Константин Воронин - Выживальщик (СИ) Страница 20

глаза, вышла Наташа. Я уже прогревал мотор. Наташа села на переднее сиденье, пристегнулась и мы поцеловались.

- Земля, прощай. В добрый путь,- засмеялась Наталья.

Когда я отпускал сцепление, хлопнула задняя дверь.

- Уф, успела,- выдохнула Лариса.

Волна свирепой Наташиной ярости прокатилась по салону машины.

- Явилась, не запылилась, Лариска-сосиска!- раздалось змеиное шипение.

- Вот только киднепинга нам и не хватало. Ларисёночек, мне же за тебя статью припаяют.

- Я матери записку оставила, что устала от её пьянства и уезжаю к отцу. Она меня искать не будет. Поплачет, да водкой всё и зальёт. С отцом они не общаются.

- А отец у тебя кто?

- Он нефтяник, в Западной Сибири работает. Только у него другая семья и я ему нужна, как зайцу - стоп-сигнал. Если меня с собой не возьмёте, залезу в ванну с горячей водой и вены себе вскрою. Пока мать протрезвеет, я на том свете буду.

- Психическая,- убеждённо заявила Наталья.

- Не психическая, а любящая. Вовочка, я тебе ноги мыть буду и портянки стирать. И ребёночка вашего качать по ночам.

- Буду мыть тебе посуду,

Поросят качать я буду...- ёрничала Наташа.

- Миленькие мои, ну, не бросайте вы меня!

Отпустил сцепление, поддал газку и "Жигулёнок" рванул вперёд. Молчал. Наташа тоже молчала, глубоко задумавшись. Лариса молчала, силясь сдержать улыбку.

- Там плед на заднем сидении, ляг, накройся с головой и чтобы тебя не видели, и не слышали. Если что, ты - моя племянница, дочь моей старшей сестры. Поэтому и фамилии разные. Где вещи?

- Между сидений сумку бросила.

- Потом переложим в багажник,- и задвинул защёлку на Наташиной двери,- задремлешь, привалишься к двери и выпадешь.

- Так что, мы её с собой берём?

- А ты категорически против?

- Против, но не категорически. Не смотри на меня так, на дорогу смотри, мусульманин хренов!

- Значит, опять втроём...

- А Маша с Дашей?

- Машу с Дашей ты мне родишь.

- Я тебе мальчика рожу. А Машу с Дашей пускай Ларисёнок рожает.

- Это я запросто.

- Тебе что велели? Лежать и молчать.

- Молчу, молчу. Только люблю я вас обоих, ребята.

Ехал быстро, но аккуратно. Всё же, рядом жена с ребёнком. Хоть и не родившимся. Останавливались только "в кустики" сходить. В каком-то сельмаге у дороги купил пакет молока. Отлил из термоса себе в крышку черного кофе и долил термос молоком.

- Это тебе, Наташенька. Чёрный нежелательно.

- Спасибо, заботливый ты мой.

Теперь они с Ларисой на ходу ели бутерброды с сыром и колбасой, запивая кофе.

В середине следующей ночи, которая уже почти и не белая, выскочили на Народную улицу. Ивановская, проспект Славы и через Типанова выезжаем на Московский проспект. Вот и Питер позади.

На рассвете свернул к придорожному мотелю. Всё же, больше суток за рулём, опасно. Рядом с мотелем не супер, а просто маркет. Магазин, по-русски. Ужас, до чего загадили наш язык! Накупил всякой всячины. Снял в мотеле двухместный и одноместный номера. Дальнобойщики, проснувшись, начинали разъезжаться, номеров свободных много. Протянул Наташе несколько купюр.

- Тут кафе внизу, можете пообедать. Меня никоим образом не тревожить. Вы же не хотите, чтобы я полусонный под "КАМАЗ" залетел?

- Не хотим. Твой сон для нас - святое.

- Хочешь, буду мух отгонять,- предложила Лариса.

- Ты сама почище любой мухи будешь.

Наташа захохотала. Лариса обиженно выпятила нижнюю губу.

- Так. Кому-то домой пора. Денег на дорогу выделю.

Умоляюще сложила ладони перед собой, склонилась в низком поклоне.

- Прости, господин мой, недостойную рабу твою.

- Вы тоже поспите, девочки. К вечеру тронемся.

Выехали в шесть вечера. В Новгородской области ночью совсем темно и я ехал уже не аккуратно, а осторожно. Зато ночью движение меньше. И следующим утром, проехав по МКАД, выехали на шоссе Энтузиастов.

И только один раз, за Владимиром, остановили гаишники. Просмотрев документы, сержант буднично спросил:

- Оружие, наркотики?

- Наркотиков нет, оружие есть,- и протянул насторожившемуся сержанту разрешение на "Сайгу".

- А зачем?

- На дорогах нынче не всегда спокойно. Вы, вон, с автоматом...

- Кто с вами?

- Жена и племянница.

- Куда следуете?

- На Алтай.

Он присвистнул: - Туда далековато.

- Ничего, доберёмся.

- Машину осматривать будем?

Я, пожав плечами, вытянул перед собой раскрытые ладони. Между пальцев - пятидесятидолларовая бумажка.

- Осматривайте. Только вам лишние хлопоты, да и мы время потеряем.

Купюра исчезла в сержантском кармане. Посмотрел в машину. Наташа сидела спокойно, хотя между дверцей и её сиденьем лежала "Сайга". Не сложенная и зачехлённая, как полагается, а с примкнутым магазином и патроном в патроннике - только с предохранителя снять. Но Наташа своим телом закрывала карабин от взора. Лариса, лежавшая на заднем сидении, приподняла голову.

- Красивая у вас жена,- в голосе сержанта откровенная зависть. Или не женат или жена страшненькая. Посмотрел на Ларису:- и племянница красивая.

Протянул мне документы, козырнул:

- Счастливого пути.

- Спасибо. И вам удачи.

Специально для гибддшников были у меня приготовлены пятидесяти и сто долларовые купюры. Но остановили нас, в дальнейшем, только на въезде в Барнаул.

- 51-й регион. Это же Мурманская область!

- Оттуда и едем. Устал я, ребята. Сейчас в Барнауле отдохнём, а там и до дома рукой подать,- и откровенно протянул сто долларов. Лейтенант даже документы смотреть не стал.

- Поезжайте.

Барнаул я знал очень плохо. И, даже купив карту, долго блуждал, пока выехал к дому Андреича. Запер машину, но зачехлённую "Сайгу" взял с собой. Боялся оставлять оружие в машине без присмотра.

Поднялись по лестнице. На наше счастье, Полынников был дома.

- Вова! Проходи, проходи. Это кто с тобой? Знакомь.

- Николай Андреевич, прежний хозяин нашего поместья. А это Наташа - моя жена. И Лариса - запасная жена.

По подзатыльнику мне прилетело сразу с двух сторон. Осмелела Лариса, поняла, что уже не прогонят. Тем более, что уходя спать в последней придорожной гостинице, на прощание поцеловал не только Наташу, но и Ларисёнка. Наташа недовольно хмыкнула, но смирилась.

Мы уселись в гостиной. Девчонки - на диване, смирно сложив руки на коленях, сидя прямо. Я и Андреич развалились в креслах.

- Это они с тобой на острове были?

- Да. Обе.

- Сколько же Ларисе лет?

- Семнадцатый пошёл.

Андреич погрозил мне пальцем:

- Смотри, Вовка! Конечно, закон - тайга, а медведь - прокурор. Но лучше ей лишний раз в райцентре не показываться. Начальник РУВД подполковник Сергеев - человек строгий. Бандитов не крышует, закон чтит. Решает всё по справедливости. Но закон-то чтит. А по закону, сам понимаешь...

- Не мог я её там одну оставить.

- Не мог, так не мог. Вы как, на поезде добирались?

- Нет. Своим ходом, на "Жигулях"

- Ого! Заночуйте-ка у меня. Я на двуспальную кровать свежее бельё постелю, девушки вдвоём вполне поместятся. А тебе, Вова, на диване. Сам могу или в кресле подремать, или к дочке пойти. У меня всё равно бессонница стариковская. А утречком и тронетесь в путь до заимки.

- Хорошо, Андреич. Девчонкам и вправду отдохнуть надо, тем более, что Наташа в положении.

- Так ты отцом скоро станешь?

- Где-то в феврале.

- А как...

- Уже продумал. Куплю в городе бульдозерный нож, он на вездеход навешивается. Придётся после каждого снегопада дорогу чистить. Ну, а за пару недель до родов уложу её в роддом. Иначе никак.

- Разумно,- и хлопнул меня по колену,- всё-таки молодец ты, Вова. Настоящий выживальщик.

Я рассказал Андреичу, как распорядился имуществом деда Афанасия из сундука. Он вздохнул:

- Может, оно и верно. Чего книгам да иконам гнить в сундуке. А так хоть какому-нибудь коллекционеру послужат, глядишь, и в музей попадут. И с наградами правильно поступил, что не соблазнился продать.

- Их, пожалуй, с гимнастёркой и пилоткой тоже в музей надо.

- Это уж ты сам решай. Давай-ка я вас покормлю с дороги.

- Мы тут в магазин заглянули. У нас в пакете и курица копчёная, и сыр, и хлеб.

- Пойдём на кухню, стол накроем. А вы, дамы, пока отдыхайте. Телевизор вам сейчас включу.

Перед сном я зашёл в спальню. Лариса и Наташа, лёжа в постели, целовались. Увидев меня, смутились.

- Мы перед сном решили разочек поцеловаться, пожелать друг другу спокойной ночи.

- Замечательно.- Поцеловал Наташу,- спокойной ночи, Наташенька, и тебе, и ребёночку нашему. Скажи ему, что папа его очень любит.