Двойник. Арка 2. Том 1 - Дмитрий Янтарный Страница 21

как Кичандаш пару раз показал мне кулак, пришлось заставить себя привыкнуть. С едой тоже не особо повезло. Мясо, много мяса, с самыми разными приправами. Кичандаш, явно бывший не в восторге от земных консервов (которые, если уж начистоту, были той ещё дрянью с химией), ел так, что за ушами трещало, мне же требовалось не меньше минуты, чтобы разжевать каждый отдельный кусок. Постелили Кичандашу на полу, мне — на дубовой скамье. Да, это, конечно, не кровать, но придется довольствоваться тем, что есть. Впрочем, я так устала, что провалилась в сон почти мгновенно.

Утром нам позволили умыться, снова накормили и повели к вождю деревни, хотя они сами называли его старостой. День выдался пасмурный и немного дождливый, так что все спешили в помещение, которое таисианы называли между собой «едальня». Вероятно, в силу своих размеров едальня использовалась, в том числе и для проведения различных собраний и мероприятий.

Вождь таисианов восседал на деревянном кресле, которое находилось на дальнем конце длинного вытянутого стола. Мы с Кичандашем сели напротив вождя в самом конце, но он дал нам знак пересесть ближе. Пришлось подчиниться.

Мне было ужасно неуютно. Хотя Кичандаш утром и успел шепнуть, что сделал морок, укрывающий меня, более устойчивым, всё равно преследовало ощущение, что что-нибудь пойдёт не так, и нас вот-вот раскроют.

— Подходите, подходите ближе, дорогие гости, — дружелюбно говорил вождь, — не надо стесняться, чувствуйте себя, как дома.

Вождь был, вероятно, самым крупным среди всех присутствующих. Но это скорее, объяснялось тем, что он был здесь и самым старым. Всего курса школьной зоологии я, конечно, не помню, но вот факт, что рептилии растут всю жизнь, в памяти запомнился. Вероятно, на гуманоидных рептилий это тоже распространялось. По цвету он тоже разительно отличался: его чешуя почти полностью была серебристо-серой. А из складок кожи на надбровных дугах выпирали… костяные наросты.

И в этот момент ощущение опасности усилилось. К нам походили и подсаживались ещё таисианы, но я чувствовала биение пульса… прямо за спиной вождя. Я не знаю, как у меня это получилось — да что там, я вообще понятия не имела, с чего мне лезли такие мысли в голову — но я отчётливо слышала стук сердца там, где, на первый взгляд, никого не было. Значит, там стояла невидимая стража. И как я это поняла? По биению сердца? Или… по пульсации крови! А что если…

— А теперь, когда мы все собрались, — насмешливо прищурив глаза, сказал вождь, — давайте послушаем, как наш собрат оказался в нашем лесу с человеческой девушкой и что они тут вообще делают.

Я, всё ещё погружённая в свои мысли по поводу того, с чего я вообще вдруг стала слышать чужой пульс крови, секунды три по инерции улыбалась. После чего до меня, наконец, дошло: наша маскировка не сработала…

Глава 2.3

Глава 3. Память, сила и вероломство.

Деревня чёрных орков была очень похожа на поселения зелёных. Ибо эти тоже не питали большой любви к садоводству и огородничеству. Но если у зелёных орков это больше связано с тем, что рядом было море, с которого они на девяносто процентов обеспечивали себе пропитание, то здесь, в суровом северном климате, наверняка просто ничего не росло. Впрочем, возле пары домов я заметил несколько рядов ягодных кустов, узнав среди них любимую красную смородину. Однако в этот момент мы подошли к самому общинному залу.

Устроено здание было весьма интересно. Почему-то его орки, не мудрствуя лукаво, сделали из огромной то ли пещеры, то ли землянки. Снаружи оно было обложено камнями, а основание — тщательно замазано глиной. Рядом были прокопаны две небольшие траншеи, через которые вода от дождей утекала в реку, что была, наверное, метрах в двухстах от деревни по правую сторону.

— Странное здание, — сказал я, — неужели нельзя было построить обычный дом?

— Здание не странное, а старое, — ответила орчанка. — ему больше двухсот лет. Первые изгнанники среди чёрных орков не имели больших возможностей, чтобы каждому по хате построить. По первой ограничивались этим. Ели, спали, вопросы решали — всё там. Потом уже все домами обзавелись, а землянка эта осталась… На память нам, чтобы помнили, с чего наши прадеды начинали.

При входе нам пришлось спуститься почти на десять ступенек. Перед нами сразу же показалось помещение, где стояло с десяток деревянных коек.

— А это зачем? — полюбопытствовал я, указывая на постели.

— Если кто-то по милости стихий без жилья остался — спит тут, пока ремонтируем. Патрульные с других деревень, опять же, если на ночь остаются в деревне, устраиваются здесь, — после чего отвернулась и негромко пробормотала, — буйных пьяных идиотов отсыпаться тоже сюда отправляем…

После чего обернулась и сердито добавила:

— И вообще, что ты ко мне прицепился? Я тебя что, экскурсию позвала? Топай, давай, тебя полсотни орков ждут!

Решив больше не действовать на нервы орчанке, я поспешно прошёл к следующей двери. И, войдя в помещение, стал с интересом осматриваться.

Больше всего помещение напоминало какое-то религиозное собрание. Почти все орки сидели на ковриках в позе, очень напоминающей сакральную позу Лотоса. Исключение составлял орк, сидевший у противоположной стены на каком-то каменном стуле. Даже почти что троне. Разве что очень, очень просто оформленном. Что и неудивительно: практичные орки редко славились любовью к изыскам и изяществам.

Волосы у вождя были рыжего цвета, хотя шевелюру уже изрядно тронула седина. Так же у него была и татуировка: белая полоса, со всех сторон опоясывающая череп. Впечатление было такое, словно он повязал себе на лбу белую ленту. И глаза… взгляд у орка был внимательный, цепкий и вместе с тем — благодушный и снисходительный. Взгляд настоящего лидера. Впрочем, как раз это было неудивительно. Фальши орки не прощают, и другого на его месте просто не могло оказаться.

Подходя, я с интересом оглянулся. Из полусотни орков только у пятерых или шестерых были татуировки. Уже знакомый мне орк со знаком жёлтого орла