Статус: Я все еще новичок - Андрей Мельник Страница 21

С поступлением в университет ничего особо не поменялось. Стало даже хуже, когда я остался вообще один… Я, пустота и молчание в огромной квартире доктора наук, академика Ковалёва. Было жутко, неприятно… К счастью, всё изменилось. Я попал в этот мир и прямо сейчас доказываю, что годы жизни прошли не впустую.

Каждый из нас дрался с верой в свои убеждения, свои идеалы. Это придавало сил, даже несмотря на отсутствие риска погибнуть. Мы просто не хотели проигрывать. И были готовы использовать все знания, опыт и силы для демонстрации статуса нашего отряда. Даже если врагов больше, мы не уступим. Если нас оскорбят, мы не станем трусливо делать вид, что ничего не услышали. Если нам бросят вызов, мы примем его.

Мой кулак находил свои цели раз за разом. Мои особенности подсказывали, куда бить. Это соответствовало тем знаниям и опыту, что я получил за годы тренировок в зале во время учёбы в школе. Инстинкты остались, пусть у меня и пропало время на регулярные тренировки из-за проклятой работы…

Я бил. Мои удары приходили в слабые и незащищённые места. Критические — вырубали противников. Удачные — пробивали и заставляли их отступить. Меня тоже били в ответ. Я ставил блоки, уворачивался, кружился на месте, пытаясь поставить врагов в ряд, чтобы они мешались друг другу.

Мои кулаки не знали жалости. Мы выжили в мясорубке с орками, я не дал сраному шаману убить мой отряд. В конце концов, я — сын великого человека! И великим он был ещё до того, как попал в этот мир и стал Архонтом.

Можно проиграть битву, но не войну. Эта «война» на стоянке для путешественников, не пострадавшая от нашествия орков, закончится уже утром, когда все разъедутся в разные стороны. И новой битвы не будет. Поэтому и проиграть я не могу. Я буду бить так, чтобы они падали. И если они смогут встать и попросят добавки, мои удары станут ещё сильнее. Пускай хоть кости ломаются в возбуждённых мордобоем телах этих засранцев.

Не люблю выпендрёжников… И тех, кто рассчитывает на численное преимущество, кто предпочитает молотить толпой одного, тоже не люблю. Они попали сразу в два моих «не люблю»… Надо сбить с них спесь!

Удар ногой, мой любимый лоу-кик. Он не обязательно заставит врага валяться на земле, но правильно выполненный, быстрый и точный он лишит врага ноги на время. И всё, что противник сможет, — это попятиться прочь, сжав зубы от боли.

Лезешь в клинч? Думаешь, друзья твои сейчас набросятся и помогут тебе? Я бы с удовольствием с тобой поборолся и повозил бы лицом по грязи, но сейчас не то место и время. Ты полон уязвимых мест, а я умею работать не только ногами и кулаками.

Удар головой? Легко!

Резкий рывок и удар локтем с разворота? Уносите этого кретина и давайте мне следующего!

— Осторожно, у него кастет! — предупредила Мария, душащая одного из здоровяков.

Я уже и сам видел… Восприятия хватило, чтобы заметить, Ловкости хватило, чтобы изогнуться, опыта хватило, чтобы развернуться, а ярости в душе было столько, что, увидев слабую точку, я от души впился в неё. Хруст. Минус челюсть у любителя кастетов… В ближайшее время будешь только кашкой питаться, урод!

— Кастет! — рявкнул Саня во всё горло.

— КАСТЕТ! — повторила за ним, оглушая всю стоянку, Джоана.

Звон извлекаемой из ножен стали за секунду пронёсся по полю боя, и пятеро членов отряда Лари ощутили касание смерти, прижавшейся к их шее.

— Дёрнетесь — и от вашего отряда останется только воспоминание, — предупредил Саня главу их отряда.

— Какого хрена⁈ Кто оружие достал на стоянке? — продираясь через толпу зевак из других отрядов, примчался мужик в одних семейниках, с мечом и щитом в руках.

— Лупатый из ребят Лари с кастетом кинулся, — подсказал один, а следом и другие указали на держащегося за челюсть ублюдка, крутящегося на земле.

Он так и не снял оружие, подтверждая мои слова и наблюдателей.

Тут и Граф очнулся. Увидев обстановку, сразу наполнил руки магическим сиянием готового сорваться заклинания. Джованни же подготовил к стрельбе арбалет Марии, а варги поднялись и втиснулись между нами, угрожающе рыча.

— Евпатий Коловрат… Да у них ещё и маг в отряде есть… — подал голос один из вернувшихся после нокаута в реальность бойцов.

— Ясен красен, что есть. Иначе как, ты думаешь, они бы смогли с варгами путешествовать? — усмехнулся один из зрителей, прикладываясь к баклажке с чем-то горячительным.

Тут и ещё один командир не принимавшего участия в «веселье» отряда показался:

— Лари! Да ты охренел!

— Я не при делах, Гутенберг. Этот утырок сам вытащил железо… Он больше не член моего отряда. Делайте с ним что хотите. А мы признаём поражение, — тут же ответил Лари своему, как оказалось, знакомому.

— Сам не сам — плевать. Закон стоянок един для всех. Пошли на хрен отсюда.

— Но только после оплаты потраченного на ваше воспитание время… — предупредил Саня.

— Да, без вопросов. Наш косяк — с нас и загладить. Сколько?

— Таланты? Подотрись ими. Вон ту палатку хочу.

— Это же мой офицерский шатёр! По живому режешь! — возмутился Лари.

— Пока не режу, но могу это устроить. И я в своём праве.

Лари проглотил ком в горле и с ненавистью посмотрел на воющего любителя кастетов.

— ****** тебе. Готовься отрабатывать долг, мудила… — сухо произнёс он и посмотрел на Саню. — Полчаса. Вещи вынесу, и забирай.

— Можешь её не складывать. И не вздумай колышки забрать и прочее. Я проконтролирую, как ты сваливаешь.

Саня убрал кинжал от горла Лари и вальяжно подошёл к Герде, с нежностью смотря на неё, пока проигравший отряд, постанывая, уползал прочь.

Наша богиня битвы, нанёсшая превентивный удар по провокатору, что целый вечер доставал нас, даже смутилась от его пристального взгляда. А я убедился, что она убрала свой кинжал… Так в зоне риска будет только нос нашего командира, а не вся его жизнь.

— Ну и чё ты зыришь, маньячелло?

— Гердушка, солнышко моё. Эта палатка — тебе! От всей души дарю! И если тебе будет одиноко и холодно… У-у-у-у-ы-ы-ы-ы.

Герда встряхнула кулак, которым