Константин Стригунов - Контрмеры Страница 22

Так произошло и на этот раз. Почти две недели советник не встречал кого-либо и не получал никаких сообщений. Когда уже все поверили в провокацию со стороны американцев, к советнику, вышедшему из ресторана на окраине города, обратился чей-то голос. Был вечер и сторона улицы, где располагался ресторан, освещалась хуже другой, поэтому когда к машине кто-то подошел, русский сотрудник посольства подумал даже, что его собирались ограбить — дело обыденное, с учетом криминогенной обстановки в американской столице, обостренной скорыми рождественскими праздниками. Как выяснил советник, опасения на сей счет были напрасными, зато последовавшие события изрядно удивили его. Человеком оказалась женщина старше средних лет, попросившая советника пригласить ее в свой автомобиль. Весь вид незнакомки говорил, что это не какая-нибудь ночная бабочка в поисках клиентов, да и кроме того фраза быстро произнесенная приглушенным голосом почти сразу убедила резидента в личности стоявшей перед ним дамы, подбросившей ему записку двумя неделями ранее. Инстинктивно советник оглянулся, выискивая по сторонам подозрительные машины или людей, но кроме них в этой части улицы никого не было, а сам сотрудник российского посольства последним вышел из ресторана, куда изредка любил заходить. Кивнув, он открыл переднюю дверцу и жестом пригласил даму внутрь. Она благодарно кивнула в ответ и спешно села в машину. Когда советник забрался на водительское место, то женщина, словно заранее репетируя, четко произнесла:

— Знаю, вы считаете это провокацией, но сейчас я не могу раскрыть себя. Просто передайте эту записку кому следует.

Закончив, она тут же вышла из машины и отправилась в темный переулок. Просидев некоторе время, советник прочел записку, где ровным и аккуратным почерком были написаны несколько строк:

«С целью избежать своего разоблачения я пока не могу сообщить вам, кем работаю и передать свои личные данные, но будьте уверены в самых серьезных намерениях с моей стороны, касающихся сотрудничества, на которое рассчитываю».

Там же в письме предлагался способ для установления связи на первый раз. Суть его состояла в том, чтобы связь прошла через тайник, где будут инструкции с подробным описанием мест, где и когда лучше всего контактировать в дальнейшем. Также женщина просила описание любого из предложенных вариантов для установления более тесного контакта, а также одноразовые шифровальные таблицы с пояснениями к ним. Свою просьбу она мотивировала тем, что только так сумеет передать более подробные сведения о себе. Однако в Центре не спешили с ответом и приняли решение еще подождать, чтобы окончательно убедиться в серьезности намерений женщины. Там обратили внимание на ее бескорыстность, хотя условие материального поощрения не исключали в дальнейшем, если с ней все же решат выйти на контакт. Ее записку подвергли почерковедческой и психолингвистической экспертизе, причем оценку сделали в нескольких разных организациях, которые, при дальнейшем сопоставлении, были схожи и сводились к следующему. Женщину охарактеризовали как осторожного и умного человека, чья целеустремленность, несмотря на опасность, вызывала уважение. Она достаточно дисциплинированна, а интеллектуальные способности значительно выше среднего. С другой стороны две ее попытки выйти на контакт говорили о настойчивости и способности рисковать вопреки серьезной угрозе быть разоблаченной. Кроме того, она обладает собственным мнением по любым вопросам. В заключении отметили наблюдательность и всестороннюю развитость этой женщины, делавшей ее превосходным кандидатом на роль агента.

Следующая встреча прошла только через месяц. Незнакомка сумела выбрать удачный момент, когда контролировать действия советника российского посольства стало сложней. Произошла встреча в одном из театров, куда наведывался сотрудник посольства и женщина во время антракта ухитрилась передать ему небольшой предмет. Не смотря на измененную прическу и перекрашенный цвет волос, сотрудник узнал ее, но не подал виду. Позже, в посольстве он передал предмет резиденту Антону Макееву, который с удивлением обнаружил, что вещицей оказался брелок. Осмотрев его внимательней, «второй секретарь посольства» раскрутил его и достал оттуда плотный маленький рулон, в который была свернута бумага. Развернув ее, Макеев предположил, что это был какой-то документ с расчетами, но распечатанный очень маленьким шрифтом. Таким образом значительный объем плотного текста был напечатан буквально на двух листах, скрученных так, чтобы они уместились в полости небольшого брелка. При помощи специальной аппаратуры удалось увеличить текст, а затем, распечатать. В нем описывались некоторые исследования в области физики и разработок психотронного оружия, но окончательную оценку значимости документов резидент не смог дать из-за отсутствия знаний в этих вопросах, их анализом занялись специалисты из Управления научно-технических разработок. После тщательного изучения эксперты сделали однозначный вывод: информация заслуживает самого серьезного внимания. Выяснилось, что предъявленные исследования основывались на изучении объектов аномального происхождения, найденных в Чернобыльской Зоне и, безусловно, представляли огромный интерес. Оперативники, удивленные столь высокой оценкой, преступили к плану по осуществлению безопасной и надежной связи с незнакомкой, тем более она в этом им помогла. К документам прилагалась сноска, где женщина указала способ выйти на нее, но для этой цели ею было предложено исключить вариант с каким бы то ни было использованием электронных средств, поскольку правительство США обладало гигантскими ресурсами для перехвата информации и давать им такую возможность было бы неразумно. Разве что для чрезвычайной ситуации она соглашалась использовать сотовый с сим-картой, которые после первого же звонка следовало уничтожить или любым другим надежным средством электронной срочной связи, предложенным русскими. В сообщении женщина указала несколько вариантов, где можно устроить тайник, откуда ей удалось бы взять дальнейшие инструкции. Когда аналитики проверили насколько безопасны предложенные варианты, то удивились их удачному расположению. Кое-кто даже заподозрил что-то неладное, потому как незнакомка действовала так, словно ее уже обучали выбору мест для тайников и в последний момент руководство едва не решило прекратить всякие контакты с ней. Однако мнения специалистов о недурственном интеллекте и общая оценка психологических качеств объекта вполне могли объяснить ее способности. После некоторых раздумываний, «сверху» дали добро и резидент на основе общего обсуждения с Москвой выбрал наиболее удачное, по общему решению, место для тайника. Сама женщина также написала, что проверит все тайники, но времени дала ровно один месяц. Если по окончании этого срока они все будут пусты, то она прекратит попытки выйти на контакт. Доводы и предложение расценили как весомые и в очередной раз убедились в здравомыслии инициативника.

Ровно месяц спустя, в одном из переулков в северо-восточной части Вашингтона незнакомка увидела условный знак в виде двух неприметных царапин на стволе второго по счету дерева от поворота, разрешавший извлечь закладку. В одной из трещин в стене жилого дома был найден тайник, откуда женщина достала сделанный под футляр для очков муляж. Спешно положив его в сумку, она отправилась к себе домой в Пайни-Бранч-роуд, где жила одна. В «футляре» находилось подробное разъяснение, как, куда и в какое время передавать сообщения, включая условные знаки оповещения об угрозе. Всего тайников предлагали делать несколько, но проработать их местоположение и способ связи оперативники СВР предложили только после того, как они больше узнают о личности новоиспеченного агента, ее образе жизни, работе, графике, пристрастиях и прочем. В дополнение передали одноразовые шифровальные таблицы, как она и просила. Первое же сообщение, которое передал связник, привело сотрудников СВР в состояние шока и крайнего удивления. Имя женщины было Джанет Джоанна Френсис и восемнадцать лет назад, начиная с девяностого года, она в течение двух лет работала на Первое главное управление КГБ под кодовым именем «Кальтер». В доказательство своих слов мисс Френсис описала человека, с кем она в первый раз встретилась. В добавок приложила краткое содержание сообщений, переданных еще советской разведке, в то время работая на Пентагон. После того, как произошел распад Советского Союза, Джанет вынужденно решила прекратить выходить на связь, боясь быть раскрытой, особенно после появления информации о предательстве в высшем руководстве российской разведки. Зная, что в девяностые годы проводилась активная вербовка офицеров российских спецслужб, Френсис не без оснований подозревала среди них того, кто обладает информацией о ней. Собственно ФБР не обязательно знать имя агента русских, достаточно иметь косвенные данные, по которым можно предельно сузить круг поиска. По ее словам, решение выйти снова на контакт далось ей весьма непросто и только взвесив все «за» и «против», она рискнула вновь возобновить связь. В две тысячи шестом году после восемнадцати лет работы на DARPA — агентство передовых оборонных исследовательских проектов — ее перевели в одну из частных компаний под названием «Фьюче Текнолоджи», работавшей подрядчиком у Пентагона по засекреченной программе исследований Зоны Отчуждения. Работа этой компании хранилась в строжайшей тайне, для чего создали убедительное прикрытие. Даже внутри ведомства многие высокопоставленные сотрудники считали истинным предназначением компании изготовление оборудования для разведывательных самолетов и разработки в области передовых информационных технологий. Таким образом вся ее деятельность напоминала матрешку: секрет внутри секрета. Более всего Джанет акцентировала свое внимание на практическое применение тех исследований, которыми непрерывно занимались во «Фьюче Текнолоджи», что, по ее словам, должно было особенно заинтересовать российское руководство. Свою же мотивацию Джанет объяснила стремлением не дать одной стране владеть знаниями и технологиями на основе изучения предметов и явлений Зоны. В качестве сравнения она напомнила пример Клауса Фукса и многих других, кто в свое время согласился передавать Советскому Союзу важнейшие сведения о Манхэттенском проекте, где американцы создавали первую атомную бомбу. Именно из-за опасения, что невиданная мощь атома не должна быть монополизирована, многие ученые, работавшие над созданием бомбы, согласились передать критически важные материалы советской разведке. Будучи специалистом высокого класса ей не составило труда на основе информации, к которой у нее имелся доступ, сформировать четкое мнение об уровне угрозы технологий, основанных на аномальных образованиях, поэтому, невзирая на долгие колебания, связанные с возможным разоблачением, Френсис пошла на возобновление своей агентурной деятельности.