Сергей Чичин - Отстойник Страница 21

— Сам не хочу, — физиономия Алонсо аж залоснилась от убедительности. — Но какие варианты? Я ж сказал, если найду ее раньше…

— То доставь ее мне. Или внуши, чтоб сама явилась. Тогда с тебя взятки гладки, можешь своему дьяволу точно сказать, что она–де вот там. Условия сделки выполнил, а дальше уже наши трудности.

Эх, в кого я такой добрый? Вались бы они все со своими дилеммами, проблемами и сдвигами по фазе! От этого огнеметного дьявола если даже с помощью Эла отмахаемся, то опять дом реставрировать…

Алонсо вдумчиво на меня уставился, пригладил усы и грузно плюхнулся обратно на скамейку.

— Сложность есть. Условием он ставил передачу ее с рук на руки.

— И что?

— И мне очень не хочется оказаться между ним и тобой. Кем бы ты там ни был.

Аплодисменты. В этой тушке заложен колоссальный если не разум, то уж точно инстинкт самосохранения. И это он еще не видел моего заклятого друга–напарника.

— Я тебя уверяю, что кем бы я ни был — я не имею отношения к нечистой силе. А обеспечить тебе все то же, что тот дьявол, скорее всего смогу. Выводы?

— Выводы, — Алонсо обтер широкой мясистой лапой взмокший загривок. — Понятные выводы. Наши хорошо, не наши плохо… А ты когда–нибудь слышал, как кричит горящий человек, с которым ты час назад жрал треклятые бурито?

Ну что за мелодрама, а?

— Нет, не слышал. Думаешь, надо?

— Это было… поучительно.

— Уболтал. Надо попробовать. С меня бензин и бурито, с тебя… не уходи далеко.

К чести Алонсо, намек он схватил сразу и даже слегка сбледнуть с лица удосужился. А я чего? Я ничего. Никогда такой фигней не страдал и не собираюсь. Но почему–то все вокруг охотно верят в самые страшные мои угрозы. И хоть бы одна зараза поверила в совершенно искренние обещания всяких благ! Вон, я же совершенно серьезно сказал Билли, что свои деньги он может получить у Мика. Думаете, он поверил? Или хотя бы Мик поверил? Дудки. Дао такое, понимаете ли.

— Нужен выход, — скрипнул Алонсо нервно. — Сам понимаешь, мне все равно, от чьей руки сдохнуть. А если смотреть, от кого больше шанс отбиться…

— Хочешь попробовать?

— Будет надо — попробую.

А он и впрямь не абы какая тряпка. И то верно, каждый гнется до своего предела. И те, кто гнется сильно, обычно торгуют пиццей, а не людей отлавливают. А что самое занятное, Алонсо и не подозревает, насколько прав. Знаючи латинскую семейственность, я допускаю, что всех Гильермо, которых он поднимет, нам с Миком вовек не переколотить. Ведь мы, невзирая на некоторую противоударность, в этой стране люди более–менее доброй воли. Одно дело — шпынять вайперов, которые грозны только для граждан, препоручивших свою безопасность бесконечно сбоящей государственной машине. Совсем другое — массированные криминальные разборки. Количественный перевес рано или поздно перекроет любые другие аспекты. А перевес таковой всяко будет не на нашей стороне — ибо знакомств специально на такой случай мы не водим. Не вызывать же знакомых бойцов из ЧВК? Может, надо? Но семейные дела мешать с рабочими — хуже нет. Навести справки, какие яблочки вымахали на наших генеалогических древах? Корни моего — где–то в России. Говорят, русская мафия ныне набирает обороты. Хотя, как ни досадно бывает получить по морде, есть у меня стойкое подозрение, что перекладывать эту честь на чужие морды будет совсем неловко.

Только не надо бы Алонсо знать, какие в моей голове обретаются раздумья. Не то еще выстроит какой ни на есть храм рассуждений на этом непрочном фундаменте. Задерет нос, загнет пальцы веером и вовсе на меня положит с прибором. А мне потом объясняться с Миком — как так получилось, что со мной люди не считаются. Он–то до сих пор свято верит, что мой голос — решающий в НАТО… нет, не могу так человека разочаровывать.

— Ладно. Разговора не было, каждый за себя. Успехов.

Поднялся я и двинул себе. Чтобы мои архаровцы поняли, что присоединяться ко мне пока не надо — совсем не в ту сторону, с которой пришли. Эл так, видимо, и понял, ибо стоял недвижимо, только глазами озадаченно хлопал. А Мик давно утратил идею своего здесь присутствия — перевел музыкальную дискуссию на классику, теперь изображал в лицах симфонический квинтет. Рэпперы от него трусливо пятились, но совсем сбежать не могли, ибо их достояние, магнитолу, прозорливый фон придавил ногой.

Выдержки Алонсо хватило на четыре моих шага. Похвальная твердость. Я аж успел призадуматься, как же искать эту чертову Айрин своими силами. Еще пара шагов — и придумал бы. А от многого знания знаете, что бывает?…

— Ну ладно, — ввинтилось в спину эдаким проржавевшим шурупом. — Будет тебе… если найду. И если какая помощь там будет нужна… Но я предупредил, да? Это не гопота уличная. Увидишь, поймешь. И как бы поздно не было.

— Ну и хорошо. Адрес знаешь. Прямо туда и вываливай.

Останавливаться, дабы не разрушать имиджа категоричного парня, который скажет — как отрежет безо всякого меча, я не стал. Только маршрут слегка изменил, чтобы по пути скорчить Элу зверскую рожу системы «догоняй». Рожа вышла будь здоров, Хранитель чуть на кактус не сел с перепугу. Я всегда знал, что надо было, презрев легкий образ жизни, идти благородной актерской стезей. Принес бы миру эстетическое наслаждение, и с красивыми тетками разводился бы чаще, чем сейчас вижусь.

Спина Мика под моим бронебойным взглядом даже не вздрогнула. У него пятнадцать лет практики. И вообще одарен он такой толстошкуростью, что впору подивиться природной расточительности. Не иначе как на его основе наша всеобщая великая мать–природа пыталась эмулировать современный танк с напрочь заглохшей электронной системой наблюдения. Ну и флаг ему в руки. Или контрабас, игру на котором он старательно изображает для рэпперов. Опомнится — догонит.

Итак, я вразмашку покинул площадь, прошагал до ближайшего перекрестка и не очень–то и удивился, повстречав за поворотом Эла, вроде бы оставленного за спиной. Хранитель открыл рот, но я его опередил, пихнувши в грудь с целью припереть к стенке. Хрена с два — стенку к нему пододвинуть явно было бы проще.

— Ну, и сколько вас всего?

— Э? — блеснул понятливостью Эл, очень убедительно вылупив глаза.

— Ну, вас, таких как ты. Не будешь же ты меня уверять, что тот ты, которого я только что оставил на площади, и этот ты — один и тот же?

— Гм. Вообще–то, буду.

Да я и сам, если подумать, буду. Элов–то наштамповать, может, при содействии адских технологий и не штука. Но надеть на каждого мой ветеранский плащик с надорванным карманом и особой вставкой по правому борту для успешного сокрытия дробовика — это уж, простите, ни в какие ворота.

— Но, надеюсь, ты хотя бы согласишься, что порхаешь ты с непростительной скоростью? Последний здоровый зуб даю — по пути с площади ты меня не обгонял!

— О, это. Мистер Мейсон… я не знаю, как это объяснить. Я не ученый. Это называется у нас «мерцание». Просто я так умею, и все.

— Чума, Эл, на ваши оба дома. И сколько тебе надо времени, чтобы сбегать в Канаду за кленовым сиропом к полднику?

— Довольно много, я полагаю. Мерцание действует только в поле зрения.

Однако даже и при таком ограниченном умении меч его перестает вызывать хихикание. Как меркнет… мерцнет?… померкнет, вот! — и вуаля, вот она, вожделенная дистанция. Неплохой довесок к искусству фехтования. Миямото Мусаси нервно грызет рукоять катаны.

— Могу я спросить, почему Вы странно повели себя в беседе с Алонсо? Я вполне себе представляю, с кем ему довелось столкнуться. По здешним меркам это и впрямь довольно неприятная тварь, и я охотно уничтожил бы ее.

— Тебе что нужно? Сохранить Айрин или уничтожать всех, кто из Ада подышать вышел?

— По сути, и то и то. Я Хранитель, мистер Мейсон. Моя работа — ограждать Мир от проникновений из Ада. Да, сейчас у меня особая цель. Но это не значит, что я могу забыть об остальной своей работе!

И в кого он такой добросовестный? Словно от другой обезьяны произошел, честное слово. У нас даже кубинские эмигранты свою лямку не волокут с таким усердием.

— А мне, Эл, нужно от жизни гораздо больше, нежели добросовестное выполнение буквы правил. А потому у меня своя линия поведения. Не буду тебя грузить своими сложностями, лучше поверь на слово. В этом мире есть такое понятие — эргономика. Означает примерно следующее: сядь и не выдрючивайся без большой нужды.

— Не очень понимаю, — Эл опять изобразил незаслуженно побитого щенка. Здорово у него получается. Наверное, много тренируется. — Мы, что же, не должны делать свою работу?

— Должны, Эл. Должны еще как. Суть эргономики в том, чтобы, приложив минимум усилий, получить максимум результатов. К примеру, если тебе нужно уничтожить пятерых адских нарушителей, ты можешь за ними гоняться по всей Калифорнии и даже в Кентукки сбегать для профилактики. А можешь сесть и подождать, пока они все подбегут к тебе, умоляя избавить их от невыносимой легкости бытия. Понял?