Евгений Гуляковский - Часовые Вселенной Страница 22

— Подожди. Ты слишком спешишь. Мне нужно привыкнуть.

Но было уже поздно. Слова потеряли для него всякое значение. Он сорвал с нее халат и отбросил его на кресло, а затем начал сдирать находившееся под ним вечернее платье. Он сдирал его медленно, по частям, как кожу. Материя липла к ее телу и легко, без всякого усилия, расползалась под его пальцами. На платье не было ни одной застежки. Видимо, оно специально предназначалось для такого вот одноразового использования. Под тонким слоем материи ничего больше не оказалось, его догадка об отсутствии белья подтвердилась.

Он не знал, где в этой квартире находится постель, да если бы и знал, без дополнительных расспросов не сумел бы выдернуть ее из потайной ниши. Ему пришлось осторожно уложить Беатрис на пол, благо пушистый ковер, покрытый мягким ворсом толщиной с ладонь, устилал весь пол.

Она не сопротивлялась, но и не отвечала на его ласки. Все его старания растопить ее холодность не имели успеха. Тогда он остановился и все начал сначала.

Через какое-то время он заметил, что ее губы наконец дрогнули и Беатрис впервые ответила на его поцелуй. Ответила так резко и страстно, что он сразу же понял, каких невероятных усилий стоила ей показная холодность.

Желая наказать ее за слишком долгое сопротивление, он не торопился с завершением и, в свою очередь, резко уменьшил, почти прекратил атаку.

Теперь они поменялись ролями. Она неистово, страстно целовала его, а он, неподвижно расслабившись, лежал рядом и улыбался в полумраке невидимой для нее улыбкой.

Ему было хорошо в обществе этой женщины. Хорошо, независимо от того, чем они занимались.

Лишь после того, как она приостановилась и спросила: «Что с тобой, я тебя чем-то обидела?» — он рассмеялся и снова начал ее целовать.

Когда все кончилось, когда прошел угар первой страсти, они долго молча лежали рядом, и он первый спросил о том, о чем в подобных случаях спрашивает женщина:

— Что с нами теперь будет, Беатрис?

— Меня повысят в звании за хорошо выполненное задание, а тебе организуют гарем из аниранок.

— А если серьезно?

Она встала, нашла на кресле свой купальный халат и, закутавшись в него, села к бару.

— Будешь что-нибудь пить?

— Сначала ответь.

— Я не знаю, Арлан. Серьезно, не знаю. Я все время ищу выход и не вижу его. Я вовлекла тебя во всю эту историю. Я чувствую себя обязанной помочь тебе, но ситуация находится целиком в руках командования корпуса. В нашем мире они обладают слишком большой властью.

— Так не бывает. Всегда есть какой-то выход. и что касается обязанностей, я оказался здесь по своей воле. Я хотел тебя, и я тебя получил. Это больше, чем то, на что я мог надеяться. Вот только…

— Что?

— Я никогда не соглашусь, чтобы нас разлучили. Тебе придется найти выход. Ты уверена, что у тебя в доме нет следящей аппаратуры? Мы можем говорить обо всем?

— Неужели ты думаешь, что я позволю им вторгаться в мою интимную жизнь? Здесь нет никакой аппаратуры.

— Почему ты в этом так уверена?

— Потому, что каждый офицер корпуса проходит специальное обучение, потому, что у меня есть приборы обнаружения, а главным образом потому, что моему начальству никогда не придет в голову, что наше свидание может стать чем-то большим, чем выполнение очередного задания. Ни одна аниранская женщина не воспринимает иномирян всерьез. Причиной тому традиции, воспитание, уверенность в собственном превосходстве. Мне пришлось провести на Земле не один год для того, чтобы избавиться от всей этой чепухи.

— Самое главное для меня сейчас — избавиться от корпуса. Я хочу, пусть даже временно, отделаться от постоянной слежки, от того, чтобы они старательно подстраивали каждый мой шаг. Я привык к самостоятельной работе и уверен: если у меня появится время для сбора информации, я сам Найду выход. Чем больше я буду узнавать, тем труднее будет им управлять моими действиями. Вполне возможно, что они поймали совсем не того зверя, на которого ставили капкан.

— Я это знаю. Они всегда недооценивали землян. Я действительно хочу помочь. Но не знаю как…

— Зато ты хорошо знаешь Аниран. Ты здесь родилась. Подумай хорошенько, вспомни — должно быть место, в котором человека трудно или вовсе невозможно найти. Если бы ты оказалась на Земле в моем положении, я бы обязательно нашел такое место!

— Не знаю…

Она вышла в ванную и через несколько минут вернулась в другом халате, немыслимо пушистом и совершенно скрывшем всю ее точеную фигуру.

Ее брови были сведены, а во взгляде он увидел не то сомнение, не то надежду… Во всяком случае, он прочел на ее лице ту самую глубокую работу мысли, которая никогда не может появиться после любовного свидания на лице земной женщины.

— Ты что-то нашла! Что-то вспомнила! Я прав?

— На Аниране есть лишь одно место, где тебя никто не будет искать. И нам необычайно повезло, что на следующей неделе начнется паломничество.

— Что же это за место?

— Храм Триединого.

— Что он собой представляет?

— Храм нашего древнего бога. Каждый год верующие устраивают туда паломничество. Храм расположен высоко в горах, и добираться туда приходится по пешеходной тропе. Паломники идут один за другим трое или четверо суток… Я не раз видела по вифону такую процессию. Каждый может присоединиться к ним и испытать свою судьбу.

— Испытать судьбу?

— Да, это испытание. Каждый год жрецы выбирают одного из паломников для беседы с Триединым. Они говорят, что этот выбор подсказывает им сам бог. Счастливцу предоставляется возможность побеседовать с богом один на один. Но я не думаю, что с тобой может произойти что-нибудь подобное. В конце концов, ты же не аниранец… Зато в течение двух недель, пока длятся торжества по случаю встречи с богом одного из паломников, никто не посмеет тебя беспокоить. Храм неприкосновенен для светских властей. До сих пор нашему начальству не удалось заслать туда ни одного шпиона.

За то время, пока ты будешь совершать паломничество, я постараюсь найти и подготовить для тебя все необходимое — документы, пластификат внешности, ну и все прочее… Паломничество начинается ровно через неделю, с восходом солнца. Ты можешь отправиться на место сбора прямо сейчас.

— Нет. Это не годится. Первое, что сделает руководство корпуса, как только станет известно, что я исчез из твоей квартиры, так это возьмется за тебя всерьез. Ты не должна иметь к этому отношения. Я вернусь в гостиницу, покажусь своей охране и уж потом займусь побегом. Ты подробно расскажешь мне, как добраться до места, в котором собираются паломники.

— Охрана тебя не выпустит.

— Ну, это уж моя забота…

Глава 14

Через два дня после свидания с Беатрис Арлану сообщили, что его переводят в новую резиденцию. Он ожидал этого, поскольку устраивать гарем в отеле вряд ли было удобно. Начальство, успокоенное его примерным поведением у Беатрис, решило, что теперь проблем с ним не будет. Для сопровождения Арлана к новому месту жительства выделили всего одного человека. Им оказался мрачноватый сержант с лицом, покрытым шелушащейся коростой — результат космического ожога.

Скорее всего этот опытный десантник расценивал предстоящее путешествие как отдых и Арлана вообще не принимал всерьез. В этом и была его главная ошибка.

Как только аэромобиль переключился в автоматический режим, его страж решил вздремнуть, справедливо полагая, что человеку, незнакомому с управлением военного аэромобиля, вряд ли придет в голову выкидывать фокусы во время полета. Однако сержант плохо знал землян и совершенно не представлял, чего можно ждать от Арлана.

В кабине, кроме них двоих, никого не было, и, едва охранник задремал, Арлан немедленно этим воспользовался.

Помня о том, что все аниранские машины снабжены несколькими блоками безопасности, Арлан решил устроить аварию. Он выдернул расположенную с его стороны панель автопилота и, запустив руку в образовавшееся отверстие, попытался разорвать ведущие к ней провода. Они оказались слишком прочными, зато ему удалось раздавить несколько хрупких кристаллов электронных устройств, расположенных на самой панели. Этого оказалось достаточно, чтобы машина, потеряв управление, резко пошла вниз.

Видимо, аварии здесь случались не часто, потому что охранник, проснувшись и схватившись за ручное управление, совершенно растерялся и с трудом выровнял машину.

Его проклятия и отборные ругательства мало помогали делу. Машина продолжала стремительно снижаться в районе какого-то городского парка. Блок безопасности в конце концов сработал, но было уже слишком поздно. Ветви мощного дерева встретили машину выше рассчитанной компьютером посадочной зоны.

Арлан почувствовал сильный удар, аэромобиль рвануло в сторону, затем повело вправо. Осколки пластикового колпака брызнули им в лицо, послышался отвратительный скрежет раздираемого металла, и остатки кабины заклинило в развилке дерева.