хватило, чтобы я хоть немного успокоился и, создав печать пальцами, телепортировался на метр от койки, освободившись заодно из пут.

— Веди