Артём Мичурин - Умри стоя! (Доблесть и честь) Страница 21

Усадив свои пятьдесят две тонны в окоп между второй и третьей линиями траншей вращал РЛСом обнаружения цели ЗРПК «Сторож». Пара четырёхствольных тридцатимиллиметровых пушек поднялись из ниш в башне, готовые выдать на двоих восемь тысяч выстрелов в минуту по любой цели, будь то низколетящий самолёт, вертолёт, БПЛА, крылатая ракета, авиабомба, наземная техника или пехота. В помощь пушкам, по сторонам от приземистой башни расположились два блока из пары пусковых установок каждый, с ракетами земля-воздух, и ещё два по два с ПТУРами на случай угрозы с земли. РЛСы «Сторожей» позволяли обнаруживать и вести две воздушных цели одновременно на расстоянии до тридцати пяти километров и высоте до двадцати километров, при минимальной отражающей поверхности равной три квадратных сантиметра. Работать они могли как самостоятельно, в ручном или автоматическом режиме, так и в комплексе до шести ЗРПК, обмениваясь целеуказаниями или координируясь из командной машины.

Промежуток между передней и средней линиями траншей по фронту с расстоянием метров в триста друг от друга занимали два танка. Т-134 «Циклон» — безостановочно модернизируемое на протяжении последних двух десятилетий детище лучших умов, когда-либо работавших на ВПК. Девяносто восемь тонн стали и высокопрочных сплавов вокруг «миниатюрного» ядерного реактора. Неограниченный запас хода и мощность свыше пяти тысяч лошадиных сил. Спаренные гладкоствольные башенные орудия калибра сто пятьдесят миллиметров, зенитный автомат с темпом стрельбы четыре тысячи пятьсот выстрелов в минуту, калибра тридцать миллиметров, четыре десятимиллиметровых пулемёта П-150Т и восьмиствольный реактивный миномёт. Системы обнаружения, захвата, слежения, подавления, экранирования и противодействия в таком ассортименте, что одна только их краткая техническая спецификация занимал главу в ознакомительном учебном курсе. Царь войны. Настоящая гусеничная крепость с гарнизоном из четырёх бойцов, на обучение которых армия тратила год, после того, как они проявляли себя в качестве экипажа менее грозной и дорогой техники. Стоимость «Циклона» по некоторым сведениям была близка к стоимости дюжины «Молотов» — современнейших боевых машин, стоящих на вооружении Евразийского Союза. Атомные голиафы никогда не передвигались без сопровождения мотострелков, ЗРПК и, как минимум, двух БРЭМов на танк. По сути, они представляли собой не самостоятельные боевые единицы, а флагманы сухопутных эскадр, одновременно являясь передвижными опорными пунктами, вокруг которых строилась вся оборона. Кроме того, при необходимости, один «Циклон» без труда обеспечивал энергией базу средних размеров, исполняя роль электростанции. Нередко «Циклоны» удостаивались чести носить собственные имена, как корабли. Вот и один из железных мастодонтов, терзающих землю гусеницами прямо по курсу, щеголял неброской, но гордой надписью «Карающий Меч», выведенной по трафарету на свободном участке башни. Внешне танк, если глядеть на него издали, не производил впечатления машины неслыханной мощи. Низкий, буквально распластанный по грунту, он казался даже изящным, хотя в действительности высота «Циклона» составляла не многим менее трёх метров. Клиновидная, с сужающимся к переду профилем башня, была увешана таким количеством всевозможного оборудования, от корзин под имущество, забитых оным и служащих одновременно противокуммулятивными экранами, до различных внешних элементов систем защиты и наблюдения, что её силуэт терял чёткость, превращаясь в подобие клумбы расцветшей кремниево-стальными «цветами» и «колосьями» антенн вокруг зенитного «дерева». Основной же аргумент — пара стапятидесятимиллиметровых орудий — располагался впереди. Пушки были разнесены на добрый метр и чуть утоплены в ниши лобовой брони. Использование схемы с двумя орудиями и независимыми автоматами заряжания позволило повысить скорострельность танка до четырнадцати выстрелов в минуту, что существенно облегчало задачу борьбы с превосходящими силами противника. Так более лёгкие, вооружённые стадвадцати-стадвадцатипятимиллиметровыми пушками танки, уничтожались «Циклоном» до попадания в зону их эффективного огня, а повышенная скорострельность давала экипажу вторую попытку в случае промаха, не оставляя противнику времени на сближение. Расплатой за огневую мощь явились скромный перевозимый боезапас, а также серьёзные трудности при ведении манёвренного боя, так как спаренные в горизонтальной плоскости пушки, требующие фиксации башни мощными автоматическими стопорами, исключали прицельную стрельбу в движении. Хотя, представить себе «Циклон» танцующим вокруг какого-нибудь жалкого вражеского пятидесятитонника никому бы и в голову не пришло. В крайнем случае, оказавшись вблизи с врагом, экипаж стальной крепости мог послать своего монстра на таран, не особо переживая за последствия. Благо — броня и масса позволяли.

— За мной! Не растягиваться, ротозеи!

Зуев спрыгнул в ближнюю траншею и, дойдя до соединяющего линии прохода, двинулся вперёд.

Идти, поддерживая заданный сержантом темп, было нелегко. Стенки узкого рва шириной два и глубиной полтора метра, местами осыпались, а кое-где и вовсе исчезли, сожранные воронкой. Комья сухой земли и похожих на мочало корней разбредались под подошвами в предательски рыхлую кашу.

— На передний край, — прозвучавший за плечом голос Преклова был почти весел, в нём чувствовалось нетерпение.

— Чему радуешься? — спросил Глеб.

— Смотри! — Толян отпустил цевьё весящего на шее РПЗ и обвёл рукой окружающую панораму с разворачивающейся на позициях техникой и множеством укрытых бронёй плеч и голов, растекающихся по траншеям. — Мы ведь рождены для этого!

— Отставить разговоры! Шевелись! — задавил сержант пламенную речь в зародыше.

Солнце уже высунуло верхушку своего белого диска и освещало землистые от пыли лица штурмовиков обращённые на юг. Вид с переднего края открывался впечатляющий: практически ровная, простирающаяся до самого горизонта степь, справа таяла в туманной дымке, меняя желтовато-бурый оттенок сухой травы и суглинка на морской голубовато-серый, а слева, километрах в пяти, поднимались холмы, переходящие в гряду далёких и оттого призрачно бледных гор. Места лучше для укрепрайона было не найти. Естественный коридор, шириной не больше десяти километров, отлично простреливался чувствующими себя здесь как рыба в воде «Циклонами», да и ставосьмидесятимиллиметровые стационарные орудия форпоста имели возможность продемонстрировать свою мощь во всей красе.

— Пусто, — Волкова, разочарованно цокнув языком, оторвалась от прицела своей СВ-147 установленной на заботливо расчищенном и покрытым пологом участке бруствера, после чего опустилась на корточки, привалившись спиной к подпирающим стену траншеи доскам.

— Может, передумали? — скучающим тоном предположил Ульрих.

— Вот лейтенант наверняка в курсе. Ему со спутника всё видно, — посетовал Преклов огорчённый отсутствием информации в течении последних сорока минут. — Слышь, Глеб, может, спросишь у него, а то уже жопа затекла торчать тут.

— Сам пойди, спроси, — буркнул Глеб, сидя с запрокинутой головой и не открывая глаз. — Заодно и жопу разомнёшь. А лейтенант тебе в этом поможет.

— Что за херня? — продолжал сокрушаться Преклов. — Третий день в армии, а до сих пор никого не убил. Да что там «убил», не стрелял ещё ни разу. Так и разучиться не долго. В «Зарнице» и то веселее было.

— Тяжело в учении… — начал Димидов поговорку, но так и не закончил, протяжно зевнув.

— Тихо, — Глеб открыл глаза и поднял вверх указательный палец.

Все насторожились.

— Ну? — не выдержал Толян.

— Сержант вроде по рации говорит. Что-то, похоже, намечается.

Едва он успел это сказать, как за спиной оглушительно ухнуло, и ещё раз, и ещё… Над головой пронеслась волна горячего воздуха и пыли. Заработала артиллерия форпоста.

— Вижу противника! — крикнула Волкова и обернулась, сверкая белозубой улыбкой на запылённом лице. — Они идут!

— Ах ты ж бля! — Преклов стукнул ладонью по шлему и тряхнул головой.

— Куда — вашу мать — вскочили?! — по траншее шагал Зуев, на ходу осаживая не в меру воодушевившийся личный состав. — Ну-ка жопы к земле! Встанете, когда я скажу! Герои, ёб…

Окончание красочного эпитета потонуло в громовом раскате, вырвавшемся из орудия стоящего метрах в пятидесяти справа «Циклона». Сухая трава на пяточке под дульным срезом вспыхнула и почернела. Облако пыли, раскатившись полукругом, осело в открытых ртах новобранцев. И тут же, с интервалом в четыре секунды, грохнул второй выстрел, добавивший ещё один слой земли на примолкшие языки. Слева донёсся «голос» другого «Циклона», чуть приглушённый двумястами метрами расстояния. Теперь пушечная канонада уже не смолкала.