Максим Субботин - Исчадия Ада. Предвестники апокалипсиса (СИ) Страница 20

— Сейчас мы уйдем… вы меня слышите? — женщина толкнула его ногой в бок.

— Слышу, — глухо произнес он.

— Запоминайте. От этого зависит жизнь вашей дочери. Сейчас мы уйдем, а завтра с вами свяжутся наши люди. Вы получите подробнейшую инструкцию. Видите, мы заботимся о своих исполнителях? Вам не придется думать, только правильно и старательно следовать нескольким простым пунктам. Если все сложится благополучно, вы не только получите обратно вашу дочурку, но и заручитесь внушительной поддержкой.

— Поддержкой?

— Вы не ослышались. Мы продолжаем наблюдать за всеми, кто так или иначе оказывал нам услуги. И если их начинают обижать – заступаемся. Все не так уж плохо, как вы успели себе надумать.

— А что с ней? — Кривошей кивнул на труп своей любовницы.

— Она никто! Даже не песчинка. Забудьте о ней.

— Но ведь надо… как это… тело, что делать с телом?

— У вас есть шанс попробовать с ней нечто новое… — засмеялась женщина. — А вообще, у вас вся ночь впереди. Уверена, вы найдете способ избавиться от своей несчастной малышки.

— Но я… я никогда… что если меня поймают?

Ответом ему стало молчание. Губы женщины исказились в презрительной улыбке.

— Я же не смогу выполнить обещание! — его била крупная дрожь, мысли путались.

Снова тишина. Кривошей порывисто обернулся. В комнате было пусто. Мужчина судорожно вздохнул. В воздухе стоял тяжелый запах.

Глава 14

— Простите, но я больше ничем не могу помочь, — сказала Эль'я Фэррол. — Им стало заметно лучше. Эритроциты в норме. Гемоглобин понижен, но это не страшно. Я дала им питательный бульон. Через час проведу еще один тест.

— Они врут? — спросил Сконев.

— Не знаю. Потеря памяти выглядит подозрительно, но не невероятно. Вспомните состояние, в котором мы их нашли. Я бы не удивилась, если б они сошли с ума.

— Вы раньше встречали нечто подобное?

— Чтобы все в комплексе? Нет, никогда. То, что произошло с их лицами – это, вероятнее всего, некая разновидность тонического спазма. Как вариант – они попали под удар электрического тока.

Глядя на вытянувшееся в недоверии лицо Сконева, девушка продолжила:

— Я должна написать заключение. В нем в качестве возможной причины я укажу именно поражение током.

— Ну, а в качестве неофициальной версии?

— Страх, — Эль'я ни секунды не медлила с ответом. — Очень сильный страх. Капитан, можно личное мнение?

— Разумеется.

— Мне кажется, мы что‑то упустили в их состоянии. Их надо было изучать, пока они были без сознания. Теперь мы ничего не добьемся.

— Вы же проводили обследование…

— Да, разумеется. Но я не знаю, чего искать. Я и сейчас не уверена, что смогла бы узнать что‑то новое. Здесь произошло нечто странное. У нас была возможность понять – что именно. Но мы ею не воспользовались. Я не воспользовалась… — в голосе девушки послышалось явное разочарование.

— Думаете, дальнейшие исследования ничего не покажут?

— Не думаю. Я уверена в этом.

— Мы сделали все, что могли на имеющихся мощностях. Не стоит себя корить. Я говорил с Хеели Де Хан. Она просит все результаты тестов предоставить Содружеству. Не думаю, что стоит им отказывать. Я так понял, ничего экстраординарного в них нет?

— Ничего такого, чего нам следовало бы скрывать.

— Вот и хорошо, — Сконев помедлил. — Проводите свой тест и можете пока отдыхать.

— Это приказ?

— Рекомендация. Вы же почти не спали.

— Не страшно. В институте во время сессии приходилось и дольше не спать.

— Как знаете. Только помните: специалист с ватой в голове малополезен.

— Я это учту, капитан.

Тьма сгущалась, становилась вязкой, держала за руки. Дэйд Касад медленно обходил нижние палубы. Звук собственных шагов становился все менее слышим. Изначально гулкий, он стихал под гнетом тьмы. Даже встроенные в визор приборы ночного видения, казалось не в силах разрезать ее плоть, хоть немного облегчить нарастающее давление. Техник чувствовал себя словно на морском дне. Над ним – многие метры темной воды. Каждый шаг дается с неимоверным трудом, каждое движение высасывает оставшиеся капли сил.

Никому и никогда Касад не рассказывал о своей боязни. Он ненавидел небольшие замкнутые помещения. Клаустрофобия открылась в нем в раннем детстве, но уже тогда сформировавшаяся привычка со всем справляться самому не позволила ему обратиться за помощью, пожаловаться. Да и жаловаться было некому. Уроженец Земли, он не имел возможности воспользоваться услугами психологов. Триумвирату нужны солдаты сильные не только физически, но и морально. Кто станет возиться с пацаном, который боится остаться в пустой, наглухо закрытой комнате? Возможно, в другом месте и в другое время ему бы и помогли, но не теперь, когда планета стала одним большим военным лагерем. Здесь у любого, кто имел сколь‑нибудь серьезную слабость, почти нет шансов достичь заметного прогресса и покинуть планету.

Но Дэйд научился справляться с изначально почти неконтролируемыми приступами страха. Клаустрофобия не прошла. Она с разной степенью настойчивости напоминала о себе во время каждого перелета. Вот и теперь, двигаясь по узкому прямому коридору, Касад вновь ощущал приближение ненавистной спутницы.

В руке он держал сканер глубокого проникновения. Прибор крайне удобный для поиска всевозможных дефектов конструкции, а также выявления скрытых ниш и нерегламентированных переделок. В память сканера загружалась эталонная схема исследуемого объекта, а потом в процессе работы производилась ее сверка с фактическими показаниями прибора. Работая с объектами, расположенными в радиусе пяти метров, сканер позволял с высокой степенью достоверности обнаружить тайники и поломки. Единственным его недостатком являлась медлительность в обработке информации. Работающему с ним человеку приходилось двигаться со скоростью черепахи. Зато сканер игнорировал любое доступное Триумвирату экранирование и защитные схемы, призванные скрыть местоположение тайников.

Кроме замкнутых помещений Дэйд ненавидел скафандры. В них он чувствовал себя словно в консервной банке. И если к легким гражданским скафандрам он все же смог привыкнуть, то тяжелые военные предпочитал обходить стороной.

Именно по причине страха техник старался работать в одиночестве. Так он мог останавливаться, когда ему необходимо, и при этом никому ничего не пояснять.

Он облокотился о стену, глубоко задышал. Хотелось сорвать шлем, подставить лицо холодному воздуху, но нельзя. Безотчетный и неконтролируемый страх пробирал до костей, что‑то нашептывал. Стены и пол сжимались. И без того узкий, коридор превратился в тесную нору, из которой откачали весь воздух.

Заныло левое предплечье. Боль – первый и самый действенным способ борьбы со страхом, который Дэйд открыл для себя. Под вязью татуировок предплечье покрывала плотная сеть ровных шрамов. Они накапливались в течение многих лет, наносимые ножом, куском металла, стекла или любого другого острого материала, оказавшегося под рукой. Боль отвлекала, притупляла ненавистную фобию. Но она не всегда доступна. Работа в скафандре не давала возможности нанести очередной порез. Пришлось искать другой способ, пусть и не столь действенный.

Касад закрыл глаза, попытался расслабиться. Теперь он часто так делал, когда понимал – еще немного и уже не сможет контролировать поднявший голову страх. Перед внутренним взором возникла пасторальная картина: одинокое раскидистое дерево на каменистом уступе, а за ним зарево закатного неба. Дэйд уже не помнил, где и когда видел этот пейзаж, но чем‑то он засел в памяти и в моменты обострения страхов приходил на помощь.

Спустя две–три минуты шум в ушах начал стихать, бешеное сердцебиение снизилось. Касад несколько раз глубоко вздохнул. Коридор вновь принял прежние размеры. На ватных ногах техник продолжил прерванный путь. Ему оставалось проверить совсем немного. Корабль пуст, как того и следовало ожидать.

Через несколько шагов на дисплее сканера высветилась красная пунктирная линия, раздался сигнал несоответствия эталонной схемы и фактической конфигурации помещения. Дэйд замер. Показания прибора не изменились. Так и есть – в стене имеется не запланированная конструкций корабля ниша. Причем не пустая, а заполненная ящиками.

Касад опустился на корточки, руками ощупал металлический лист. По схеме за ним должны проходить убранные в кожухи жгуты проводов – никакой ниши. Дэйд стукнул по листу кулаком. Никаких намеков на наличие тайника: ни особенного звука, ни зазоров или плохого уплотнения.

Техник встал на ноги, а потом со всей силы пнул подозрительный лист. Тяжелый сапог скафандра с грохотом врезался в металл. В ушах Касада зазвенело, однако удар принес плоды: край листа отошел. Дэйд ухватился за него и потянул на себя. Раздался скрежет. Трехмиллиметровая сталь, нехотя, но поддалась.