Андрей Круз - Я Еду Домой 3 Страница 22

   - Что вы хотели? - спросила женщина с лошадиной улыбкой, и я только в этот момент сообразил, что мы шли сюда, так толком и не сформулировав наших вопросов.

   Спросила она на фламандском, разумеется, вопрос я понял из контекста, содержание разговора мне уже позже рассказала моя спутница.

   - Мы едем в Амстердам, - заговорила Дрика. - Я сама из Амстердама... не была там с того момента, как все началось... в общем...

   - Не знаете, что вас там ждет? - закончила вопрос за нее собеседница.

   - Ну... да, верно, - закивала Дрика.

   - Город сильно пострадал, как и Антверпен, - ответила женщина, глядя Дрике в глаза. - Очень сильно. Здесь тоже была настоящая резня. Порт отбили военные, причем не сразу, спасли уже кого получилось.

   - Там... было так же?

   - Абсолютно. У вас там кто-то остался?

   Дрика вздохнула судорожно, кивнула, зажала ладони между колен. Пальцы у нее заметно дрожали и она вообще не знала куда девать руки. Когда стояла, она клала их на автомат, а сидя так не получалось.

   - Да, мама осталась.

   - У нас пока нет полной базы данных по всем анклавам, - ответила женщина, глядя в экран монитора и щелкая "мышкой". - Но мы стараемся такую создать, связь есть уже почти со всеми. Люди стараются перебираться на Остершельде и Вестершельде... это здесь, в Бельгии, - добавила она, перехватив уже мой взгляд.

   - Это такие острова большие у самого берега, с дамбами, - добавила Дрика для меня.

   - Да, верно, - кивнула женщина, сняв очки и разминая пальцами покрасневшую переносицу. - Туда советуют всем переселяться. Море прокормит в любом случае, и оно же не пустит мертвых с материка.

   - А как там с зомби? - уточнил я.

   - Их уже уничтожают, - пояснила она. - Скоро, наверное, ни одного не останется. Здесь остается только анклав в порту, вот этот самый, и отдельные группы людей, которые не хотят ни с кем объединяться.

   - А что в Нидерландах? - спросила Дрика.

   - Почти то же самое, - ответила женщина.

   Она взяла из коробки на столе салфетку и начала протирать стекла очков, и без того сверкавшие чистотой. Надев их снова, она добавила:

   - Там хотят очистить всю северную часть, от Амстердама до Ден Хельдера. Провести границу по каналу, опутать все проволокой и там жить.

   - Много людей осталось? - спросила Дрика.

   - Не знаю как в Голландии, но в Бельгии не больше семи процентов, - как-то сухо, глядя при этом не на нас, а в окно, ответила женщина.

   Мне показалось, что она солгала насчет того, что ей неизвестен процент уцелевших в Голландии. Скорее всего, она не хотела заранее окончательно расстраивать Дрику, переложила ответственность на нее саму, мол доедет и узнает. Да здесь и догадаться можно, у нас за спиной половина Европы осталась. Живых людей почти что и не видели, в Америке такое разве что в Калифорнии да в районе Нью-Йорка.

   - Заполните анкету на тех, кого вы разыскиваете, - женщина придвинула Дрика два распечатанных листа и карандаш. - Оставите здесь, завтра мы сможем вам точно сказать, числится ли разыскиваемое вами лицо в какой-то из баз данных, на живых ли, или на погибших.

   Голос звучал как запись, никаких эмоций. Настолько никаких, что я понял - каждое слово из уже в который раз произносимой речи ее ранит. Семь процентов осталось. Девяносто три процента или погибло, или ходит по земле в виде неживых разлагающихся тварей. Сколько среди них ее близких? Кто погиб у нее? Муж? Дети? Родители?

   Разговор смялся и смолк. Дрика тщательно заполнила анкету из множества пунктов, в которых перечислялись все возможные зацепки для опознания, перечитала внимательно и отодвинула по столу от себя.

   - Завтра с утра можете заходить, - сказала женщина, положив листочки в стопку таких же. - Мы в девять утра открываемся. Желаю удачи.

   Мы снова оказались на улице. Пожертвовали шесть патронов за две маленькие пластиковые бутылки минеральной воды, которые рыжий толстяк достал нам из переносного холодильника - у него таких целый штабель стоял за спиной.

   - Как думаешь, они что-то узнают про маму? - спросила Дрика, явно боясь услышать от меня какой-то конкретный ответ.

   - Нет, как я думаю, - сказал я не очень искренне. - Откуда им было всех людей в базы собрать? Да и в Бельгии мы пока, не в Нидерландах.

   - Ну да, конечно, - с готовностью согласилась она.

   - Пройдемся до рынка? - предложил я, вспомнив "целеуказание" толстяка из киоска.

   - Да, давай.

   2 июня, пятница, день. Бельгия, Антверпен.

   Огромный складской терминал, метров так двести в длину и не меньше ста в ширину, с въездами для больших грузовиков. Грузовиков сейчас в нем нет, зато есть великое множество контейнеров, тех самых, которыми так богат любой морской порт в этом мире. Стоят рядами, прижавшись друг к другу боками, внутри обосновались торговцы. Много торговцев, неожиданно много, и людей между торговыми рядами тоже хватает.

   Рынок хоть и большой, но совсем не шумный - это не Восток, тут все культурно. Смотрят люди товар, если что-то надо - спрашивают у продавца. Никто не торгуется, цена везде написана, как в магазине.

   Торгуют всем. А нам, как выяснилось, всего и надо. У меня вот пена для бритья закончилась. Можно мылом, но нет помазка, а ладонью толком не намылишься, уже проблемка получается. У Дрики дела женские, тоже важно. Все важно, даже одежда нужна нормальная, а то у меня исключительно "тактическая", что тоже не всегда удобно.

   Здесь были деньги, те самые жетоны, которые мы заметили раньше. Был "Новый Антверпенский банк", да-да, не надо смеяться, который принимал всякого рода ценности от людей и менял их на эти самые жетоны по установленному курсу, тоже никакого торга. Прорезалась былая сметка старой Антверпенской биржи, старейшей в мире? А почему бы и нет.

   - Смотри, оружием торгуют, - сказал Дрика, толкнув меня под локоть.

   Я обернулся, глянул куда она указывала. Точно, сразу несколько стоящих бок о бок контейнеров торговали вполне конкретным товаром, в нынешние времена самым востребованным из всех прочих.

   - Поглядим?

   - А нам разве что-то нужно? - удивилась Дрика.

   В чем-то права, наверное, у нас одних патронов почти три центнера, и стволов тоже хватает, и гранаты ящиками. Но кое-что все же требуется, если вспомнить.

   - Нужно, - ответил я. - К снайперке патронов почти нет. Их и так было мало, и почти все в Нью-Йорке по "братьям из гетто" расстрелял. Да и вообще...

   - Что вообще?

   - Там посмотрим.

   Выбор, к удивлению моему немалому, оказался богатым. Потом уже вспомнилось, что Бельгия хоть страна и маленькая, но производитель оружия очень большой, чуть ли не половину мира снабжала. В продаже было почти все, что можно пожелать, хоть выбор был куда меньше чем в среднем аризонском магазине в былые времена. К удивлению моему у торговцев хватало старых винтовок FAL, которые, как я думал, уже давно должны были быть распроданы в страны "третьего мира". Было много пистолетов "Браунинг Хай Пауэр" - уважаемая модель, хоть и старая, а еще я увидел несколько новых "Браунингов", модели "Про-Найн", которые мне приходилось видеть в Америке, но стрелять или держать в руке не довелось.

   Продавец - высокий худой мужик с растрепанной бородой - заметил мой интерес и протянул мне пистолет, сказав:

   - Хотите посмотреть?

   - Да, спасибо, - кивнул я.

   Удобно. Самое первое впечатление - очень удобно, почти как М1911. Пластиковая рукоятка в ладонь села плотно, затыльник рамки улегся на руку сверху. Покрутил, прицелился в стену - точно нормально.

   - Есть сменная задняя часть рукоятки, - сказал продавец. - Можно под руку подогнать.

   - Да вроде и так ничего, - ответил я. - Магазины к нему есть?

   - Два в комплекте и есть запасные, - ответил тот, выкладывая на прилавок несколько черных коробочек со стилизованной оленьей головой - эмблемой "Браунинга".

   - А что по надежности? - спросил я.

   - Нареканий не было вроде бы, - пожал тот плечами. - Бывают проблемы на первой сотне выстрелов, потом все нормализуется.

   - А кобура под него?

   - С этим сложнее, - поморщился он. - Модель новая, ничего под него не выпустили еще. Блэкхоковская "Серпа" от "Хеклер Пи 2000" подходит, кстати, только болтик регулировочный чуть-чуть распустить надо.

   - А есть?

   - Не было - не предлагал бы, - ответил тот спокойно, снимая с крючка прозрачную пластиковую коробку.

   Открыв ее, продавец вытащил черную пластиковую кобуру с рычажком-стопором, покрутил винт крестообразной отверткой, протянул мне:

   - Попробуйте.

   Действительно, браунинг вошел туда как влитой, щелкнув запором. Все, теперь никак не вывалится, пока указательным пальцем не прижмешь плоский рычажок. С другой стороны - а зачем он мне? Сорок пятого у нас запас еще большой, а так я потрачу, как я понимаю, ресурс куда более ценный - патрон автоматный.

   - Триста восьмой калибр матчевый есть? - спросил я, с сожалением отложив браунинг обратно.