Дмитрий Манасыпов - Питерская Зона. Запас удачи Страница 21

Пришлось расставить ноги и вытянуть руку назад, смотрясь явно глупо и смешно. Только это все хрень собачья. Девчонка молодец, хоть и вцепилась в меня точно до синяков. Пойди не перепугайся, когда в первый раз в тебя целится самая настоящая ловушка Зоны. Тут есть у тебя яйца, нет, роли не играет.

– Нормально?

Оглядываться я не мог, следя и за хвостом замершей Раздва, уверенно ведущей нас новым курсом, и за несколькими аномалиями, весело щелкающими разрядами, как кнутами, и ползущими к нам…

– Да!

Вдох-выдох, вдох-выдох, сам таким был… дыхание восстановила? Хорошо, двигаем, епта.

Жесть-трава сейчас играла плохую службу. Недавно только прятала наши следы, а сейчас, волнуемая все сильнее накатывающим ветром и волнами энергии, прущими от «микроволновок», густющая высокая поросль мешала. Путалась под ногами, обхватывала жесткими лохмами ботинки, цепляла голени, чуть закручиваясь при касании. Мелкие-мелкие зубчики по всей длине ей сейчас как раз впору. Цоп!.. и узкая острая серо-желтая мутировавшая осока уже намертво прицепилась у самого колена. А оно нам надо? Да шиш там.

Сбоку треснуло особенно сильно, и, сплетясь в один тугой жгут, целых три разряда подпалили траву слева. Ты смотри, чего творится, редко такое встретишь. Аномалии словно взбесились, плевали друг в друга разрядами, старательно подползая ближе. Еще немного, и, мало ли, нам выпадет увидеть редчайшую дугу, образованную несколькими дуэлирующими электроубивалками.

Раздва коротко тявкнула, озабоченно поводя пятнышком носика. Да-да, милая, мы идем, идем уже… Фух, что-то как-то тяжело получается. А еще и это черное грохочущее дерьмо на горизонте, ставшее совсем близким. Сдается мне, что футболку вечерком надо будет поменять. Благо, взял запасную, как чувствовал. Потому как сходить в душ выпало второй раз за день. Разве что лейкой служил я сам, а вместо тугих водяных струй по спине густо бежал пот.

Рванул ногу, выдирая жесть-траву с корнями, шагнул к Раздва, таща с собой на буксире Мару. Странно молчавшую, к слову. Пришлось оглядываться. И поражаться.

Она все же не каменная, хотя и корчила из себя супервумен. Испугалась, это точно. Вон лоб и скулы аж выцвели, побелев до состояния творога.

– Хэт, меня зацепило.

– Да ну… ты бы сейчас не шла.

– Чуточку… наверное… посмотри, левая нога… пожалуйста…

Ну, посмотрел. Твою, пусть и вполне красивую мускулистую, ногу! Ее и впрямь зацепило. Прожгло комбинезон, подпалив икру. Хорошо, сразу же и прижгло. Крови нет, зато вон синевато-багровый шрам, толстый, со шнурок от ботинка.

– Нога отнялась?

– Слушается, но плохо.

– Терпи. А то помрем. Или ты помрешь, а мне что-то не хочется из-за тебя тоже дохнуть.

Она кивнула, не ответив. И даже не потянулась к стволу. Это хорошо… пока, думаю. Шок, чего ж еще-то. Скоро, точно вам говорю, подтянет к себе ствол и будет только и ждать момента, чтобы влепить мне пулю в затылок. Ну, чтобы наверняка.

– Обопрись на плечо. И пошли.

Раздва тявкнула сильнее. Засвистела, поднявшись на задние лапки и раскачиваясь. Раскачивалась она в сторону ворочавшейся и громыхающей синевы с золотой каймой. Да, милая, ты права. Но не бросать же ее? Бросить? Нет, так как-то не этично. Не по-рыцарски, одним словом. И не спорь со мной, мешок блохастый.

Мара шла тяжело, подволакивала пробитую разрядом ногу. Невесело как-то началось и без того не самое веселое хождение в Зону. Это, казалось бы, нехорошо, да. Только вот ведь какая петрушка… не всегда отличный задел дает такой же результат. А уж здесь, где все перевернуто с ног на голову, зачастую как раз наоборот. Но нам бы сейчас из «подковы» выбраться.

А, понятно, что задумала моя пушистая подруга. Полуокружность, трескучую и шевелящуюся, чуть разрывало ближе к нашему краю. То ли там «микроволновок» оказалось меньше, то ли были они слабее, хрен пойми да разбери. Но Раздва сразу уловила небольшой и относительно свободный проход между склизко перекатывающимися бурдюками, страстно желающими нас поджарить.

И туда-то хвостатая так радостно и топала.

Воздух вокруг густел, начав пропитываться сыростью, идущей к нам от Залива. Буря рокотала в вышине, где-то далеко вверху, заливая своими адскими чернилами густой серый брезент, низко растянутый над городом святого Петра. Грохотала, ворочалась, рычала по-медвежьи, выпуская то ли старших сестер, то ли вообще мам-пап мерзких синих искрящихся змей, плюющихся в меня с Марой со всех сторон.

Сильно и отчетливо пахло озоном. Как-то… чересчур банально и драматично. Так, как должно, наверное, когда вокруг голимая поляна ползучих аномальных ловушек, страстно желающих поджарить двух людишек. И немного пахло подпаливаемой травой. Будь здесь степной ковыль, в это время года уже высохший, полыхнуло бы. Точно вам говорю, занялось сразу, несмотря на жуткую сырость и начавшую добираться сюда морось.

Густо тянуло плавящейся изоляцией откуда-то со стороны Парка. Странного тут ничего нет. Любая аномалия, что разрывающийся «фейерверк», что радостно полыхающая тремя тысячами градусов «бенгалка», все они тянутся к большому скоплению металла. А уж в Парке, с его высокими и длинными великанами, обладателями разных типов двигателей и шасси, металла хоть одним местом ешь. Так что вспыхивало там постоянно, раз в месяц стабильно уничтожая очередное произведение инженерного гения.

Мара пошла чуть медленнее, явственно проседая на больную ногу. Вколоть обезболивающее? Нет, не сейчас. Вколи что серьезнее, и поплывет. А надо, чтобы соображала. Беда, бл…дь, вообще, и фантасмагория в частности. Ну, скажите, чего тащу девку, что может меня кончить на выходе к Периметру, а? Не знаете… то-то. Хотя я и сам-то ни хрена не понимаю всей этой жесточайшей байды.

Раздва, торжественно пискнув, метнулась вперед уж очень быстро, разом одолев несколько метров, и остановилась. Встала на свой дурацкий сусличий манер и закивала головой. Мол, поднажмите, дурашки, вот она, жизнь и свобода. Да-да, это верно. Ща поднажмем.

Сбоку заискрилось, и мне пришлось практически повиснуть в воздухе, раскачиваясь на носках и по-страусиному вытянув шею. Да еще и оскалившись, шумно дыша. Ну, вышло так, чего уж. Не до геройски-картинных или зверско-брутальных рож, не на фотосессии. Поди-ка поболтайся вот так, когда у тебя на одном плече, странно обмякнув, висит дева. Да такая, что с ног до головы, аки новогодняя елка, увешана всякими тяжелыми цацками.

А чего застрял в геометрически и анатомически странной позе? Хм-м-м…

Дугу, сплетенную из синих и голубых жгутов, стреляющих вверх и вбок, все же сподобился увидеть. Наконец-то, так сказать. «Микроволновок» тут скопилось, на самом разрыве «подковы», штук пять-шесть. И они, поди поверь в неразумность аномальных ловушек, объединились, старательно стегая в меня и Мару грозно шипящей электродугой.

Ш-ш-ш-их-х… дуга прошлась прямо у меня под носом. Твою мать…

Ш-ш-ш-их-х… и еще раз. Гребаная жизнь…

Ш-ш-ш-их-х… дуга хлестнула чуть ли не по ногам… Пипец, приплыли…

Сзади, ворча, хрустя и потрескивая, продолжало смыкаться, наползая друг на друга и отталкиваясь, совершенно мертвое «микроволновочное» поле. Там, где минуту назад, хрипя легкими и загребая землю, прошел я сам, сейчас не смог бы прокатить и усиленный саперный танк «Еж». А они в Зону хоть изредка, да забирались, чаще всего плюя на большинство местных подводных камней. Балакали, им даже мурены по плечу, если что. Но сейчас… сейчас я не рискнул бы катиться на «ежике» по полянке, оставленной позади. Такое мне встречалось ред… да, блин, чего врать? Не встречалось мне такого раньше.

Ветер рвал воздух, заставляя их отклоняться. Но они не сдавались. Вместо редких и хлестких плетей, разрезающих его синими ударами, сейчас позади царил ад. Адова сине-голубая паутина скрещивающихся, потрескивающих и бьющих во все стороны здоровенными ярко-белыми кузнечиками-искрами электрожгутов. Мы с вами в полной заднице, так бы, думаю, сказал бы тот самый страус. Хотя, конечно, кто его знает?

Дуга передо мной зашипела. Поднялась, сухо стреляя разрядами, волнуясь и почему-то гудя. Выросла еще на пару десятков сантиметров вверх, щелкнула и… чуть опала. Как-то, ну да, как-то обманчиво устало. Как я сам порой, лежа где-то за обломками кирпича, набираюсь сил, чтобы покарать каких-нибудь жадных стервецов, решивших зажать удачливого сталкера. И раз так, то… совершенно не стоит тратить времени на глупое ожидание полного успокоения дуги.

Догадка оказалась верной. Совершенно.

Стоило мне с моей еле двигающейся живой поклажей пройти пару метров до Раздва, как «микроволновки» атаковали. Да так, что еле успел сигануть рыбкой в сторону кустов, пыхтя и вспоминая маму, Господа Саваофа и даже чертова Ктулху. Но успел. И сам долететь, и Мару бросить вперед, как шар для боулинга.

И, приземлившись на локти, покосился назад. И, поняв, что это глупо, показал «подкове» свой совершенно высохший язык. Да-да, совсем по-детски. И мне наплевать. Потому как жив, и это просто озвездительно.