Рина Грант - Астронавты. Пленники Сумитры Страница 22

Багряная завеса, преградившая ему путь, тихо шелестела, постепенно слипаясь со стеной. Его не пускали. Илья вздохнул и, бережно неся в груди детскую радость, повернул, чтобы идти обратно.

И вздрогнул.

Прямо перед ним, покачиваясь, стоял Иммануил. Холодные глазки без выражения смотрели мимо Ильи на багряную завесу. Та зашипела и съежилась, как облитая кислотой. Со чмоком пленки втянулись в потолок.

– А я думал, ты спишь, – прохрипел Иммануил.

Его губы растянулись в мертвой, бессмысленной улыбке. Он протянул тощую грязную руку и вцепился Илье в рукав. От пьяного дыхания менеджера сводило судорогой горло. Илья сделал шаг назад и чуть не потерял равновесие, покачнувшись на пружинящем полу. Иммануил удержал его в своей хватке.

– Любопытный ты мой, – прохрипел он. – Знаешь, что с любопытными бывает?

Илья открыл рот – не объяснить, но перевести все в шутку. Ухватился одной рукой за стену, но она выгнулась, избегая его прикосновения. Иммануил поднял на Илью мутные глаза. Тупо таращась, он еще раз поднял кулак – и уронил руку. Пошатнулся и выматерился вполголоса.

– Иди-ка лучше поспи, – Илья осторожно взял его за рукав и подтолкнул к выходу. – Завтра поговорим. Завтра все объясню.

Иммануил таращился на него еще с полминуты. Потом энергично кивнул и ухватился за Илью, потеряв равновесие.

– За… втра… – прохрипел он.

Илья вывел его из живых катакомб и прикрыл за собой стальную дверь. Они стояли в бетонном тупичке, укрепленном балками. Иммануил тяжело дышал и бросал взгляды на вторую дверь, за которой лежал отсек безопасности.

– Пошли, – наконец выдавил он и, пошатываясь, шагнул вперед.

Над их головами размеренно завибрировал потолок. Раздались глухие тяжелые удары. Наверху кто-то ходил, сотрясая ангар нечеловеческими многотонными шагами.

За закрытой дверью отсека безопасности негромко зазвенела сигнализация. Иммануил уставился на потолок, с которого сыпалась цементная пыль. Рука его разжалась. Он зашатался.

– О господи, – еле слышно просипел он, трезвея на глазах.

Глава 10

Бой-Баба ввалилась в аппаратную подстанции, тяжело дыша. Почти все закончила. Плечи и руки еще тряслись после раскатки кабеля. Сейчас врубит, и спать.

Не в силах стоять, она опустилась в жесткое, от старости продавленное кресло. Провела рукой по потускневшей панели управления, поднесла к глазам. На пальцах остался серый налет. Бой-Баба шумно выдохнула и, держась за рычаг двумя мощными пальцами – не сломать бы от усталости, – передвинула его в рабочее положение.

На панели замерцали огоньки. Черный экран монитора осветился, по нему побежала информация. Вроде все нормально. Теперь только проведать Живых – и спать.

Ровный гул оборудования усилился. Помещение задрожало. Звук сменился пульсирующим воем.

Только этого не хватало. Она подскочила, оглядела панель. В углу равномерно вспыхивал красный квадратик сигнала пожарной тревоги. «Генераторный зал» – было размашисто написано на выцветшем кусочке пластика под ним.

Генераторный зал.

С минуту она тупо смотрела на панель. Потом выволоклась из кресла и засеменила по скользкому от пыли полу туда, где указатели со стрелками светились надписью «Реактор 3».

Защиты на ней, конечно, не было. Даже шлема не было. Она огляделась – наверняка костюмы должны в предбаннике стоять, – но ее окружали голые стены, тускло поблескивающие в мигании аварийных ламп. В углу были сложены инструменты, накрытые куском синего брезента. Бой-Баба сорвала его и сделала шаг вперед, к панели. Прищурила глаз на показания, настроила фокусировку. Счетчик радиации молчал. Черт его знает, что там внутри, но утечки пока не было. Пока.

Она положила руку на пиктограмму с расходящимися стрелочками. Стены загудели, и створки поехали в стороны. Из них тут же вырвался едкий густой дым и заполнил предбанник. Взвыла сирена, и ее окатило с потолка пеной противопожарной сигнализации.

Бой-Баба накрылась брезентом, зажала нос и рот железной клешней и ринулась внутрь. Проморгалась искусственным глазом – все равно ни фига не видно – и пошла по стеночке, шлепая по лужам пены и прощупывая свободной рукой пространство впереди.

Она шла, и дым сгущался, и уже легкие разрывались, требуя воздуха. Мозг медленно погружался в равнодушную пустоту. Бой-Баба расслабила грудную клетку, как учили, и уперлась рукой в противоположную стену. Тут дым был гуще. Голубые язычки пламени бежали вертикально по стене. Она принялась бить по ним куском брезента. Пластиковая обшивка стены перед ней морщилась и истаивала, обнажая почерневшую от огня сталь. Перед глазами было черно. Руки слабели. Она не глядя лупила брезентом куда придется. Ноги почти не держали. Сжав зубы, хлестнула последний раз, потеряла равновесие и повалилась вперед, в каскад новой порции пены.

Бой-Баба застонала. Голова раскалывалась. Она дышала всхрипами, и горький вонючий воздух лип к легким. Но жива.

Она приоткрыла глаз. Руки сжимали оплавленные остатки брезента. К кистям пристали растопленные обрывки синих нитей. С замиранием сердца она попробовала шевельнуть стальными пальцами. Протезы слушались. Пока. И очаг возгорания дымил все слабее в лужах лопающейся пены.

Держась за стенку и харкая сажей, она доползла до аппаратной. Уже подходя, почуяла: все не так. Перевалила отказывающее тело через порог и стояла, онемев, в застекленной будке. Может, ошибка? Может, сработала система безопасности?

Экраны мертво чернели, огоньки на панели погасли. Она кинулась к индикатору состава воздуха. Не работает. Саданула кулаком по панели. Багрово забрезжила лампочка и тут же медленно погасла. Дыхательная смесь прекратила поступать.

Не может быть. За что же им это! Бой-Баба переводила взгляд с одного прибора на другой. Сердце остановилось в груди. Ну должно же быть хоть что-то…

Громкий щелчок. Гудок, сменившийся низким гулом. Задрожал пол под ногами. Осветился один из пультов.

Еще не веря, она подбежала и уставилась на ряды тумблеров. База переключилась на аварийное питание. Несколько дней отсрочки. А что им несколько дней?

Сердце упало. Обида сжала грудь – обида на судьбу, на надежду. Она облокотилась на панель и обхватила тяжелыми клешнями голову.

Потолок затрясся, за шиворот Илье посыпалась крошка. Одновременно они повернулись к экранам.

Неясные зеленоватые тени двигались вне фокуса – Илья не сразу смог понять, кто или что топает наверху, сотрясая метровой толщины потолок. А когда понял, то еле сдержался, чтобы не закричать.

Наверху их, конечно, услышать не могли. Прав этот Иммануил – возможно, этот бункер и есть самое безопасное место на всей Сумитре. Но от близости расхаживающих по ангару стальных существ – язык не поворачивался назвать их роботами – ноги застывали на месте, в животе холодело и онемевший язык прилипал к гортани.

Илья всматривался в экраны. Наверху перед камерами роботы, отсвечивая металлом, переносили какие-то ящики, складывали их рядом у стены. Что-то в их движениях было не то. Илья наморщил лоб. Роботы передвигаются всегда по кратчайшей траектории, от точки к точке. И эти тоже… но все равно как-то не так. Они останавливались на ходу, жестяные голоса в динамиках обменивались фразами, непонятными из-за треска помех, затем продолжали свой путь.

Илья усмехнулся. Отстал он от жизни уборщиков на Сумитре. Новая разработка, он слышал о таких. Почти не отличаются от людей. Но откуда они здесь, на Сумитре?

Он отвернулся от экрана – и поймал на себе взгляд менеджера. Пустые раскосые глаза уперлись ему в лицо, рот приоткрыт, в нем хищно белеет полоска зубов. Выживальщик сразу же отвел глаза, облизнул губы. Попытался улыбнуться. Илья вздохнул – от усталости мерещится всякая чушь – и шепотом спросил:

– Наверху точно не слышно, что тут происходит? Может, здесь микрофоны стоят?

Выживальщик оскалился:

– Стояли, – он крутнулся в кресле, не вставая, к стоящему у стены пластиковому шкафу для инструментов, открыл дверцу и снял с полки пригоршню вырванных с мясом проводов, показал Илье. Тот кивнул.

Иммануил потянулся к пульту, коснулся пальцем пиктограммы, и осветился соседний экран. На нем была площадка перед входом в ангар с другой стороны – черные деревья, черное ночное небо, залитая светом прожекторов бетонка подъездной дороги. В микрофоне стоял треск от ночных звуков.

По дороге приблизился транспортер. Не двухместная машинка вроде местных, не пикапчик и даже не внедорожник – ощетинившийся антеннами и излучателями тяжелый грузовой планетоход. Здесь, на обжитой Сумитре, он смотрелся дико.

Транспортер остановился. Из него вылезли двое в костюмах биологической защиты. Стекла шлемов отсвечивали, не давали разглядеть лица. Судя по движениям, тот, что пониже, был мужик, и немолодой. Кто второй – трудно было понять. В руке этот второй держал небольшой приборчик, у мужика руки были пустые.