Андрей Дьяков - К свету Страница 21

За несколько дней непродолжительного путешествия Глеб возненавидел марш-броски. Казалось, Таран получает извращенное удовольствие от самой возможности кого-то погонять. Хотя умом мальчик понимал, что чем быстрее отряд движется, тем сложнее местной фауне обложить и атаковать странных визитеров. Вот и теперь бойцы мчались за проводником, огибая покореженные остовы автомобилей и перепрыгивая поваленные столбы ЛЭП. Из-за всей этой свистопляски мальчику все никак не удавалось поподробнее разглядеть окрестности.

Они проскочили мимо АЗС. На ржавом козырьке все еще просматривалась коряво намалеванная надпись: «СПАСИТЕ». Глеб притормозил было, но Таран лишь отмахнулся:

— Некого там спасать… Двадцать лет уж как некого.

Из кустов напротив станции выскочил волк. Для зверя встреча с людьми оказалась полной неожиданностью. Окунь вскинул было автомат, но Дым остановил бойца.

— Не надо. Обычный зверь. Ну, может, крупнее немного.

— Шкурой бы разжиться… Неслабо толкнуть можно. С руками оторвут.

— Не надо. Мало таких как он осталось. Чистых. А патроны для мутантов прибереги.

— Для тебя что ли, зеленый? — Не удержался Ксива. Бойцы прыснули со смеху. Дым показал шутнику свой огромный кулак. Волк, припав к земле брюхом, проводил путников настороженным взглядом, улучил момент и юркнул в лесные заросли.

Местность тем временем менялась. Все чаще вместо кустистых, ядовито зеленых деревьев стали попадаться обугленные окаменевшие стволы. Следы бушевавшего когда-то пожара показались и на земле. Редкие черные подпалины скоро сменились сплошной спекшейся коркой, покрытой сетью трещин. Видимо из-за этого растительность здесь отступила, раздалась в стороны, огибая стороной огромное пятно проказы.

Отряд приближался к Ломоносову. Сразу стало заметно, что во время Катастрофы городу изрядно досталось. На месте большинства домов остались одни фундаменты. Среди гор бетонного крошева, покрытых редкой щетиной травы, одиноко стояло бетонное строение в виде арки, уцелевшее вопреки здравому смыслу и законам физики.

— Въездные ворота, — пояснил Таран. — Не найдем ничего подходящего, здесь заночуем.

Однако судьба оказалась более благосклонной к уставшим путникам. Мимоходом прочитав вывеску, Таран завернул на Кронштадтскую улицу.

— Нам уже встречалась Кронштадсткая площадь. — Не удержался Кондор. — Теперь вот улица такая же. Добрый знак.

Сталкеры вышли к железнодорожному вокзалу. Здание выглядело менее разрушенным, чем другие. И хотя в верхнем этаже зияли огромные дыры, а часть крыши вовсе отсутствовала, сооружение обещало стать неплохим прибежищем на ближайшую ночь.

Переглянувшись, бойцы осторожно двинулись внутрь. На то, чтобы обследовать пустынные помещения, понадобилось несколько напряженных минут. Ничего интересного, за исключением ряда пыльных ящиков с кнопками в одном из подвальных помещений, здесь не обнаружилось.

— Может, дальше пройдем? — Кондор изучал карту. — Там вроде как порт впереди.

— Дорого встанет впотьмах шариться. Ночуем здесь, — отрезал Таран.

Пока бойцы обустраивались, Глеб аккуратно потянул наставника за рукав:

— А это что такое? — Однорукие бандиты. — Заметив удивление на лице ученика, Таран пояснил. — Игровые автоматы. Была такая забава. Игра на деньги… В общем, долго объяснять.

Глеб, как ни силился, так и не смог вникнуть в путаное объяснение наставника. Как железный ящик может быть бандитом? Что такое деньги? А при словосочетании «игровой автомат» на ум приходили только игрушечные деревянные «калаши», с которыми пацанва носилась по Московской, играя в «сталкеров».

— А что еще за «деньги»?

— Патроны такие. Но стрелять ими не получится. Только торговать.

— Кому ж такие патроны нужны?

— До Катастрофы — всем. И ты даже не представляешь, парень, насколько. А вот после — их не стало. Сразу. Консервы в ходу были. Разные. На некоторых станциях — водой расплачивались. Дефицитный товар был, поначалу… В общем, натуральный обмен. Бартер.

— Бартер? А что такое…

— Все, Глеб, хватит лекций. Спать хочу.

— Лекций? А…

— Я сказал, хватит!

Размышляя над словами наставника, мальчик не сразу заметил, как к нему подошел брат Ишкарий. Лицо сектанта лучилось благодушием, а пальцы беспрерывно теребили край холщовой сумы.

— Ты не мог бы вернуть фотографию, отрок? — Обратился тот.

Глеб суетливо залез во внутренний карман, доставая замусоленную карточку. С сожалением взглянув на величавый корабль в последний раз, мальчик протянул снимок сектанту.

— Спасибо, Глеб. — Ишкарий удалился, подсаживаясь к Окуню.

Боец с каким-то маниакальным интересом принялся разглядывать изображение. Они общались вполголоса, и как мальчик ни прислушивался, так и не смог узнать о предмете беседы. Хотя о чем мог говорить сектант? О ковчеге, об «Исходе», о спасении… Все это каждый из них уже выслушал не по одному разу. Глеб постоял еще немного, но усталость взяла свое. Устроившись рядом с наставником на стылом брезенте, он рассеянно наблюдал за тем, как Кондор отдает приказы:

— Дежурим по два часа. Шаман, вы с Ксивой первые. Потом меня толкнете. Таран, мы с тобой. Затем Фарид и Ксива. Окунь с Ишкарием замыкают. Теперь всем спать.

Сначала закружилась голова. Во рту пересохло. Не снижая темп, он глотнул воды из фляги. Прокатившись по пищеводу, влага на мгновение остудила пожар, разгорающийся внутри. Но затем к горлу резко подступила тошнота. Обильный пот, стекая по лбу, заливал глаза и крупными каплями оседал на стеклах противогаза. Скверно.

Впереди что-то метнулось, исчезнув в подвальном оконце. Сквозь запотевшие стекла не разобрать. К тому же дышать с каждым шагом становилось все труднее.

Он рванул шланг воздуховода вверх, откидывая противогаз в сторону. Свежий воздух наполнил разгоряченные легкие. На мгновение головная боль отступила, но лишь только затем, чтобы явственно проявилась ломота в пояснице.

Автомат стал непривычно тяжелым. Плевать на опасность. Пусть за спиной поболтается. Главное не прекращать движение. Левой, левой, раз, два, три…

Он чувствовал, что если остановится хоть на мгновение, заставить себя бежать дальше будет гораздо сложнее.

Вода во фляге закончилась, но живот крутило, не переставая. Будто напалм внутри плещется. Виски пульсировали от ноющей боли, мешая думать. А ведь сейчас было над чем поразмышлять…

Над ровной гладью воды стоял туман. Белым непроницаемым саваном обволакивал все вокруг, оставляя для обозрения лишь крошечный пятачок бескрайнего водного пространства. Глеб инстинктивно напрягся, поскольку уже знал, что будет дальше. Накатила волна. Еще одна. Мальчик стал тонуть. Не ощущая ни холода, ни страха, просто вяло двигал ногами, тщетно пытаясь воспротивиться неодолимой силе, что неуклонно тащила его тело ко дну.

Глеб зажмурился, но даже сквозь плотно сомкнутые веки по глазам ударил яркий свет. Кто-то ухватил его за руку и решительно потянул наверх. Мальчик решил было, что это наставник, но последним, что удалось увидеть в истаивающем сне, было лицо брата Ишкария. Тот выглядел крайне взволнованным и, не переставая, кричал:

— Где он? Где он?

Глеб резко сел, продрал глаза и осмотрелся. Вокруг в беспорядке валялись рюкзаки и пустые консервные банки. Сами бойцы сгрудились вокруг командира. Тот прижимал испуганного Ишкария к стене и грубо тряс.

— Где Окунь?! Слышишь, ты, святоша?! Где мой боец?!

Сектант болтался в руках Кондора, затравленно озираясь, и невнятно бормотал.

— Не слышу!

— Я говорю, спал! Не знаю, куда он подевался! — Захныкал сектант. Под влиянием стресса из его речи мигом исчезли напыщенные витиеватые фразы.

— Сказал только, дрыхни мол, я подежурю.

— Тьфу! Откуда ты взялся такой бестолковый? О чем вы с ним трепались вечером?! — О ковчеге! Он сказал, что в жизни кораблей не видал. Я про «Варяг» ему рассказывал!

Кондор опустил сектанта на пол. Оглянулся на товарищей.

— Он в порт пошел, барыга хренов. Все ищет, чем бы разжиться. Собираемся — может найдем еще…

— Да уж, найдем… Или передохнем все. Был да сплыл… — Вполголоса заворчал Ксива, сворачивая ветхий спальник.

Неудобные фразы, вырвавшись как бы невзначай, подействовали на Кондора подобно разорвавшейся бомбе.

— Что? Что ты там вякнул?! — Командир схватил бойца за грудки. — Я не понял, ты что вякаешь?! Это ж твой напарник! ТВОЙ!

— Да будет тебе, сморозил он лишнего, — подскочил Шаман. — С кем ни бывает…

— С кем? Да ни с кем такого не было, нет и не будет в моем отряде! Ты слышишь меня, Ксива?! Все слышали?! Ни с кем! Понятно?!

— Да понятно! — Ксива дернулся, оторвав от себя цепкие руки Кондора. — Остынь только.