Ментакль - Юрий Мори Страница 21

позади. Теперь я шагал по снегу, присыпанному хлопьями пепла, почерневшему местами. Так бывает, когда недалеко произошёл пожар. Всё уже потушили - или само догорело дотла - но следы вокруг ещё долго видны, пока не укроет новым снегопадом или не зальёт внезапным дождём в оттепель.

  Впереди виднелось крепко порушенное здание, похожее на гигантский сарай, только без крыши, с выбитыми рядами окон. Возле крыльца ветер, которого я не чувствовал, лениво шевелил волосы и края одежды шестерых мертвецов. Сплошь мужики, наряженные в длинные белые рубахи с кровавыми отметинами пулевых ранений, почему-то все босиком.

  - Кто ж это их? - невольно спросил я мироздание. Оно предпочло отмолчаться.

  Вокруг явно морозно, но я ничего не чувствовал. Просто как заглянул в виртуальный квест, не больше. Найти бы отсюда выход или - хотя бы - снять массивные очки. Я даже потрогал лицо рукой: нет, ничего не надето. Нос, губы, неожиданная для меня щетина - я её ненавижу, иной раз два раза в день бреюсь, это всё было, а вот очки напрочь отсутствовали.

  Увлекаемый непонятным чувством, я прошёл мимо развалин, миновал покойников и свернул за угол. Картинка вокруг неуловимо перетекла в следующую, не рывком, а плавно перерисовав всё по-другому - от снега под ногами, вдруг ставшего асфальтом, серым от старости, в трещинах и пучках рыжей травы из них, до неба - из свинцового превратилось оно во вполне бодрую голубую высоту.

  В зените висел раскалённый добела кружок солнца. По обе стороны от дороги уходило до горизонта поле, местами неровное, заросшее дикими травами мне по колено. Такая вот пастораль, понять бы ещё - к чему оно всё.

  - Я царь - я раб - я червь - я бог! - негромко закончил я цитату за давно стихший голос. Хорошо быть начитанным, это иногда добавляет уверенности в себе в мире людей, уткнувшихся в смартфоны.

  В совершенной тишине, неестественной для летнего поля, наполненного обычно стрекотом насекомых, шуршанием травы на ветру, криками птиц - да звуком моих же шагов по асфальту, в конце-то концов! - небесную синеву, лишённую и признака хотя бы лёгких туч, прочертила огненная полоса. На её острие, будто чудом отлетевший кусок солнца, нестерпимо ярко сияла белым точка, за которой тянулся длинный хвост дыма.

  Ни звука.

  Ни одного звука.

  Полоса прочертила небо и рухнула куда-то за горизонт. Земля под ногами у меня должна была не просто дрогнуть - подпрыгнуть, выкинув меня с дороги куда подальше. Но и этого не произошло, хотя я сделал усилие и остановился.

  И вот что это бы...

  - ...ло неплохо. Потенциал на уровне семи с четвертью единиц по шкале профессора, это очень недурно. Но из парня, хоть он и стихийный предсказатель и - совсем по мелочам - целитель-губитель, гораздо перспективнее готовить телекинетика.

  Горбунов подошёл ко мне: несмотря на закрытые глаза, я почему-то понимал всё, что происходит в лаборатории. Оттянул веко, наклонившись, заглянул мне в зрачок.

  - На отдых его, Валентиныч. В сто седьмую давай, к Ежову, там нормально будет. А я пойду позвоню, генералу доложу, какую мы рыбку выловили.

  Боярский сказал что-то, но я не расслышал. Неудержимо хотелось спать, я устал, словно таскал мешки с цементом. По два за раз. В гору. Сутки напролёт.

  Так, в полудрёме, которая всё никак не хотела становиться полноценным сном, я и доехал по коридору до грузового лифта. Здоровяк Боярский управлялся с каталкой в гордом одиночестве ничуть не хуже, чем с помощью подполковника. Только матерился иногда вполголоса.

  - Сложно охрану позвать, что ли. Валентиныч туда, Валентиныч сюда... Сатрап хренов. На одну звезду больше, а туда же - начальник.

  Лифт, скрипя, опускался вниз. Один этаж, второй - я видел мелькание ламп через решетчатую дверь. Вздохнул шестерёнками, останавливаясь. Боярский выкатил меня и повёз по коридору. Если бы я уснул до лифта, в жизни бы не понял, что мы на другом этаже - всё одинаковое.

  Майор вытащил из кармана ключ, открыл одну из дверей. Мы проехали мимо десятка таких же, ни надписей, ни табличек, как он вообще здесь ориентируется? Но ключ подошёл.

  - Антошка, принимай соседа! - он задом вошёл в дверной проём, таща за собой каталку со мной. Не оборачивался, видимо, не опасается получить по голове. Значит, всё-таки не тюрьма, не психушка. Всё несколько сложнее.

  - Так точно, Сергей Валентинович! Всегда рад соседям, с ними не скучно, - отозвался чуть шепелявым говорком невидимый мне человек. Так сходу и не понять, молодой, старый.

  Ну да ничего, познакомимся. Потом. Когда и если проснусь.

  Боярский ловко развернул койку в довольно тесном помещении, пришвартовал её к стене боком, благо колёсики позволяли. Потом бегло глянул на монитор, отключил капельницу, оставив, впрочем, в вене катетер. Последними движениями отщёлкнул держащие ноги и руки крепления.

  - В порядке? Ну и славно. Обживайся, отдыхай, завтрак в семь. А, часов же у тебя нет? Так разбудят, не волнуйся, у нас тут всех будят. Ещё никто голодным не остался.

  После этого он развернулся и вышел, не забыв запереть дверь. Я с трудом покрутил головой, осматриваясь. На второй койке, близнеце моей, тоже с монитором на спинке и стойкой для капельниц - правда, пустой, - сидел, наклонившись, моих лет парень с подвижным живым лицом. Из таких выходят профессиональные попрошайки и актёры стенд-ап программ, что, в общем-то, одно и то же.

  - Антон Ежов, - коротко представился он. - Да ты спи, спи. Я сам помню, как меня в первый раз тестировали. Не объясняй.

  Одно в комнате было предельно странно: освещение. Вместо лампы под потолком - а она есть, есть, вон, отсвечивает бликами, жилое помещение озаряли свечи. Массивный тёмный подсвечник на столе, рядом с закрытым ноутбуком и клубком проводов, из которого выглядывала капсула наушника, служил подставкой под шесть разной длины свечек.

  - Кирилл, - сказал я. С трудом, хрипло, но вполне внятно. - Ракунов моя фамилия. А свечи зачем? Электричества нет?

  Парень оперся руками на постель и встал.

  - Как нет? Есть свет. Пить хочешь?