Мера человек: Выбор (СИ) - Изотов Александр Страница 20

Она застёгивала штаны, потрясая при этом большими грудями, и хмуро смотрела в сторону убегающего между телегами Шупчу.

Пятая ступень, и в ней ярко горело какое-то боевое умение. Я ещё не видел, чтоб мастерство так оформилось.

«Сильная стихия духа. Она мастерски владеет кнутом, это особый дар её Рода Ползучих Змей».

— Сортирный червь, думал, я не догадаюсь, — бубнила она, стискивая полные губы, — Я тебе эту бутылку потом в одном место вставлю…

— Э-э-э… — скромно вставил Увар.

Злой взгляд перекинулся на нас. Стражник хмуро попятился, я же честно сделал вид, что вздрогнул от страха.

Бабища совсем не стеснялась ни своего топлесс, ни тем более внушительного живота. Правда, она его довольно резко втянула, чтобы туго связать штаны.

Потом нагнулась, сунула руку в палатку, вытянула скрученный кнут и повесила его на пояс.

Упёрла руки в мясистые бока:

— Чего надо, Увар? — она махнула головой в сторону сбежавшего любовника, — Тоже думаешь, чешуя нулёвая, как бы выпить?

Стражник откровенно пялился на грудь, но при этом ответил вполне трезво:

— Ты новостей не слышала, что ли, мастер Шараза?

Злые коричневые глаза мазнули по мне, потом снова уставились на стражника:

— Кто бы рискнул мне доложить. Размазала бы по лежаку, — и она противно засмеялась.

Затряслось всё. И живот, и груди, и даже, кажется, щёки.

Когда Шараза успокоилась, Увар чётко доложил, что произошло. Про Шелеста, который привёл беженца из Шмелиного, и про приказ командора, что с этим разбираться теперь Ползучим Змеям.

Шараза посерьёзнела, потом её взгляд остановился на мне. И этот взгляд мне очень не понравился.

— Ладно, сотница, мне службу нести надо, — Увар отвернулся, потом похлопал меня по плечу, — Удачи, скорп.

И, смачно чавкая табаком, стражник пошёл обратно.

Повисло молчание.

На меня смотрели по-разному в этом мире. С презрением, как на жалкого нуля. С превосходством, как на услужливого первушника. С ненавистью, как на заносчивого зверя, или со страхом, как на могучего человека.

Но вот так ещё не смотрели, как на аппетитную куриную ножку… Эта Шараза явно рассчитывала, что я тоже окажусь в этой палатке на лежаке. На ней или под ней.

«О, Небо, что за похотливая баба? Марк, если что, я лучше в это время посплю».

Я только хмуро поджал губы. Даже мелькнула грешная мысль — какое счастье, что Белиара тут нет. Уж ему-то, мне кажется, вообще по барабану, на ком скакать.

— Не поняла, воин, — Шараза нарушила молчание, — Как по уставу к высшей ступени обращаться, да ещё и к сотнику?

Мой взгляд ошалело пробежался по палаткам и телегам. Блин, где спрятать труп? Причём, не такой уж и маленький…

«О, Небо, о чём ты думаешь, Марк?»

Да о чём угодно! На сексуальное рабство я ещё не подписывался. Ну, по крайней мере, я себе предводительницу Змей представлял по-другому.

Гибкую, стройную, грациозную, как королевская кобра… А не упитанную, как отожравшийся питон. Сожрал слона, а теперь сдвинуться не может.

«Ах, значит, есть условия, когда ты готов на такую службу, да?» — Хали возмутилась, будто обиделась сразу за всю женскую братию… или сестрию?

Глупые мысли, наконец, согреблись в кучу. Я понял, что слишком долго молчу.

— Великий мастер, — осторожно сказал я, — Долго сюда шёл…

Она будто только увидела, в каком я виде. Потом, наконец, вытащила из палатки куртку и накинула сверху, быстро застегнула едва сходящиеся петли.

Сеанс эротической пытки закончился.

Кивком Шараза указала следовать за ней, и пошла по лагерю.

— Докладывай, — сотница уже другим взглядом бегала по палаткам и телегам вокруг.

Теперь она смекнула, что пора наводить порядок. Подмечала пьяных солдат, разбросанное оружие…

Я вкратце в очередной раз поведал свою историю. Шмелиный Лес, нападение Зигфрида, и что мне память отшибло.

— Красиво брешешь, шкурка безмозглая, — не оборачиваясь, сказала она, — Я же Змея, мы ложь чувствуем, потому что сами искусители. Знаешь наши легенды?

Я покачал головой, а она повернулась, схватила меня за нагрудник:

— А знал бы, не посмел бы врать! Говори, червяк сортирный.

«Вот же, зверьё настырное. Марк, я попробую что-то сделать…»

Я быстро послал мысль Хали не вмешиваться, а стал хмуро докладывать:

— Там… оставались ещё живые звери, — в это время я пытался незаметно накачать энергию через землю.

Как сделать так, чтобы она не учуяла ложь? Смешать с правдой. И помочь стихиями.

Сделать слово твёрдым, как камень, добавить огненной бравады…

Или как вода? Текучее, податливое, будто бы я пытаюсь и не соврать, и пробую избежать наказания.

— Ну, а я понял, что мы можем проиграть… и что никто не узнает о том, что случилось в Шмелином, — я стиснул зубы, — Я думал только о том, что кто-то должен передать…

Шараза засмеялась, прижимаясь ко мне телом. Лысый череп с нарисованной чешуёй оказался совсем рядом.

При моём росте она смотрела снизу вверх, но по ширине мне не уступала. Вот же зверица, кому-то размеры мерой достаются, она же и мышцами удалась, и полнотой.

Произошло какое-то сближение, сродни тому, что обычно чувствуешь в бою. Её мера открылась чуть больше, и я вдруг понял: это серьёзная противница. Несмотря на внешний вид, её тут боятся не просто так.

— Ты, дерьмо нулячье, сразу лучше скажи, — она приблизила коричневые глаза, — Шкуру свою спасал?

Смотрит снизу, и всё равно доминирует. Ну, это она так думает.

Как ответить? Храбрую твёрдость камня в слово? Или стыдливую текучесть воды?!

— Да, — обречённо прошептал я, для верности окидывая округу трусливым взглядом, как бы никто не услышал. Я текучий, пытаюсь проскользнуть между пальцев, выйти из щекотливой ситуации.

Сработало. Она увидела именно то, что мне было нужно. Трусливого дезертира, который, вместо того чтобы защитить своего командора, просто сбежал в удобный момент.

— Имя, скорп сраный. И мне про память тут заливать не надо! — прошипела она, и похлопала кнутом по поясу, — Иначе придушу.

«Я этой стерве сейчас покажу, как с кнутом надо обращаться!»

Я зажмурился. Дерьмо нулячье, ну хоть кто-нибудь бы помог.

— Хорм, — произнёс я первое, что пришло на ум.

И округлил глаза. Вот тугодум! Блин, назваться именем знахаря Зелёных Скорпионов — не самая лучшая затея. Слишком громкое, слишком…

Будто что-то коснулось сверху нас с Шаразой. Род Скорпионов подтвердил: его зовут Хорм.

— Боишься, — полные губы расплылись в улыбке, — Боишься, что Хорма назовут самым трусливым скорпионом Жёлтого приората?

Я прищурился. Нулячью твою меру, у меня тут ложь на лжи, как я дальше буду всё расхлёбывать?

— Ладно, ты нашему Друхту… — прошептала Шараза, вдруг положив руку мне на шею, — …можешь заливать что угодно. А я не расскажу, что ты трусливая шкурка.

— И что же ты за это хочешь? — я бегал глазами по лицам зверей вокруг костров.

Играю роль до конца. Я опасаюсь, что нас услышат, очень боюсь правды.

Её пальцы коснулись моей щеки.

«Марк, меня сейчас вырвет… Какая же она противная!»

Я мысленно попросил у неё помощи. О, Хали, великая Огненная Плеть, даруй мне ангельское терпение, чтобы выдержать все испытания.

«Нет, на это терпения не проси. Сам в это влез».

«Ну, спасибо», — хмуро ответил я.

Так. Мне нужна медовуха и меч Хродрика. Я гонял эту мысль, глядя в томные глаза Шаразы.

Медовуха и меч Хродрика. И иду дальше, к Гильберту.

Там девчонка Грезэ. Там принцесса шершней.

А ещё мастер Женя ждёт полметра стали в грудь. Нужно и Гильберту мимоходом голову снести.

Потому что нужна кровь Гильберта. Человечью твою меру, Марк, если ты хочешь воскресить Белиара, тебе нужна его кровь.

Кровь демона, кровь убийцы, и кровь покровителя…

У меня очень много дел, мне ещё в Тенебру спускаться. Но сейчас надо выдержать домогательства вот этого питона.