Уильям Форсчен - Реванш императора Страница 21

— Убитых и раненых нет, — доложил предводитель берсеркеров. — Все разбежались, и никто даже подраться не захотел! — В голосе его звучало нескрываемое презрение к существам, способным на столь недостойное настоящего мужчины и воина поведение.

Серия взрывов сотрясла пылающий ангар. Крыша обвалилась, а вслед за ней рухнули и стены. В считанные мгновения все здание превратилось в бесформенную груду охваченных пламенем обломков, из середины которой торчал нос великолепной прогулочной яхты, пригодной теперь только для сдачи в металлолом. Басак одобрительно ухмыльнулся, а затем перевел взгляд на продолжавшего трепыхаться пленника, которого он с такой легкостью удерживал одной левой.

— Что это за тварь, шеф? — спросил гаварнианин с нескрываемым интересом.

— Немедленно отпусти меня, чурбан неотесанный! — звенящим от холодной ярости голосом потребовал Надзиратель. — За подобное отношение к моей персоне вам всем гарантировано пожизненное заключение в реабилитационном центре!

— Заткнулся бы ты лучше, — вяло посоветовал Элдин. Убедившись, что на него угрозы не действуют, пленник обратился к Басаку.

— Я Надзиратель! — объявил он торжественным тоном.

Могучий гаварнианин вздрогнул от неожиданности и испуганно разжал пальцы. Надзиратель шлепнулся на землю, словно мешок с дерьмом, и скорчился у ног берсеркера. Тот поспешно отскочил в сторону и угрожающе взмахнул топором, торопливо бормоча все известные ему заклинания от сглаза и злых духов. Придя в себя, Басак уронил топор, бросился к поверженному пленнику, осторожно поднял его, поставил на ноги и стал отряхивать от пыли и грязи. Заклинания он при этом продолжал произносить, но уже шепотом, чтобы не разозлить еще больше и без того разгневанного Надзирателя.

Едва дождавшись конца этой процедуры, пленник резко отстранился и вновь обратился к Элдину.

— По вашей вине погиб один из Избранных, — зашипел он со злостью. — За это преступление вы проведете остаток жизни в исправительном заведении!

— А какое наказание полагается тому из Избранных, кого взяли с поличным и уличили в организации тотализатора и провоцировании военных действий? — ядовитым тоном осведомился Элдин. — Неужели вы не понимали, когда начинали, что это приведет к крушению цивилизации? Три тысячи лет в галактике царил мир, а теперь из-за вашей алчности все пойдет коту под хвост! Так что не надо мне угрожать, а тем более читать мораль. Ты по уши в дерьме, приятель, вот что я тебе скажу.

— Что вы собираетесь со мной делать? — с тревогой спросил Надзиратель, на которого речь Элдина подействовала как ушат холодной воды.

Элдин пока не знал ответа на этот вопрос. В результате рядового, в сущности, рейда в его руках сосредоточились мощные рычаги давления на власти, вот только как их правильно использовать, он еще не успел придумать. Если предать добытые улики широкой огласке, это полностью подорвет авторитет Надзирателей в Облаке и приведет к разрушению даже тех остатков мира и согласия, что еще сохранялись в большинстве населенных звездных систем. Если же он утаит факты, ему грозит пожизненное преследование со стороны Властей за убийство одного из них. На него объявят охоту по всей галактике, и тогда придется спасаться не только от Корбина, но и от множества добропорядочных граждан, возжелавших получить за его голову назначенную Надзирателями награду.

— Пока что возьму с собой, а там видно будет, — объявил наконец Элдин свое решение.

— Ты за это ответишь! — снова зашипел пленник. — Ты уже мертвец, Элдин Ларис!

Элдин отступил на шаг и с интересом оглядел тщедушную фигурку одного из тех, кто на протяжении тысячелетий служил символом мира и безопасности для бесчисленных народов трех рас, населяющих галактику.

— Во-первых, заткнись. А во-вторых, веди себя смирно и слушайся Басака, иначе я прикажу запаковать тебя в смирительную рубашку.

Басак, в ужасе выслушавший приказ хозяина, снова забормотал себе под нос заклинания от дурного глаза. Немного справившись с душевным трепетом, он приблизился к пленнику и нерешительным жестом пригласил его следовать за ним. При этом Басак был настолько подавлен свалившейся на его плечи ответственностью, что даже позабыл поднять свой драгоценный топор, который пришлось прихватить одному из его подчиненных.

— Ну и что ты теперь собираешься предпринять? — поинтересовался Ярослав, который покинул корабль и присоединился к старому приятелю.

— Будь я проклят, если знаю, — признался Элдин, растерянно качая головой.

— А я говорю, что его надо убить!

Надзиратели, прибывшие на экстренное заседание Совета Согласия, уставились на Верховного, потрясенные до глубины души. Никогда еще подобные слова не оскверняли уст предводителя их древней расы, чьей изначальной целью было служение принципам мира, сотрудничества и терпимости.

— Как дошли мы до жизни такой, братья? — гневным шепотом вопросил Ю, Старейший из Избранных — Ведь мы добровольно покинули материнскую галактику и переселились на блистающие просторы Облака, чтобы в тиши и покое заниматься созерцанием и душевным очищением. Мы оставили там эти скверные расы и надеялись никогда больше не иметь с ними дела. Но они и здесь нас нашли, последовали за нами и принесли с собой в девственные миры все свои недостатки и злобную агрессивность. Мы поняли тогда, что обязаны взять на себя бремя наставничества. Был и другой выход — переселиться за миллионы световых лет в другую галактику. Но рано или поздно мы и там столкнулись бы с той же проблемой. Поэтому мы приняли иное решение и взяли на себя тяжкий груз ответственности, хорошо понимая, что процесс обучения займет тысячи лет. Но никто не может обвинить нас в том, что мы хоть раз сбились с однажды избранного пути! — Голос Старейшего задрожал; если бы Надзиратели умели плакать, сейчас был как раз подходящий момент, чтобы пустить слезу. — Ныне все изменилось, братья. Со скорбью взираю я, как некоторые из нас, вместо того чтобы внушать благие мысли и смирение в души паствы, сами подпадают под тлетворное влияние их развращенных умов. Невозможно выразить, как я опечален тем, что глубокоуважаемый Арх допускает хотя бы мысль о возможности применения насилия с нашей стороны.

— А теперь настало время изменить подход и взглянуть наконец на вещи трезво, — раздраженно парировал Арх выпад Старейшего. — Смерть Лосы мы сравнительно легко сумели скрыть от общественности, но о гибели Ретуны и пленении Вуша знают уже сотни, если не тысячи!

— Неужели мы больше не в состоянии решить конфликт путем переговоров? — кротко спросив Ю, но его слова почти все Надзиратели встретили с молчаливым неодобрением.

— Самое страшное для нас в том, что развеян миф о нашей неуязвимости и всемогуществе, — раздался из задних рядов чей-то негромкий голос; Арх метнул взгляд на оратора и сразу узнал его — это был Мупа, один из самых юных Надзирателей и близкий друг Вуша. Словно не замечая на себе пристального внимания Верховного, Мупа безмятежно продолжал излагать свои соображения, — В этой ситуации мы обязаны немедленно и любой ценой восстановить статус-кво. В противном случае низшие расы сделаются абсолютно неуправляемыми и сметут нас с лика Вселенной.

— Мупа прав! — поддержал его другой Надзиратель. — Если мы выпустим их из-под контроля, они осквернят наши планеты для медитации и начнут ради забавы охотиться за нами и истреблять поодиночке. Мы потеряем всякий авторитет, если не примем экстренных мер.

Оратор умолк и опустился на место под одобрительные возгласы собравшихся. Арх медленно склонил голову, как бы демонстрируя тяжкий груз ответственности за принятие решения, свалившийся на его плечи. В глубине души, однако, он готов был петь от радости. За истекшие тысячелетия низшие расы размножались с умопомрачительной скоростью, тогда как общее число Надзирателей и в лучшие времена не превышало пяти сотен. После того же Мулы родилось всего полдюжины детей на смену тем, кто за десятки тысяч лет существования «устал от жизни» и принял решение добровольно расстаться с нею, либо уйдя в подпространство, либо просто исчезнув без следа. Контролировать «паству» с каждым годом становилось все труднее, к тому же система контроля, опирающаяся на элитную касту кохов, с самого начала не устраивала Верховного, будучи слишком громоздкой и оставляющей массу лазеек для нарушителей закона. Тем не менее долгое время система управления устраивала обе стороны. Кохи, получив самый сладкий кусок пирога, не видели причин нарушать сложившийся порядок и беспрекословно исполняли все распоряжения Надзирателей, а те, в свою очередь, могли не утруждать себя «мелочами» и неуклонно проводили в жизнь свои стратегические планы, опираясь на легенду о несокрушимом могуществе и бессмертии их расы. Даже на затеваемые магнатами время от времени Игры Надзиратели смотрели сквозь пальцы, видя в них своего рода клапан для выпуска излишков агрессивности. Разумеется, приходилось соблюдать приличия, и кое-кто из кохов средней руки попадал в реабилитационные центры, что служило для всех прочих уроком и предупреждением: не слишком зарываться.