Олег Кожевников - «Жесткая» инструкция по выживанию или Зимняя сказка Страница 21

— Уматывайте от машины, оставив ключи.

При этом кричали:

— Вы можете не бояться, мы вдогонку стрелять не будем, сами вы нам на хрен не нужны.

Николай выглянул, с намерением им что-то ответить, и в этот момент, сидящий в УАЗике, начал стрелять, и стрелял он на поражение. Коля дёрнулся, приседая под защиту машины, я тоже присел, передвигаясь под защиту двигателя. Потом оперев ружьё о передний бампер, выстрелил, не останавливаясь все находящиеся в магазине патроны, а их там было шесть штук и заряжены они были картечью, а на близком расстоянии, это покруче чем автомат. Тем более у них были укороченные АК под 5,45 миллиметровый патрон. Выглянув из-за, машины, увидел, что я картечью буквально изрешетил весь УАЗик, а от магазина стреляя в нашу сторону, бежит ещё три человека. Второй УАЗик уже завели, и сейчас он тоже поедет в нашу сторону. Дело стало принимать совсем неблагоприятный оборот. Тогда я бросил единственную, имеющуюся у нас гранату в сторону набегавших милиционеров и крикнул Коле:

— Сваливаем! Быстрей забирайся в тачку, пора делать ноги.

Он в это время с упоением стрелял, в остановивший нас УАЗик.

Хорошо, что наша машина была не заглушена. Плюхнувшись на водительское сидение, засыпанное осколками от разбитых выстрелами боковых окон, я с визгом пробуксовываемых колес, через бордюр, по пешеходной дорожке развернулся и поехал прочь. После взрыва гранаты, противник присмирел, и преследовать нас не решился — только пострелял вслед. К счастью, переднее стекло хоть и было продырявлено в двух местах, но ещё держалось, хотя видимость была затруднена.

Мы отъехали где-то километра три от места боестолкновения, когда наша машина сильно задымила, на приборной панели лампочка мигала, показывая сильный перегрев. Я остановился и заглушил мотор, потом зарядил ружьё и только после этого занялся постанывающим Николаем.

Всё в области правого плеча у него было в крови, да и на заднем сиденье были брызги крови. Под его непрекращающийся мат, прерываемый вскриками, я стащил с него куртку и оголил плечо. Рана была пустяковая, пуля по касательной задела плечо, содрав кожу и вырвав немного мяса, правда, рана сильно кровоточила. Продезинфицировав водкой и стерев с плеча кровь влажной салфеткой, я обмазал толстым слоем мази «спасатель» эту, можно сказать, глубокую и крупную царапину, потом залепил её большим бактерицидным пластырем. Всё это я взял из автомобильной аптечки. Для обезболивания я дал Коле три таблетки анальгина, хотя он требовал — сто грамм водки.

После обработки раны, Николай с проклятиями натянул куртку, и мы вышли из машины, предварительно открыв капот двигательного отсека — нужно было посмотреть, что же случилось с машиной. Внешне наш джип, предстал довольно в неприглядном виде: все боковые окна были выбиты, с правого боку в обоих дверях выделялось несколько пробоин, правая фара разбита, переднее стекло держалось на честном слове. Там было две пробоины, от которых расходились длинные трещины, но это было всё-таки лучше, чем, если бы оно распалось на мелкие осколки. Сейчас хотя бы через лобовое стекло была видна дорога и не дул в лицо холодный ветер.

Заглянув под капот, мы увидели, что двигатель был в полном порядке, но вот радиатору не повезло. На нём была длинная рваная пробоина от пули, видно она прошла по касательной к радиатору и вскрыла его, как консервную банку. Ремонту не подлежит — изрёк Николай и стал грязно ругать встретившихся нам милиционеров.

— Что будем делать? — остановил я его руладу.

— А что тут сделаешь — ответил он, — будем ехать минут по пять, потом останавливаться и охлаждаться. Печку надо включить на полную мощность и постоянно доливать в радиатор воду, может так до дому и доберёмся. А если движок заклинит, придётся машину бросить и идти пешком.

Мы представили Володю, когда он увидит состояние своей машины — после того как он потерял родственников, свою квартиру, да и дача стояла полуразрушенная, и нам стало неуютно. Но делать было нечего — за Володей, же ехать надо. Долив воды в радиатор — у нас была двухлитровая бутылка из-под газировки, мы поехали к месту встречи, к администрации, по пути мы ещё раз останавливались, остудить машину.

На месте встречи уже стоял Володя, он даже замёрз, ожидая нас. Температура воздуха была минус пять градусов, но как, ни странно, сильного снегопада всё это время после катастрофы не наблюдалось. Володя просто остолбенел, когда увидел свою машину, он только кивал в ответ, когда мы ему рассказывали о наших злоключениях. Он даже не мог ничего толком рассказать о своём посещении института и местной администрации, только протянул три пакета набитых какими-то приборами и стекляшками и ещё сказал:

— Связаться с Москвой очень проблематично, прямого выхода нет, только через Серпухов.

Чтобы как-то разрядить ситуацию, я предложил пропустить по сто грамм и перекусить немного. Тем более Коля всё время ныл, что ему необходимо по всем военным канонам жидкое обезболивающее, а то рана постоянно болит. Так как в машине без стёкол было холодно, мы быстро допили открытую мной для дезинфекции раны Николая бутылку, заедая всё это взятыми из дома бутербродами.

Для того чтобы доехать до дома, нам нужно было где то раздобыть воды. Володя знал, где стоит водовозка, оставалось найти ёмкости для воды, двухлитровой бутылки было мало. Решили сходить в хозяйственный магазин, о котором рассказывал Дима — там наверняка будут какие-нибудь ёмкости, тем более что он находился совсем недалеко, Володя знал, где он располагался. Пошли мы с Володей, оставив Колю, как раненого, сторожить машину, при этом я посоветовал:

— Чтобы не замёрзнуть, побегай вокруг спасшего тебя своим телом джипа. И вообще ты охотник и должен тренироваться переносить климатические неурядицы.

В магазине действительно было всё разгромлено, и он стоял почти, что весь опустошённый, много оставалось только удобрений и земли в мешках — даже краску и ту почти, что всю растащили. Хотя я не понимал, кому она может понадобиться в такой ситуации. Обойдя весь магазин, мы все-таки нашли двадцатилитровую пластиковую канистру с антисептиком «Сенеж». Нашли также несколько свёрл и наборов пилок для электролобзиков, не понадобились мародерам и обрезные диски для болгарки, — все это мы нагрузили в имеющиеся пакеты и пошли к выходу. Там был ещё ларёк с лазерными дисками, его тоже практически не тронули. Пошарив там, мы набрали штук сто семьдесят различных дисков и уже окончательно пошли к машине. «Сенеж», естественно, мы вылили, освободив ёмкость.

Николай ходил возле машины и, увидев нас, сказал:

— Больше сидеть тут и ждать не могу и лучше пойду я сам, в одиночку за водой.

Я, усмехаясь, заметил:

— Опять Николя ты пролетел! Зачем ходить, лучше мы туда доедем.

Сложив всё в машину, мы поехали к месту стоянки водовозки, до неё было меньше километра. Наполнив ёмкости водой, сразу поехали домой, периодически останавливаясь, охлаждая машину и доливая воды в радиатор. В машине, несмотря на постоянно работающий обдув от печки, было холодно и все очень замёрзли. Поэтому на середине пути, при очередной остановке решили ещё принять по сто граммов водки на брата. Таким образом, мы добирались до дома три часа, вместо тридцати минут, которые ехали утром. На улице похолодало, температура опустилась ниже -7 градусов. Когда уже стемнело, мы подъехали к дому, несмотря на выпитое, были совершенно трезвые, наверное, это от холода. Зайдя домой и, отогревшись за горячим ужином, мы начали рассказывать о приключившихся с нами коллизиях, о столкновении с милиционерами, потом, о посещении местной администрации и института рассказал Володя.

Глава 9

После отъезда Толи с Николаем, я в первую очередь решил направиться в администрацию — посмотреть, кто сейчас там всем распоряжается. И Мэра, да и его замов я знал достаточно хорошо. А уже после этого в свой институт. Потом зайти на работу к Гале и взять пару низкотемпературных термометров, об этом попросил Толя.

В администрации мне сказали, — что Мэра нет, он так и не объявился после катастрофы, а всем сейчас заправляет Погорелов, раньше он был заместителем директора Объединенного Научного центра по административной части. Михалыча я знал очень хорошо, раньше он работал в нашем институте начальником Опытного производства и мы с ним часто пересекались по моему бизнесу, он оказывал мне существенную помощь в моём производстве. Поэтому я, смело, игнорируя сидевшую секретаршу, постучал и вошёл в его кабинет. Михалыч обрадовался моему появлению. Хлопнув меня по плечу, он сказал:

— Привет! Ну, что жив, курилка?

Потом, предложил усаживаться и рассказать о моих злоключениях.

Коротко рассказав ему, — что в момент катастрофы мы с Галей находились на даче, правда она сильно пострадала, и мы сейчас живём у соседей, куда набились все оказавшиеся в нашем дачном посёлке люди. Тесть с тёщей погибли в городе под обломками рухнувшего дома, в этом же доме была и моя квартира.