Ио Меркушин - Бес. В Москву И Обратно Страница 20

— Ого, я думал, снорки по-другому появились — задумчиво сказал Лемур.

У Арагорна все было устроено грамотно, через каждые двести метров стояли посты. Где-то горел костерок, а на последней «заставе» несколько мощных прожекторов. На мой взгляд, это было несколько расточительно при местном дефиците ресурсов, хотя парень был молод. Да, безусловно, он был очень неглуп для своего возраста, но он был тактиком, а не стратегом.

Когда мы миновали последний рубеж, пятеро бойцов взяли нас в круг и, выжигая дорогу впереди себя, прокладывали путь по тоннелю дальше. Конечно, то, что образовали лианы нельзя было назвать подземными джунглями, тем не менее, воняло тут отвратительно, будто бы жженым мясом. К этому примешивался запах гниения, так, что хотелось опорожнить желудок прямо здесь. Тренированные бойцы Арагорна поступили умно, надвинув специальные респираторы, таких конструкций, откровенно говоря, я раньше не видел.

— Не волнуйтесь, запах не опасен, правда башка потом болеть будет, — «своевременно» предупредил старший.

Мы кивнули и стоически продолжили путь дальше. По дороге я успел вынуть из взятого с собой контейнера несколько «итаков» и воткнуть в трещины тоннеля, где сумел дотянуться. Пока мне не было известно, как бороться с флорой Зоны, признаться, такого растения я раньше не видел. Но если я его не видел, вовсе не обязательно, что его не существовало вовсе.

Мысленно я постепенно складывал план дальнейших действий. Люди Арагорна хорошо держали строй, не отвлекаясь на лишние разговоры, можно было не все время быть настороже.

Было понятно, что необходимо собирать «итаки» всюду, нужно рассказать о них людям, нужно рассказать всем выжившим о монстрах. Нужно узнать в каком состоянии армия, государство, существует ли такое еще? А что же будет с остановившимися заводами? С химикатами, с атомными электростанциями, с атомоходами? Что будет с ядерным оружием в чреве планеты? Ладно… сперва будем решать первоначальные задачи, а потом, все остальное.

Из ответвления в какой-то плохо освещенный тоннель на нас кинулась группа снорков, но наши защитники хорошо знали свое дело, трое тварей поджарились, успев совершить лишь один прыжок, но остальные подходили все ближе. Струя огненного пламени лизнула их обезображенные конечности, они стенали, но не желали отступать. Лемур открыл прицельный огонь, я присоединился к нему, и спустя несколько минут все было кончено.

— Часто у вас тут такое?

— Они приходят с поверхности, или получаются из тех, кого изменило растение… — ответил главный.

С одной стороны чего-там? Всего то миновать один перегон, но это в теории, а на практике, я могу сказать, это еще очень хорошо, что по каким-то неведомым причинам аномалий в метро почти не было. Если быть точным, я не встретил пока ни одной.

Когда с той стороны в лицо ударил прожектор, я думал, что ярче и теплее света я еще не видел в своей жизни никогда.

И даже команда: «Стой! Кто идет?». Не была для меня устрашающей. Сердце билось часто-часто… вот сейчас… мы их увидим… там… там… Люди… живые… Свои.

— Докладывает старший группы Петр Самойлов, отряд с Царицыно прибыл. В составе группы двое сталкеров из Зоны. Они принесли с собой ценные сведения. Рекомендовано проводить к Полковнику.

Караульный и наш провожатый отдали друг другу честь, нас проводили за кордон. Здесь все было иначе. Мешки с песком, грамотные укрепления, и просмоленные своды. Шпалы, залитые битумом, и покрытые досками… — ни одна тварь не подберется незамеченной. Я знал, что на Кантемировской нет гермоворот… если здесь закрепились люди, то отважные и отчаянные.

Когда мы поднялись на станцию, я понял, что не ошибся. Прямо на платформе наскоро сработанные теснились комнатушки, сложенные из кирпича, а вовсе не палатки, как на Царицыно. Почти все подстанционные помещения были зацементированы, около выходов на поверхность мешки с песком и те же кирпичные укрепления. Выходы хоть и закрыты листами стали, хорошо заметно, что их ни раз брали приступом с той стороны. Позади нас как раз работал автоген. Варился очередной шов. Должно быть, ликвидация следов былой атаки.

Нас конвоировали двое бравых бойцов, явно, что не вчерашние мальчишки, а тренированные и закаленные ни в одном локальном конфликте солдаты. Я встречал таких в Зоне. Вернее «встречал» будет очень громким словом, мне повезло, что наши интересы не пересекались. Едва ли мне было бы суждено выйти победителем.

Мы пришли в помещение, которое некогда служило комнатой милиции. Здесь за тяжелым советским столом сидел нестарый, но почти полностью седой человек. Он склонился над бумагами, и казалось, не замечал нас.

— Сегодня они нанесут решительный удар, я это чувствую, они хотят отбить у нас обратный тоннель для своих гнезд, выставите двойной кордон.

Человек затянулся добротной сигаретой, и, наконец, поднял на нас глаза. Что-то холодное, неуловимо-знакомое проскользнуло в его серо-голубых глазах.

— Полковник? — слегка прищурившись, спросил я, — Теря, ты?

Он кашлянул, для порядка затушил сигарету, шуганул сопровождающих, и широко раскрыл объятья навстречу мне.

— Жив, курилка?

— А то!

— Алексис говорил, что якобы до тебя дозвонился, и Сыч говорил, что ты ему звонил…

У меня случилось легкое головокружение, однако чьи-то заботливые руки усадили меня на стул, я смотрел из-под ресниц на то, что происходило вокруг, до конца не веря, что мы дошли. Что мы, наконец, сумели!

На своем плече я почувствовал невидимую руку Дарка, как ни странно он передавал мне часть своей энергии.

Глава 7. Полковник, Сыч и новая дорога

Полковник разливал по бокалам мутноватую жидкость. Я пил самогон впервые за все годы, которые провел вдали от Москвы. Так получилось, что в «Бункере» между ходками мы с Лемуром нередко потягивали кислое пиво — когда у Сторожа было плохое настроение, и свежий «Holstein», когда хорошее. Я никогда бы себе не позволил себе выйти на маршрут не трезвым. Тоже к счастью, касалось и Лемура. Но в Москве совсем другие реалии.

Обжигающая жидкость огненной волной прокатилась по горлу, и раскаленной каплей упала в желудок. Стало тепло, и разум очистился от лишних мыслей.

К нам зашли Сыч и Алексис. Изможденные, но с непоколебимой решимостью в глазах. Решимостью бороться за жизнь, за человечество. Оба при оружии. Как быстро Зона меняет людей! Еще когда я с ними говорил, я до конца не верил, что они доживут до встречи. Все получилось лучшим образом. Оба сразу узнали меня. Крепкие рукопожатия, суровое: «Где ты так долго шлялся?», и смех; мне кажется, что впервые за очень много лет я слышал настоящий смех, искренний, радостный, который невозможно перепутать ни с каким другим.

— Ну, что тут у вас, — спросил я нарочито деловым тоном.

— Бюрреры, правда, не только они, и других проблем хватает. Позавчера эти твари прорвали нашу оборону… мне кажется, они в каком-то смысле понимают нас.

— Правильно кажется, — перебил я Алексиса, — они менталы второго уровня. Хотя это весьма условно, когда бюрреров много, то их очень сложно победить, огнеметы — это вы выбрали правильно, и еще: когда вы будете стрелять в них прицельно, они будут изо всех сил стараться отвести удар, потому что они способны предугадать направление, в котором вы будете стрелять. Если вы думаете, что они не понимают вас, вы заблуждаетесь. На самом деле бюрреры делятся на два подвида. Условно говоря, разумеется. Одни еще сохранили связь так сказать с нашим миром, они более опасны, а другие, ушли вглубь земли, с людьми в разборки вступают редко. Но общее у них одно. Наша социальная система, если можно так сказать, совершенно для них непонятна, чужда и враждебна. Кроме того, мы для них — пища. Не лучшая, но весьма питательная.

Люди слушали меня, не перебивая.

— Ты должен рассказать об обитателях Зоны всем, — хрипло сказал Полковник, — к нам приходят сталкеры, по их словам из той самой Зоны, но мое мнение, что они либо недолго там пробыли, либо врут. Я думаю, ты знаешь больше, чем все то, что нам рассказали сейчас, тебе стоит идти наверх, на радио. Путь этот не легкий. Эдрадикал обосновался в Останкино, его офис, если можно так выразиться охраняют самый отъявленные головорезы, жестокие и беспощадные, лишний раз едва ли станут интересоваться кто ты и откуда. И, не стоит забывать о том, что есть еще и военные, тут у нас дилемма получается. Какие-то части вроде бы на стороне выживших людей, помогают, чем могут, а кто-то слепо следует присяге правительству, которого не существует.

— БЮРРЕРЫ НАПАЛИ!

Закричал кто-то, и все сдвинулось и зашевелилось.

Оперативно доставались боеприпасы, жилища превращались в надежные блок-посты, я услышал, как заработал пулемет. Да у этого есть шанс, хоть кого-то да заденет по косой, вот снайперка — плохой союзник в борьбе против любого ментала, тут надо стрелять рассеянными очередями. Бюрреры не люди, у них другая логика. Что совершенно не уместно для человеческой войны — тут самое то. Я схватил автомат, и припал к ближайшему окну, задавая тон своей импровизированной боевой группе. Стараясь не думать и не целиться, я уложил с десяток тварей, а они все лезли и лезли из дыры, проделанной ими же в полу. Вот почему заливают цементом! Я не предполагал что все настолько серьезно.