Вольфганг Хольбайн - Война паукообразных Страница 22

— Чепуха! — резко сказала Черити.

— Это правда, — уверил ее Стоун. — Вы и несколько ваших друзей были первыми, кто действительно давал отпор завоевателям. Вы сопротивлялись, и вы показали всем этим людям там, наверху, что против них можно сражаться. И уже это одно — очень важно!

Черити смутилась. Стоун говорил проникновенным, серьезным голосом, и каким-то образом она почувствовала, что в его словах было больше правды, чем это выглядело с самого начала. Но, несмотря на это, она сказала:

— Это же… чепуха. За кого вы меня принимаете? За какую-то новую мессию?

— Не играет никакой роли, за кого я вас принимаю. Важно лишь то, что видят в вас все эти люди там, наверху. Даже если это и не соответствует истине — но они связывают победу над моронами с вами, капитан Лейрд, а не с джередами. Я не требую, чтобы вам была по душе эта мысль, но я требую, чтобы вы исполнили ваш долг по отношению к своему народу!

— Обманывая его?

— Пусть даже и так! — Стоун пренебрежительно махнул рукой. — Целые государства построены на обмане! Помогите нам, Черити. Помогите людям, давая им то, что им нужно!

— Но как же я могу это сделать? — спросила Черити. Она поежилась, словно от боли, но, в сущности, она поняла, что уже проиграла. — Вы же сами сказали, Стоун! Будет ли у меня сто или сто тысяч человек — мы будем просто раздавлены, если выступим, чтобы участвовать в этой битве.

— Никто этого и не требует, — серьезно ответил Стоун. — Оставьте крупные битвы джередам и выиграйте несколько небольших. Я подыщу для вас несколько целей, которые вы сможете поразить без особых потерь. Важны не какие-то там военные успехи. Важно то, что вы покажете людям, что они могут сопротивляться и побеждать!

— Как все это понимать, Стоун? — спросил Скаддер. Он указал на Черити: — Возможно, ты и прав, но тем не менее не ты ли еще несколько часов назад рассказывал нам о том, что все джереды безо всякого труда справятся с другими муравьями?

Стоун кивнул.

— И это тоже верно, — сказал он. — Но это ни в коей мере не исключает того факта, что эта борьба может длиться годами, если им не удастся найти Шайта. Что для тебя лучше — человечество, которое сопротивляется, или то, которое позволяет себя убивать? И еще…

Какой-то момент он колебался.

— Когда-нибудь все это кончится. Я бы просто себя лучше чувствовал, если бы я тогда с оружием в руках стоял на стороне победителя.

— Вы не доверяете джередам? — спросила Черити.

Стоун поспешно ответил.

— Нет, я доверяю им. Но я боюсь, что этот мир уже больше никогда не будет таким, каким он был. Даже если джереды выиграют войну и при этом планета не будет лежать в пепле и руинах, в этом мире будут существовать два разумных биологических вида. И для меня было бы лучше, если бы они были равноправными.

Молчание Черити длилось в течение бесконечно долгих секунд. Потом она опять покачала головой, но уже почти против своей воли.

— Я думаю, что вы переоцениваете меня, Стоун, — сказала она. — Я не та, за кого вы меня принимаете.

— О нет, — возразил Стоун. — Эти шесть добровольцев, чье… обучение привело вас в такой ужас, капитан Лейрд, доказывают это.

Черити удивленно и вопросительно подняла глаза, и Стоун с поясняющим жестом продолжил:

— Вчера вечером я сам летал в Париж, чтобы поговорить там с людьми. База моронов оттуда убрана, люди свободны. Эти шестеро лишь только первые. Я мог бы привезти с собой шестьсот, если бы захотел. Но они последовали не за мной. Волшебным словом было «Черити». Спросите их, как только они проснутся. Они вам это подтвердят.

— Я сделаю это, — пообещала Черити.

— А ваш ответ?

Черити опустила глаза. Мысли ее путались. Она не могла и не хотела этого делать. Но она молчала.

— Могу ли я расценивать ваше молчание, как «да»? — спросил Стоун, после того как она ничего не отвечала уже более минуты.

Черити глубоко вздохнула.

— А разве у меня есть другой выбор? — прошептала она.

ГЛАВА 9

Подъемный колодец был глубиной более ста метров, и, несмотря на такую силу притяжения и на то обстоятельство, что в его стенах на одинаковом расстоянии друг от друга были узкие уступы, на которых они могли отдыхать, Гартману показалось чудом то, что им удалось сделать.

У него было такое ощущение, будто кто-то вырывал его руки из суставов. На его теле не было ни одного места, которое бы не болело. Он поднял правое веко, увидел перед собой размытое светлое пятно и после некоторого напряженного раздумья узнал в этом пятне лицо Нэт.

В первый момент Гартман даже не был уверен в том, что вестландка еще жива. Когда он огромным напряжением сил вытянул руку вперед и кончиками пальцев коснулся ее щеки, то почувствовал ледяной холод ее кожи.

Гартман снова закрыл глаза, несколько минут собирался с силами и повернулся на другой бок, чтобы посмотреть на Кайла. Из них троих мега-воин, казалось, больше всех собрался с силами. «Конечно, — подумал Гартман, — ведь это же его поднимали из колодца».

— Все в порядке? — спросил Кайл. Гартман заставил себя криво улыбнуться.

— Да, — мрачно сказал он.

Качаясь, словно пьяный, с трудом он сел и, озабоченно взглянув на Нэт, еще раз убедился в том, что она не была серьезно ранена, а только очень устала, и испуганно вздрогнул, когда увидел ее руки. Трос местами стер мясо на них до костей. Темными блестящими ручейками к ее локтям стекала кровь.

С бьющимся сердцем Гартман опустил взгляд на свои собственные руки. Они не выглядели лучше, чем у Нэт, и, как это часто бывало, он почувствовал боль лишь тогда, когда увидел раны. Он со стоном сжал руки в кулаки и, шатаясь, попробовал встать.

С третьей попытки Гартман, наконец, поднялся на ноги, неуверенно повернулся и снова подошел к краю колодца, по которому они поднялись вверх. Теперь он уже не был уверен в том, что речь действительно шла о подъемном колодце. Здесь, наверху, не было никакой подъемной кабины, а только этот тонкий, но необычайно прочный трос из металлических волокон. Но если это не подъемный колодец, то что же тогда это такое?

Гартман осторожно повернулся, беглым взглядом осмотрел все помещение — с низким потолком, но очень просторное. У стен громоздились ряды больших, странно выглядевших приборов и машин, а также аппаратуры, конструкция которой показалась ему странным образом знакомой, но он не мог сказать, почему. Все приборы были отключены. Гартман даже не имел понятия о том, что они должны были означать. Где же, черт возьми, они находились?

Тот же вопрос он задал и Кайлу, но тот в ответ лишь пожал плечами. После того как Гартман снова забеспокоился о Нэт, он направился к другой стороне большого зала. До нее было сорок или пятьдесят метров, и небольшая сила притяжения помогла ему преодолеть это расстояние менее чем в пять этапов. Достигнув своей цели, он с закрытыми глазами на какой-то момент прислонился к стене, чтобы собраться с силами. Гартман все еще чувствовал себя очень уставшим и измотанным, и охотнее всего растянулся бы на полу и заснул. Но он чувствовал и то, что его силы постепенно возвращались к нему.

Гартман начал основательно исследовать стену возле двери — и был необычайно удивлен, когда понял, почему Нэт так легко удалось открыть ворота там, внизу: в стене рядом с проемом находились две большие кнопки с четкой надписью «ОТКР.» и «ЗАКР.»…

Помещение за дверью оказалось совершенно пустым. Сквозь круглое, казавшееся слишком большим окно проникал серебристый, бледный свет. После того, как осторожно осмотрелся, Гартман подошел к этому окну. Он стоял здесь долго и неподвижно, словно парализованный, и смотрел на причудливый ландшафт за окном.

Теперь он уже должен был с этим согласиться.

Гартман действительно сделал все для того, чтобы закрыть глаза на правду и обмануть самого себя. Он внушил себе, что они находились где-то внутри Земли и явно уменьшенная сила притяжения была создана искусственно, чтобы, вероятно, облегчить условия жизни для Шайтов или муравьев. Но то, что он увидел по другую сторону окна, не нуждалось больше ни в каких объяснениях.

Обрывистые, словно вырезанные ножом из мягкой глины горные хребты возвышались под ночным небом, глубокую и чистую черту которого Гартман видел впервые. Поверхность планеты пересекали огромные трещины и глубокие пропасти, и повсюду зияли гигантские кратеры. Кроме серого цвета с его всевозможными оттенками, здесь не существовало больше никаких красок. Все попытки закрыть глаза на правду стали просто смешными.

Они были не на Земле.

Гартману понадобилось несколько минут, чтобы до конца осмыслить это открытие. Потом он быстро отвернулся и отошел от окна. Но то, что Гартман вдруг увидел перед собой, испугало его еще больше, чем безжизненный ландшафт за окном. Он увидел привидения, которые бесшумно появились за его спиной на другой стороне комнаты и какое-то мгновение молча смотрели на него, а потом все в один и тот же момент повернулись и удалились.