Игорь Абакумов - Модератор реальности Страница 22

— Не надо… — усталым голосом перебил его Петро.

— Что? — командир удивленно посмотрел на замполита.

— Не надо посылать к колодцу.

— Что за новос…

В глубине тоннеля раздалась пара мощных взрывов, ступеньки ощутимо дрогнули, и из-за поворота ударила горячая туча пыли. На зал опустилась абсолютная тишина — перестали гудеть даже моторы системы вентиляции. Все лица обратились к командиру, Дед вскочил и сверху вниз посмотрел на Петро.

— И что это было?

Комиссар поднял голову и выдержал взгляд.

— Я взорвал тоннель.

— Как это понимать? — Дед снова сел и, не отводя глаз, поднял бровь.

— Я взорвал тоннель, — отрывисто повторил Петро. — Немцы знают про колодец и вполне могли помешать выполнению задания. Это во-первых. А во-вторых, там же находилась запорная арматура системы вентиляции. Достаточно «фрицам» выпустить пару баллонов любого отравляющего вещества, и через несколько минут нас бы уже не будет. Я не мог допустить срыва операции.

— И когда же ты решил записать нас всех в смертники? — Дед прищурился.

Петро так и не отвел глаз. В неверном свете аварийного освещения командир разглядел в них фанатичный блеск.

— Мы были уже смертниками, когда выходили с базы отряда.

— Ты знал? И не сказал ни слова, — последнюю фразу Дед произнес утверждающе, без вопросительных интонаций.

— А ты бы тогда пошел?

— Я бы — пошел! — командир схватил Петро за грудки и приблизил свое лицо к самым его глазам. — Но взял бы с собой только добровольцев.

Он оттолкнул комиссара и зло сплюнул:

— Мразь… Кукловод хренов…

Вокруг молча стояли бойцы группы, не занятые минированием. Васек добежал до угла, посмотрел вглубь разрушенного тоннеля, присвистнул и, покачав головой, вернулся к остальным.

Димон подошел к отдельно сидящему Славе.

— Слыхал, Крот? — тот молча кивнул. — Чего делать будем?

— Ерунда это, — Славка смотрел на сидящих в сторонке Андрея и Олесю. — Мы можем выйти отсюда через портал. И остальных вывести. Если поверят и не испугаются. А вот… А вот улететь отсюда, нам, видимо, не судьба. Сомневаюсь я, что наверху сейчас хоть кто-нибудь думает о подготовке к вылету транспортников…

— Господин гауптштурмфюрер, взвод готов! — молодой спецназовец-оберштурмфюрер, насколько ему позволили габариты канализационной трубы, отдал честь. — Можем начинать.

Гестаповец снял каску и жестом подозвал к себе телефониста, разматывавшего с переносной бобины провод полевого телефона. Рация здесь не работала.

— Одер-три, это Одер-один, доложите готовность.

— Готов, Одер-один, — с кучей помех прошипела трубка.

— Три зеленые ракеты с интервалом в десять секунд и начинайте атаку. Об исполнении доложить.

— Понял, Одер-один.

Гауптштурмфюрер вытер лысину и обернулся к своим:

— «Газы»! Готовность — минута.

Спецназовцы резво натянули противогазы, водрузили поверх них каски и снова застыли в ожидании. Стоявший в тридцати метрах впереди боец, дождавшись кивка командира, дернул за шнур, уходивший в трубу ведущего вверх колодца, и отбежал к остальным. Высоко над головами раздался глухой взрыв.

Спустя несколько мгновений из колодца ухнула большая куча осколков бетона и битого кирпича. Два спецназовца тут же подскочили к этой горке, слегка раскидали ее и, использовав остатки в качестве трамплина, скрылись в отверстии.

Настойчиво загудел телефон.

— Одер-один, это Одер-три, как слышите?

— Слышу, Одер-три.

— Вынужден отменить атаку, Одер-один. Тоннель завален в районе запорной арматуры, тяги нет. Возможно, повреждены насосы на объекте. Средство не пойдет в систему, только загадим базу. Повторяю, вынужден отменить атаку! Как поняли, Одер-один?

— Понял, Одер-три, отбой… — гауптштурмфюрер, так и не одевший противогаз, развернулся ко взводу. — Отбой «газы»!

Из колодца выкатились разведчики, сняли противогазы, и один из них доложил:

— Отверстие пробито, но двигаться нельзя — тоннель полностью завален.

— Ясно, — гестаповец вновь оглядел своих подчиненных. — Совсем отбой. Два — один. В их пользу…

Дед поднял глаза на подошедших новеньких.

— Дело есть, командир. Отойти бы в сторонку, — сказал Слава.

Дед кивнул и поднялся со ступенек. Петро проводил отходящих подозрительным взглядом, но остался сидеть.

— Вы уж извините, ребята, — сам начал Дед, когда они пристроились у одной из стен зала. — Похоже, план отхода провалился полностью. Сейчас закончим минирование, подорвем эту чертову баллисту и будем ждать, когда кончится воздух. Замурованы мы…

— Это, как раз, не проблем… — начал Димка и осекся. — Не понял, чего подорвете?

Командир удивленно посмотрел обоим в лицо, слегка хлопнул себя по лбу.

— Ах, да, вы ж не знаете. Вот та труба ведет к шахте, в которой находится пусковая установка. Цель операции — уничтожение готовой к старту баллисты. Это их опытный образец. Первый запуск они планировали на двадцатое апреля, но тогда нам удалось пустить под откос состав с топливом. На этот раз мы должны ее уничтожить.

— Баллиста, это ракета, что ли? С ядреной боеголовкой?

— Да нет… Вы с какой из лун свалились-то? Что-то вроде самолета. Космического. Стартует как ракета, садится как самолет.

Дима со Славой переглянулись. Челнок? И задали следующие вопросы одновременно:

— А взглянуть можно?

— А какой у нее экипаж?

— Интересно стало? — Дед хмыкнул. — Взглянуть-то, конечно, можно. Чего ж не взглянуть… А про экипаж, вон — Семеныч лучше знает. Он, когда в плену был, в закрытом ка-бэ на немцев трудился. Как раз для этой баллисты программки сочинял.

Друзья разом посмотрели на пожилого партизана в старомодных очках, упоенно тасующего какие-то перфокарты.

Примерно через полчаса разговоров с местным программистом и экскурсии в пусковую шахту, план почти оформился.

— Семеныч, так вы говорите, что запустить в автоматическом режиме можно и с пассажирами?

— Запустить-то можно, только какой смысл, ежели через два витка она сюда же и на посадку зайдет? Немцам подарок делать?

— Почему сюда?

— Программа такая. Координаты этой базы введены как посадочные.

— А другие ввести? На нашей территории?

— В принципе… — Семеныч потрепал седую щетину. — Да, можно. В базу вносились координаты многих пригодных мест посадки на Европейской территории, в том числе и советских.

— Ленинград? Пулково?

— Надо поискать, — Семеныч застучал пальцами по клавишам. — Если позволяет радиосистема ближней навигации… и достаточна длина полосы… Ага, есть! Послушайте, командир, а ребята дело толкуют. Немцев баллисты лишим, нашим разработчикам подарочек сделаем, да еще и спастись из этого мешка кой у кого шанс появится. Жаль только, всего у троих…

— Я смогу вывести всех, — Слава посмотрел в глаза командиру.

— Паранормальные способности? — Дед хмыкнул в бороду.

— Вроде того… Давай-ка, прогуляемся вон за те шкафчики, теперь я тебе экскурсию устрою.

Шкафы, бывшие частью какой-то вычислительной системы, стояли в этом месте так плотно, что происходящее за ними оказалось скрыто от взглядов людей, находившихся сейчас в зале.

— Только давай договоримся, Дед, не спрашивай, как и чего. Что смогу тебе объяснить, расскажу сам. Просто смотри и прикидывай, хорошо?

— Ладно, ладно… Все одно, я в медицине ничего не смыслю.

Слава построил за спиной Деда портал и легонько подтолкнул его туда. Потом и сам шагнул следом.

— Я вижу, Клаус, вы опять в первых рядах борьбы с врагами Рейха?

Услышав знакомый голос, унтерштурмфюрер СС Клаус фон Типпельскирх заскрипел зубами. Опять эта свинья на его голову. Да когда же это кончится?

— Вы, как всегда, правы, барон. Кроме, как через шахту, партизанам оттуда не выбраться. Я подожду их здесь, с вами, не возражаете? И ребята мои вам помогут.

Гестаповец оглянулся, махнул рукой, и молчаливые тени бросились занимать позиции вокруг огромного железобетонного люка, закрывающего пусковой колодец.

— Да уж, где мне возражать… — проворчал Клаус и поморщился от собственной, неподобающей аристократу несдержанности.

Но выскочка, похоже, решил пропускать подобные замечания мимо ушей.

— Да, и отведите своих людей чуть подальше. Если танкам придется стрелять, могут задеть и вас, — как ни в чем ни бывало добавил он.

Вышедший из-за шкафов Дед выглядел совершенно обескураженным. Он несколько секунд качал головой, потом его взгляд уперся в программиста и приобрел некую осмысленность.

— А скажи мне, Семеныч… — он, казалось, немного поколебался и принял какое-то решение. — Сколько тебе понадобится времени, чтобы запустить баллисту в Ленинград?