Илья Сомов - Солнечный Остров Страница 20

Ормат бесшабашно ухмыльнулся:

- Всегда любил острые ощущения. Да мы с тобой в этом похожи. И те только в этом, - Ормат нагло взглянул в сочащиеся безумием глаза, - нас обоих ненавидят отцы.

- Что ты мелешь, тварь?! – визгливо закричал господин, приближаясь к добыче на  полшага.

- Да брось, дружище, это же всем известно. И про то, как старый князь тебя сюда сослал и про то, как отобрал почти все деньги. А помнишь, что случилось, когда он навестил тебя в прошлый раз? Ты ведь выбежал из комнаты с разбитой в кровь рожей. Я сочувствую тебе, братишка.

Полотняно-белое лицо Никадора покрылось градинами пота, уголок рта задергался будто бы сам по себе, в страшных черных глазах читались гнев и потрясение. Ормат встретил его взгляд ласковой понимающей улыбкой.

«Ну, тебе же хочется меня ударить… Давай, не сдерживай себя!»

Размахнувшийся Никадор вдруг громко сглотнул и, прижав к губам рукав, часто глубоко задышал.  Когда он опустил руку, на дорогой замше осталась зеленоватая клейкая полоска. Видно, действие снадобья проходило. Тряхнув головой так, что многострадальный берет съехал на затылок, князь отошел от Ормата.

- Приступай, - кивнул Никадор Саже, - покажи ему, что умеешь.

Опасливо взглянул на хозяина, Сажа опустил на землю фонарь и вытащил из-за широкого пояса покрытый бурыми пятнами  заостренный крюк.

Жаль, хорошая была попытка. Ормата накрыла волна усталости. До слез обидно, что придется погибать из-за человека, который сам даже толком ударить не может.

Ормат остановившимся взглядом смотрел, как неторопливо к нему приближается Сажа. Он уже прикинул, куда ударит, когда тот нагнется. Это, конечно, ничего не решит, но хоть какое-то огорчение для кудрявого мерзавца.

- Ничего скоро ты со мной по-другому заговоришь, - пообещал пышущий злобой Никадор, - сапоги мои целовать будешь, лишь бы только побыстрее сдохнуть. Знал бы ты, как он жилы вытягивает. М-м-м… настоящий художник.

Глупая трескотня князька бесила, но Ормат приказал себе не обращать внимания. Нужно сосредоточиться на достижимом. Приблизившись, Сажа задумчиво смотрел на пленника, гладя острие крюка. В пяти шагах от него торчал Щелкунчик, запустивший большой палец под ремень своей старинной винтовки, такой же недостижимый, как если бы стоял в пяти километрах. Ормат чуть откинулся на спину. Скользкая от крови ладонь нащупала рукоять клинка. Ормат грустно улыбнулся – вот такой будет конец у его истории, а он-то мечтал…  Когда крюк резко взмыл в воздух, тишину взрезал тонкий крик.

Потеряв равновесие, Сажа едва не рухнул на Ормата. Повернул голову, он смотрел в сторону чердачного окна старой сушилки. Парень ясно видел, как на жилистой шее пульсируют вены. Один удар – и враг захлебнется кровью. Ормат готов был всего себя вложить в этот удар, но инстинкт сковал его руки, уговаривая подождать.

Сажа резко отпрянул, вся троица, задрав головы, смотрела в сторону заброшенной постройки. Крик? Кто-то кричал? Ормат медленно возвращался к жизни, вьюга мыслей закружилась с новой силой. Лирита, он ведь про нее и забыл. Вот ведь дура, кто мешал ей сидеть тихо?! Но это может быть шанс. Да, шанс.

- Что это значит? - Никадор резко повернулся к Щелкунчику. – Ты говорил, что он здесь один.

Щелкунчик только развел руками:

- Я докладывал только то, что видел, господин.

Отмахнувшись, князь подошел к лестнице и брезгливо ее потряс:

- Похоже, у нас есть зрители. Сажа, ну-ка посмотри, кто там не хочет платить за билеты. Невидимое для князя лицо Сажи зло скривилось, убрав за пояс крюк, он торопливо подбежал к лестнице. Темнота на чердаке казалась Ормату перепуганной и затаившейся. Должно быть Лирита страшно перетрусила. Каким-то краешком сознания Ормат пожалел ее, большая же часть его разума занималась тем, что отслеживала перемещения врагов.

Пыхтя, Сажа полез по дрожащей лестнице, Никадор следил за его подъемом. Щелкунчик отошел в сторону, при свете лежащего на земле фонаря Ормат видел проступившие на худом лице досаду и волнение. Повернув голову, Щелкунчик взглянул на пленника, вот теперь в его глазах вспыхнула самая настоящая ненависть, куда более концентрированная, чем стылая наркотическая злоба молодого князя.

«Чем это я успел ему насолить?» - мимолетно удивился Ормат.

С чердака послышался истошный визг. Заломив девушке руку, Сажа выталкивал ее в окно. В последний момент  он позволил Лирите ухватиться за лестницу. Охнув, девушка повисла на дрожащей верхушке. Сажа ногой толкнул ее в спину. Тоненько закричав, девушка полетела вниз, ломая подгнившие ступеньки. Бесформенным светлым комочком Лирита съежилась на земле, рядом с ней гулко стукнулись жерди от лестницы.

Повиснув на руках, Сажа мягко спрыгнул. Отряхнув ладони, он подошел к девушке. Пискнув, Лирита дернулась, но железные руки крепко сжали ее плечи. Одним рывком Сажа поднял добычу на ноги. На бескровных губах княжеского подручного играла довольная ухмылка.

- Так-так, какой приятный сюрприз, - присвистнул Никадор. – Твоя подружка, а?

Ормат равнодушно взглянул сквозь князя, лихорадочно прикидывая шансы.

Нетвердой рукой Никадор стянул с головы берет и растер им лицо, так что на щеках остались багровые пятна. В черных глазах появилась какая-то осмысленность. Налетевший горячий ветер растрепал золотые кудри, между похожими на куски мяса губами сверкнул хищный оскал. Лирита жалко вздрогнула и замерла, как перепуганная птичка. Молодой Сабан разжал пальцы, позволяя надувшемуся парусом берету улететь к кустам. Огромные зрачки повернулись к Ормату:

- Значит, смерти ты не боишься, или думаешь, что не боишься. Интересный случай. Но может быть, ты боишься чего-то другого? А вот это мы сейчас и узнаем.

Молодой Сабан подал Саже какой-то знак. Тот, видно, не сразу сообразил, чего от него хотят, но через миг заухмылялся еще шире. Жилистая ладонь вцепилась в ворот блузки Лириты. Раздался сухой треск, маленькие пуговки покатились по земле. Грудь девушки обнажилась в оправе лоскутов дрожащих на ветру, как язычки белого пламени. Лирита жалобно всхлипнула.

Если бы князь не впивался так взглядом в его лицо, Ормат поджал бы презрительно губы – вот идиот, нашел чем пугать. Чтобы никак не выдать своих чувств, он крепко сжал зубы, глядя прямо перед собой безразличным видом.

Никадор подошел к девушке и легонько подбросил ладонью тяжелую грудь. Лирита дернулась, как от удара.

- Вот так вымя, - протянул князь, вытирая пальцы о брючину. – Хотя глупо ждать от этой рвани тяги к утонченной красоте.

По лицу девушки текли слезы.

«Ну, чего ты ревешь, дура, – мысленно, прикрикнул на нее Ормат. – Тебя-то никто на ленты резать не собирается. Трахнут разок и отпустят. Тем более, их всего двое, у князька после его снадобий разве что волосы встанут. Под мышками. Ничего пусть они только отвлекутся…»

- Эй, Щелкунчик, - хихикнул князь, кося на Ормата горячечным взглядом. – Я помню, как ты на нее пялился – давай, покажи класс.

Болезненно усмехнувшись, Ормат начал напрягать и расслаблять мышцы –только бы они не подвели в  решающий момент.

Щелкунчик повернулся к Лирите, его взгляд скользнул по открытой груди и остановился на заплаканном лице. Девушку начал трясти озноб. Лицо Щелкунчика стало тоскливым и каким-то усталым.

- Нет, - тихо сказал он. – Я не хочу.

Хихиканье оборвалось, словно отрезали. Никадор посмотрел на слугу, как, наверное, смотрел бы на вдруг заговорившую собаку.

- Что? Я не ослышался? То есть, теперь это ты решаешь, что делать? – сказал молодой князь, упирая руки в бока.

В комплекте со вздернутым подбородком и выставленной ногой, эта поза, наверное, должна была выглядеть внушительно, но легкий крен на левую сторону смазывал весь эффект.

- Со всем уважением, князь, - тихо сказал Щелкунчик, (Ормат никогда раньше не слышал его голоса, оказывается у парня приятный баритон), - я прошу вас отпустить, девушку. Она тут совершенно не при чем.

- Да как ты смеешь пасть раскрывать?! Твое место на цепи у миски! – заорал князь, его хрупкая шея вздулась напряженными жилами, при каждом выкриком с губ срывался фонтанчик слюны, - Я для тебя бог! Ты, вся твоя семейка живете только моей милостью! Не хочет он! А ты хочешь, чтобы на месте этой сучки оказалась твоя милая сестренка?!

То, что произошло дальше, наверное, удивило Ормата не меньше, чем князя. Щелкунчик плавным движением снял с плеча свою антикварную винтовку и навел ее на беснующегося Никадора.

Глаза молодого Сабана полезли из орбит, он даже несколько раз моргнул, словно не верил в то, что видел:

- Плохой песик, - прохрипел он. – Очень плохой. А плохих песиков наказывают. Брось оружие сейчас, не то я решу, что это у тебя наследственное, и нужно вырезать всю твою семейку. Брось. Ну!

Князь шагнул вперед, протягивая руку. Винтовка словно кашлянула, Ормат понял, что это был выстрел, только когда Никадор схватился за грудь. По темной замше куртки расползлось влажное пятно.  Молодой Сабан открыл рот, но из горла вырвалось только бульканье. Тонкие ноги подкосились, и князь рухнул навзничь, разметав руки по пыльной сухой земле.