Закон Фукусимы - Дмитрий Олегович Силлов Страница 20

Виктор мою задумку оценил. Мы синхронно сдали назад и попытались вжаться в стальные створки. При этом – что я, что Савельев – не сговариваясь расстегнули гранатные подсумки. Как говорится, помирать – так с музыкой. Шанс, что эта тварь пройдет мимо, не заметив нас, был мизерным и откровенно стремился к нулю…

Внезапно я спиной почувствовал движение!

Одна из створок ворот тихо приоткрылась, в результате чего появилась щель, в которую мог бы протиснуться один человек. Что мы и сделали – сначала Виктор, который, по-моему, с его гибкостью мог бы и в замочную скважину просочиться, и следом я. После чего створка так же почти бесшумно закрылась, я лишь негромкое гудение скрытого мотора услышал.

Перед нами стоял человек ожидаемо азиатской внешности в невзрачной серой одежде. Внимательные глаза, седая бородка, незначительные морщины на лице… Ему могло быть как шестьдесят, так и восемьдесят, но мне было достаточно увидеть, как он двигается, чтобы понять – до старческой немощи этому человеку еще жить да жить. Тот, кто тренируется постоянно, не оглядываясь на количество прожитых лет, способен сохранять молодость тела и силу духа практически до самой смерти. Этот пожилой человек явно был из такой породы.

Я открыл было рот, чтобы поблагодарить, но азиат приложил палец к губам, после чего махнул рукой – пошли, мол.

Что ж, выбор у нас был небольшой.

Мы миновали крошечный дворик с двумя каменными лавочками и скудной растительностью между ними и оказались в доме, построенном на стыке европейских и восточных традиций архитектуры. То есть на обычное небольшое и неказистое двухэтажное здание-коробку, сложенное из черных кирпичей, было навешано немало всяких азиатских прибамбасов вроде треугольного портика над входом, бумажных фонарей, свисающих с этого портика, решетчатых окон – похоже, декоративных, – ну и так далее.

Внутри домик выглядел довольно архаично, но, в общем-то, уютно: низенький деревянный столик, вокруг него резные кресла, диван в углу, черно-белые картины на стенах, насколько я понимаю, нарисованные тушью на рисовой бумаге. Самая тема сесть и поговорить, однако азиат повторно приложил палец к губам, после чего нажал на какой-то участок стены, ничем не отличающийся от остальных.

Вновь зажужжали скрытые моторы, и часть стены, подавшись назад, отъехала в сторону, открыв вход в небольшую комнату со стенами, обитыми листами полированного металла.

Азиат махнул рукой: заходите, мол. Мелькнула у меня мысль: зайдем сейчас, дверь закроется – и начнут нас жарить в этой потайной микроволновке! Не зря дед так молодо выглядит – может, питается копчеными мозгами спасенных лохов и оттого так хорошо сохранился.

Но это я так, гнал про себя мысленно всякую ерунду, пока шел в комнату с металлическими стенами. Если что, я «Бритвой» эту стену легко вскрою, после чего хозяину дома придется честно и откровенно рассказать, за каким лешим мы ему сдались.

Однако азиат вошел в комнату вместе с нами, после чего за его спиной стена задвинулась обратно.

– Теперь можно говорить свободно, эта комната не прослушивается, – произнес он, приглашающим жестом указав на четыре деревянных резных стула со спинками и подлокотниками, изрядно потертых от времени и с виду жутко неудобных.

Впрочем, для нас, целый день пробе́гавших на своих двоих, и такие подставки под пятую точку были за счастье – даже у меня, привычного к дальним переходам, ноги изрядно гудели. Савельев же вообще еле на ногах держался: и энергии потратил кучу, отбиваясь от всякой нечисти, и два ранения, пусть даже не особо серьезных, сил не прибавляют.

Помимо стульев, в комнате присутствовал столик, на котором были расставлены чайник и три чашки. Азиат неторопливо разлил по чашкам пахучий напиток из чайника.

– Выпейте, – предложил он. – Это придаст вам сил.

Мы не отказались, так как пить хотелось больше, чем есть, а есть больше, чем спать.

Напиток и правда оказался тонизирующим – гудение в ногах немного ослабло, усталость вроде как отпустила.

– Дикий женьшень? – поинтересовался Савельев.

– Не просто женьшень, – степенно проговорил азиат. – Липие[10] весом почти в полкило, которому около двухсот лет.

– Тогда этот напиток по весу будет в несколько раз дороже золота, – произнес Виктор. – Скажите, уважаемый, имя того, кого мы должны благодарить.

«Ишь ты, как завернул! – подумал я. – По ходу, в школе ниндзя его учили не только глотки перереза́ть, но и изъясняться высоким штилем».

– Не стоит благодарности, – кивнул азиат. – Возможно, вы окажетесь полезнее нам, чем мы вам.

– Нам? – переспросил Виктор.

– Мы называем себя Организация, – сказал хозяин дома. – Понимаю, что у вас много вопросов, потому позвольте я расскажу все с самого начала.

Думаю, вы наверняка в курсе что такое отряд «семьсот тридцать один», иначе бы вас здесь не было. Также вы наверняка знаете, что так называемые «главные врачи» отряда, по чьему прямому указанию проводились нечеловеческие эксперименты над людьми, после войны не понесли никакого наказания и продолжили свои исследования – американское и японское правительства были крайне заинтересованы в таких специалистах и их бесценном опыте.

– Похоже, я понял, о чем вы, – сказал я. – Этот подземный город был построен для того, чтобы в тайне от остального человечества продолжать столь важные и полезные для Запада исследования ныне покойных врачей-садистов.

– Насчет города вы правы, – кивнул хозяин дома. – Но насчет ныне покойных – нет. Они живы до сих пор и по-прежнему руководят этими исследованиями.

– Не понял, – нахмурил брови Виктор. – Им же сейчас должно быть больше ста лет!

– Говорят, они нашли секрет бессмертия, – отозвался хозяин дома. – Это все, что я знаю о них. А еще я знаю, что работы над созданием биологического оружия продолжаются. Вы только что видели сенси, патрулирующую улицы города. И это не самое страшное изобретение Троих – так себя называют бессмертные врачи, владыки Нового Пинфана.

Мы с Виктором переглянулись.

– Да уж, – проговорил я, – как у вас тут все запущено… А вы тогда кто?

– Мы – жители города, которые работают здесь. Слуги Троих похищают людей, преуспевших в своих профессиях наверху и не имеющих родственников, и привозят сюда. А потом делают предложение, от которого невозможно отказаться: либо ты работаешь на благо города и Троих, либо становишься объектом для экспериментов на живых людях, которые продолжаются по сей день. Естественно, соглашаются все. Но не все смиряются со своей участью. Так возникла Организация. Нас немного, но мы хорошие специалисты своего дела, и у нас есть глаза и уши по всему городу и в его окрестностях. Например, как только вы нарушили периметр и проникли в кратер, мы сразу узнали