Джек Кэмпбелл - Неустрашимый Страница 22

— Всем кораблям. Бесчестно бросать своих товарищей, бесчестно не подчиняться приказам. Мы сражаемся ради победы, ради безопасности наших домов, а не ради славы. Всем подразделениям вернуться на свои места в строю. Вы нужны для следующего удара по Синдикату. — Может быть, хоть призыв к битве подействует на некоторых из них.

Но тридцать девять кораблей, составляющих войско Фалько, быстро формировали свой собственный строй, направляясь к другой точке прыжка, которая уже была от них совсем недалеко. Иррациональное желание начать огонь по взбунтовавшимся кораблям поднялось в Гири от злости, вызванной Фалько, но он отбросил его, как только оно появилось. Невозможно. Он не отдаст такого приказа. Да если бы и отдал, кто бы подчинился? Это в духе Синдиката. Но что я могу сделать? Мне их не остановить. Они всего в пятнадцати минутах от точки прыжка.

— Все корабли, покинувшие строй. Пересмотрите свои действия ради Альянса, ради своих товарищей, ради своих команд, наконец. Вы не сможете достичь Альянса через доступные вам точки прыжка, вы не выживете.

Покинувшие строй корабли теперь были в нескольких световых минутах от флота. Было совершенно очевидно, что последний призыв Гири провалился. А для другого времени не было, до прыжка можно было успеть передать им лишь короткое сообщение. Он глубоко вздохнул, глядя на звездный дисплей, пытаясь просчитать все соединяющие системы точки прыжка.

— Всем подразделениям, покинувшим строй. Иллион. Я повторяю: Иллион.

Примерно через двенадцать минут Гири увидел, как растворились в пространстве вошедшие в прыжок корабли.

Ему потребовалось немало времени, чтобы перестроить флот и закрыть прорехи, появившиеся после того, как взбунтовавшиеся корабли покинули флот. Он не сказал ни слова до тех нор, пока они не достигли точки прыжка к Цидони.

— Всем кораблям подготовиться к прыжку.

Именно этого он и боялся с тех самых пор, как взял в руки командование флотом. Для него было совершенно очевидно, что разделение сил, пока они находились в глубине вражеской территории, было безумством, но многие командиры не разделяли его мнения, игнорируя рациональный подход. Теперь появился прецедент. Почти сорок кораблей ушли в неизвестность ведомые командирами, к которым он испытывая недоверие, которые внушали ему опасения и к которым, например, к Ньюмосу, он испытывал легкое презрение. Если бы только эти командиры могли получить по заслугам, не втягивая в это свои корабли.

Но шанс все-таки есть. Если они начнут думать, если до них дойдет, что смерть в бою мало поможет в деле защиты их домов, если они воспользуются тем, чему я их научил, пока они были с этим флотом. Если они прислушаются к тому, что я сказал им перед прыжком. Если Синдикат не добудет у них эту информацию и не устроит нам ловушку. Хотелось бы знать…

Когда тишину в его каюте, в которой стало еще более одиноко после того, как прекратились визиты вице-президента Рион, стало больше невозможно выносить, Гири заставил себя пройтись по отсекам «Неустрашимого». С выражением уверенности на лице говорил он подавленным бегством товарищей офицерам, что, как только они достигнут Сенсира, Синдикат получит урок, которого заслуживает. Он хотел, чтобы они думали об этом, а не переживали по поводу случившегося у Страбо. Он использовал ограниченные возможности связи в пространстве прыжка, чтобы разослать похожие сообщения на остальные корабли флота, надеясь успокоить и их.

В оставшееся время Гири разрабатывал новые симуляторы. Он надеялся, что ему удастся использовать их, чтобы восстановить тактику боя, использовавшуюся век назад, тактику, потерянную за последние десятилетия, так как опустошающие потери унесли эту память вместе с профессионально обученными офицерами, которых довелось знать Гири. Он не знал, как долго ему еще придется ждать, пока урок будет усвоен.

Гири добрел до капитанского мостика «Неустрашимого» как раз к моменту выхода из прыжка.

Капитан Дижани взглянула на него и кивнула в знак приветствия с беспокойством, которое нельзя было не заметить. Гири кивнул в ответ и тяжело опустился в кресло командира. Он не догадывался о том, насколько плохо выглядел после предательства Фалько. Во всяком случае, достаточно плохо, чтобы это заметила Дижани. Хоть бы команда не заметила. А может, он выглядел неважно только сейчас, после бессонной ночи проведенной в догадках о том, что может ожидать их в звездной системе Цидони, полной опасений о том, что там кто-то тоже решит покинуть флот.

Чтобы скрыть внезапное беспокойство, Гири включил дисплей и принялся внимательно его изучать. Он старался выстроить план действий у Сенсира, хотя у него нет никакой информации о том, что там происходит. Вчера у него внезапно появилась идея, навеянная тем, что случилось у Страбо. Некоторое время он раздумывал, сверяясь с именами и персональной информацией некоторых офицеров.

— Подготовиться к выходу из прыжка, — объявила Дижани.

Гири поспешно включил системный дисплей и выжидательно уставился на него. Сейчас там отражалась историческая информация, взятая из старых карт звездных систем Синдиката, которые они нашли на Сутре-пять. Как только они выйдут в нормальное пространство Цидони, сенсоры «Неустрашимого» и других кораблей флота начнут вносить обновления в соответствии с тем, что будет видно из точки прибытия.

Гири почувствовал, как его внутренности слегка скрутило, а потом глухая темнота прыжкового пространства уступила место сияющему, усыпанному звездами космосу. На дисплее появились обновления по системе. Ни кораблей, ни мин — ничего. Дижани победно улыбнулась.

А Гири все еще смотрел на дисплей, на котором расширяющаяся протосфера солнца Цидони тянулась к единственной некогда населенной планете, появившейся в этой системе. Зрелище отдавало болезненным очарованием железнодорожной катастрофы, хотя в данном случае длящийся веками процесс разворачивался куда медленнее, чем все аварии созданного человечеством транспорта, и разрушал целую планету.

Большая часть атмосферы этой планеты уже улетучилась. Пустые глазницы давно высохших океанов, чья вода испарилась под действием жара и непрерывной бомбардировки частицами распухшего солнца, когда-то сделавшего возможной жизнь на этой планете, немигающе глядели в космос. Теперь солнце медленно пожирало планету, и на ней уже не было ни малейшего следа жизни.

— Возможно, в коре планеты все еще есть экстремальные формы жизни, — произнес один из дозорных, — они продержатся еще немного.

— Сколько времени до того, как протосфера поглотит планету? — поинтересовался Гири.

— Трудно сказать, сэр. Расширение звезд такого типа происходит толчками. Примерно от пятидесяти до двухсот лет, в зависимости от того, что происходит внутри звезды.

— Спасибо. — Гири взглянул на увеличенное изображение планеты. Сенсоры «Неустрашимого» сфокусировались на нескольких районах, где сохранились руины, однако в экстремальных природных условиях они выглядели так, словно им было не меньше тысячи лет. Одна группа руин находилась на берегу высохшего моря, оставшиеся стены были почти скрыты песчаными дюнами, нанесенными ветром до того, как исчезла атмосфера. Песок отсвечивал красным в лучах горящей звезды. Гири поймал себя на том, что ему было интересно, как город выглядел, когда у его стен плескалась вода. Информация, полученная с карт Синдиката, была у него на кончиках пальцев, и Гири не преминул её проверить. Порт Хуноза. Он был полностью заброшен еще до того, как Синдикат начал составлять карту. Сколько жизней было посвящено строительству этого города, поддержанию его в должном состоянии, и все, что осталось, — лишь покореженные руины, которые лет через сто будут полностью уничтожены расширяющейся звездой. После таких заброшенных звездных систем, как Страбо и Цидони, будет неимоверным облегчением увидеть цветущий Сенсир, даже если все ее многочисленное население — враги.

— Нам нужно выбрать курс, который будет огибать эту распухшую протосферу как можно дальше, — заметила капитан Дижани.

Гири кивнул.

— Да. Вам чем-то не правится курс, выбранный автоматической системой маневрирования? У нас уйдет четыре дня на то, чтобы добраться до точки прыжка к Сенсиру, но я не вижу альтернативы.

— Ее и нет, — согласилась Дижани. — Это наилучший курс.

«Четыре дня. Четыре дня на то, чтобы наименее стойкие из его офицеров обдумали то, что произошло у Страбо. Четыре дня на то, чтобы направиться к другой точке прыжка. Мне необходимо их чем-то занять. Нужно, чтобы они сконцентрировались на Сенсире. Так нагрузить их симуляторами и планами маневров, чтобы у них просто не осталось времени думать о чем-то, кроме Сенсира. Я доведу их до изнеможения, но я не вижу другого выхода».

Он начал подготовку к ограниченной конференции флота при участии всего тридцати командиров кораблей. Кто будет во главе? Этого он не решил раньше, но сейчас, глядя на список кандидатов он обратил внимание на одно имя. И все равно еще оставались вопросы, ответы на которые нельзя было найти в базе данных «Неустрашимого». Или просто Гири не так спрашивал, и искусственный разум не понимал его. Ему приходилось сталкиваться с этим уже много раз.