Владимир Добряков - Час совы Страница 22

— Хорошо, я буду у него, — отвечаю я, не открывая глаз.

Ответить-то я ответил, но вставать что-то не больно тянет. В теле слабость, в голове звон, в желудке тошнота, а во рту препротивнейший привкус. Что это? Последствия переноса Матрицы по ЧВП-шной методике? А может быть господин Риш намедни перелишил какой-то дряни? Мне больно даже глаза открыть. Я знаю, что увижу ярко освещенное сочетание синего и желтого. И это заранее раздражает меня.

Но глаза открывать надо. Надо, чтобы узнать, сколько ещё осталось до встречи с капитаном. Вдруг не больше пяти минут. Делаю над собой усилие и открываю один глаз. Время побери этого стюарда! На таймере — двенадцать десять. Но ничего не поделаешь, надо вставать, раз проснулся.

Потягиваюсь, спускаю ноги на пол. Ступни утопают в тёплом, фиолетовом с желтыми узорами ковре. Шлепаю в туалетную комнату, где принимаю различные души: и контрастный, и ароматический, и ионный. Вроде бы, взбодрился, но отвратительный привкус во рту и свинец в голове не исчезли.

С робкой надеждой подхожу к бару. Ну, конечно! Он удручающе пуст. Надо идти в ресторан, пока есть время. С сомнением смотрю на одежду, лежащую в кресле. В здравом уме и трезвом рассудке я такое никогда бы не надел. Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Тем более что мне, как хроноагенту, не пристало кочевряжиться. Разбираюсь, что к чему. Н-да!

Вздохнув тяжко, натягиваю синие чулки, сродни дамским, только не прозрачные, а плотные. Влезаю в обтягивающие задницу и верхнюю часть бёдер фиолетовые шорты с широким салатным поясом и такой же каймой по низу коротеньких штанин. Почти плавки, только подлиннее. Натягиваю тонкий ядовито-зелёный свитер с короткими, до локтей, широкими рукавами. На спинке кресла висит синяя мантия из тонкой замши, на ней по краям идут затейливые серебряные узоры.

Смотрю на обувь, и мне становится жутковато. Живо вспоминаются Ленины любимые босоножки с плетением до колен и сандалии Ялы. Здесь примерно то же самое, только ремешки короче, и они серебряного цвета. Как же я с ними справлюсь? В конце концов, решаю не перетруждать свою голову, а довериться моторной памяти хозяина моего тела.

Закрываю глаза и начинаю обуваться. Вроде получилось. На моих ногах сандалии, состоящие их серебряных ремешков, которые оплетают крест-накрест весь подъём и застёгиваются над лодыжкой Хорошо еще, что не на высоком каблуке. Накидываю на плечи короткую, чуть ниже пояса, мантию, застёгиваю её на шее серебряной пряжкой в виде скрещенных ног и подхожу к зеркалу.

Великое Время! Ну и вид! Вся одежда, за исключением замшевой мантии, выполнена из эластичной ткани, отливающей серебром и ярко сверкающей при каждом движении. Только сейчас до меня доходит, что такую ткань, такое сочетание цветов и такой фасон одежды я видел на Мефе. Что же из этого следует? А следует то, что Меф — выходец из этой Фазы. Интересно! Теперь понятно, почему он с таким знанием дела описывал Плей, «Алмазную пыль» и царящие там нравы. По возвращении надо будет поинтересоваться, не состоял ли он в мафии, контролирующей «Алмазную пыль»?

Но до этого ещё далеко, а пока надо сходить в ресторан. Покидаю каюту и сразу теряюсь. Конечно, память Риша Кандари сама отведёт меня куда надо, но мне точно известно, что во всей Галактике и всех Фазах нет пассажирских лайнеров с такими узкими и запутанными коридорами и, вообще, с такой планировкой. К тому же на лайнерах не должно быть дверей и люков без номеров и поясняющих надписей. А здесь они через пять, шестая.

В ресторане испытываю двойственное ощущение. Меня, как Андрея Коршунова, шокирует безвкусное, и даже дикое сочетание цветов. Риш Кандари воспринимает это как должное и направляется к стойке. Что это? Недостаток методики подготовки агентов ЧВП к внедрению или результат спешки, с которой меня готовил Меф? Раньше у меня таких двойственных ощущений никогда не было.

Бармен встречает меня с улыбкой, как завсегдатая. Не спрашивая заказа, он сразу наливает мне полстакана пойла, по цвету и запаху напоминающего денатурат. По вкусу, впрочем, тоже. Делаю пару глотков, стараясь ничем не выдать своего отвращения. Кладу на стойку монету, устраиваюсь на высоком табурете и начинаю осматриваться.

Время моё! И куда же меня занесла злая воля Мефа! Людей в ресторане немного, десятка полтора. Но и этого вполне достаточно, чтобы получить об этой Фазе некоторое представление. Мужчины и женщины одеты практически одинаково. Чулки, обтягивающие свитера, мантии, шорты или короткие юбочки. И то, и другое без различия пола. Есть и разница. Мужчины обуты или в такие как у меня сандалии, или высокие, до колен, сапоги на шнуровке. У женщин на ногах остроносые туфельки на высоченной шпильке или босоножки из очень тонких ремешков и на такой же высоченной шпильке. Правда, две женщины обуты в очень высокие сапоги, почти ботфорты, доходящие до самых шортов.

Самое главное отличие в расцветке одежды и обуви. У мужчин преобладают цвета от зелёного до фиолетового, встречаются черные, коричневые и лиловые детали. И ткань, и обувь у мужчин отливает серебром. Женщины одеты в белые, желтые, красные, розовые цвета, вплоть до светло-зелёного. И ткань, и обувь у них отсвечивают золотом. И ещё деталь: все женщины, без исключения, в длинных, не ниже чем до локтей перчатках. Не отсюда ли переняли этот обычай женщины нашего Монастыря?

Разглядывая собравшихся, задерживаюсь на молодой женщине, сидящей за ближайшим столиком. Она сидит и вертит в пальцах высокий бокал с напитком малинового цвета. Очень длинные, тёмно-каштановые волосы роскошным водопадом струятся поверх бархатной мантии вишнёвого цвета. Черты её лица до такой степени тонкие и породистые, что невольно вспоминаются фамильные портреты старинных аристократических родов. Высокий чистый лоб. Слегка приподнятые брови придают её лицу несколько надменное выражение. Большие, чуть раскосые, карие глаза скучающе смотрят перед собой, ни на ком не останавливаясь. Женщина закинула ногу на ногу и покачивает ножкой, обтянутой розовым чулочком и обутой в золотистую туфельку на немыслимой шпильке.

Почувствовав, что я смотрю на неё, она переводит свой взгляд и разглядывает меня долго и внимательно. Я не отвожу глаз. У меня складывается впечатление, что эта женщина ясно читает мои мысли. А они, надо сказать, далеко не скромные.

— Я вижу, Риш, — говорит мне вполголоса бармен, — ты второй день не сводишь глаз с этой красотки. Ну и зря. Не по карману она тебе. Это Кора Ляпатч, дамочка высшего света.

— Какая разница, дама высшего света или горничная. В постели все они одинаковые.

— Не скажи. Кора там такие чудеса творит, что горничным и пригрезиться не может.

— А ты откуда знаешь? Сам что ли сумел переспать с ней?

— Куда уж мне! Говорят…

— Интересно, кто это говорит?

В этот момент Кора щелчком пальцев подзывает официанта и громко, не сводя с меня глаз, отдаёт распоряжение:

— Каюта 37, ужин на двоих к семнадцати часам!

Официант записывает заказ. А Кора, подарив меня на прощание выразительным взглядом, встаёт и идёт между столиков к выходу. Ну и походка! Ноги чуть-чуть полусогнуты в коленях, отчего походка, даже при наличии высоченных шпилек, отличается редкой лёгкостью и невыразимой грациозностью. Впечатление такое, что она даже не касается земли своими стройными ножками, а плывёт по воздуху. А попка, обтянутая белыми шортами, так и играет! Она идёт, на ходу небрежным движением руки перекидывая роскошные волосы со спины на грудь. И весь ресторан провожает её взглядами.

Денатурат, хоть и мерзок, но своё дело сделал. Ощущение давно не чищеной конюшни во рту пропало, и головная боль отпустила. Заказываю обед и присаживаюсь за столик, где сидела Кора Ляпатч. Обед на редкость безвкусен. Явно сплошная синтетика. После того, чем меня угощал Меф в замке Сен-Кант, эта стряпня с трудом проглатывается, а жуётся с ещё большим усилием. Теперь понятно, почему Меф сбежал отсюда (если он, в самом деле, уроженец этой Фазы) и обосновался не где-нибудь, а в Лотарингии. Единственное, что имеет вкус натурального продукта, это яичница. Да. Хоть тут и звуки, краски не те, только мне выбирать не приходится.

Покончив с обедом, направляюсь к капитану, рассчитывая по пути постичь, что же это за странный лайнер такой «Капитан Джуди Вис». Очень скоро до меня доходит, что «Джуди Вис» лайнер только по названию. На самом деле он переделан из звёздного рейдера, довольно мощного боевого корабля, способного к длительным, автономным действиям. Я даже знаю тип этого рейдера, «Капитан Дрейк». Более того, у меня сложилось впечатление, что «Джуди Вис» не до конца переделан в лайнер. Часть функций, если не все, боевого корабля он сохранил. Об этом красноречиво говорят ненумерованные и не поименованные двери и люки. Они крепко заперты, но я-то хорошо знаю, куда они ведут.

Вторая мысль, пришедшая мне на ум, кажется мне более верной. «Джуди Вис» только замаскирован под лайнер. Не ошибусь, что в реестре звёздных кораблей этой Фазы он, в настоящее время, и значится как лайнер. На самом деле «Джуди Вис» в любой момент может ощетиниться орудиями и вступить в бой с эскадрой какого-нибудь звёздного князька или принца. Или совершить набег на какую-нибудь планетку. Да мало ли.