Игорь Осипов - Измеритель Страница 2

Не давала покоя «Великому» обида, нанесенная в незапамятные времена. Все эти двадцать лет он лелеял ее, взращивал, окучивал и нежно берег в своем сердце. Месть! Это то, ради чего он выжил. То, ради чего жил. То, ради чего снова рвался к власти! То, ради чего стал Богом! Но одна мысль, что он сделает нечто значимое, пускай и страшное, добавляла ему настроения. Он ненавидел всех их… кого? Да всех! Всех, кто живет наверху, откуда его изгнали. Всех без исключения! Да и этих ползающих у его ног тоже ненавидел, да и себя самого, если разобраться. Себя больше всего. Как он опустился так низко, до этой клоаки? Правда, если рассуждать здраво, то, что его сюда привело, – это лишь превратности судьбы. Они даны только для того, чтобы еще больше возвыситься. Это только его везучесть. Он баловень этой особы, она принадлежит ему, она – часть его личности. Он жив, он велик, ему поклоняются.

Бог должен не только вершить судьбы, но и творить. Вот он и сотворил свой народ. Владыка «вырастил» и воспитал его в готовности к большой битве ради мести, ради того, чтобы сердце старика успокоилось, когда он увидит поверженных врагов. Нет, этого будет мало – он хотел бы сам, лично, вырвать их сердца. И даже это не остудит пожар, он еще не придумал достойной кары своим недругам.

Старик подозвал жестом к себе отброшенного ранее в порыве необузданного гнева слугу и снисходительно погладил по лысой голове, вызвав у того подобострастную улыбку и слезы радости, – владыка снизошел до раба своего…

Часть первая

Караван

Глава 1

Дом, милый дом

Лес. Как эта картина отличается от той, что он помнил. Парадоксально, но лес – единственное, что сохранилось в памяти Максимыча из той жизни. Яркое впечатление из детства: отец, играющий с ним в мяч, бабочки и мухи, вьющиеся среди высокой зеленой травы, и кот Дашик, замерший в охотничьем экстазе. Остальные детские воспоминания были связаны только с бесконечным лабиринтом подземелий бункера, где и протекала вся последующая жизнь. Он не помнил, как попал туда, – не помнил того дня, когда… Вначале он считал, что люди всегда жили именно так, а память о ласковой лесной полянке воспринимал как детскую фантазию или приятный сон. Это уже потом, когда он пошел в устроенную взрослыми школу, ему рассказали о светлом мире до катастрофы… Нет уже Дашика, только его потомки расселились по всему огромному подземелью. Нет зеленой травы, а вместо безобидных насекомых смертоносным роем носятся членистоногие «пираньи», пожирающие все на своем пути.

Максимыч замер и тревожно огляделся. Не буди лихо, пока оно тихо. Страшный и странный мир. В одну секунду охотник может превратиться в добычу, тем самым давая шанс жертве. И трудно понять, кто ты в данный момент – охотник или уже добыча.

Он почувствовал погоню на перекрестке возле ледового дворца. Сильно зачесался затылок, будто ремни маски респиратора перекосились и нестерпимо давят в одну точку черепа. Сталкер знал это чувство – упершийся тебе в спину взгляд хищника, пробуравливающий насквозь, словно оценивающий, достойна ли эта тушка ходячего мяса того, чтобы потратить энергию для охоты. Не было смысла озираться и искать эти колючие глаза. Как ни вглядывайся, волколак не покажется, пока не будет полностью уверен, что добыча ему по зубам. Осторожная тварь. Осторожная и коварная. Максимыч внимательно оглядел руины многоэтажки – нет, там его не окажется, слишком высоко для прыжка и большой открытый участок. Человек скинул автомат с плеча и шагнул ближе к центру свободной площадки, и тут же со стороны остатков закругленной крыши ледового дворца послышался глухой недовольный рык.

– Вот где ты себе дом завел… какой ты, оказывается, любитель холода и просторов. – Максимыч направил автомат на заплетенные лианами стены и медленно, не спуская с них взгляда, попятился к сваленным в кучу бетонным панелям. Обидно, дошел без приключений от самого Кривича, а теперь придется задерживаться, да еще и тратить драгоценные патроны, когда до дома осталось не более часа спокойной ходьбы. Темная тень мелькнула метрах в двадцати и растворилась среди причудливо скрюченных деревьев. «Здоровая псина, почти полтора метра в холке. Полосатый окрас, на манер тигрового, полностью скрывает его в джунглях города. Голова, как у наших телят, а глаза… не глупые и наивные, а внимательно изучающие и оценивающие, готовые в одно мгновение превратиться в пару демонических огней».

– Что ж мне с тобой делать? – Максимыч прикинул возможные пути отступления. Напрямик не выйдет – и ойкнуть не успеешь, как почувствуешь клыки на загривке. Закон природы – бежит, значит, добыча. Нет, браток, тут ты не угадал, дорого тебе эта добыча достанется, если вообще достанется, конечно. Повесив автомат на шею, достав из ножен за спиной и поудобнее перехватив отцовский тесак, который тот почему-то называл смешным и непонятным словом вакидзаси, громко завывая на манер атакующего летающего ящера, чтобы смутить противника, Максимыч кинулся прямо туда, где только что промелькнуло тело хищника. Узкое, но острое, как бритва, лезвие с легкостью рассекало перегораживающие путь тонкие стволы лиан, а наградой сталкеру был скулеж волколака, улепетывающего с дороги «ужасного» врага. Не останавливаясь и не снижая скорости, Максимыч повернул в сторону бункера. Метров двести—триста он выиграл, но не больше, и второй раз такой трюк не пройдет. Зверь осторожен, но не глуп. Надо использовать с умом отвоеванную фору. Максимыч еще ни разу не слышал, чтобы волколак, пускай, судя по повадкам, и неопытный, отказался от охоты. Надо что-то придумать, не тащить же за собой этого людоеда в окрестности бункера. Хотя отсюда до него не больше пары километров, сам найдет. В этот момент на плечо прорезиненного комбинезона, раскрашенного в защитные цвета, уселся термит. Пятисантиметровая букашка, сложив крылья, заинтересовано уставилась на разноцветный «листочек», пахнущий резиной, даже «попробовала его на зуб», противно заскрежетав хитиновыми жвалами по металлической застежке. Только этого не хватало! Если это разведчик, то где-то здесь должен быть и термитник. Стараясь не привлекать лишнего внимания, а тем более не раздавить насекомое, Максимыч осторожно повернул голову назад. Вот он, красавец. Мимо прошел и не заметил – похож на старый гриб в рост человека. Термит покрутился на месте и, оценив объект посадки как несъедобный, громко жужжа, полетел к своему «дому». И слава богу: если раздавить такого – запах мертвого собрата привлечет весь рой, и тогда не спасет ни костюм, ни химия, лежащая в рюкзаке, ни оружие. Стараясь ступать как можно медленнее и тише, сталкер удалился от гигантского «сморчка» и, кинув последний, уже «прощальный» взгляд на термитник, вперился в глаза волколака.