Марк Романов - Астарта. Корабль чокнутых трупов Страница 22

– Вот, смотри, – тихо начал он, – эта звезда, если нам не врет искин, называется Миландая…

Рик просвещал старпома по поводу красоты и ее вариантов еще около получаса, до подъема команды перед прибытием оставалось совсем немного времени. Аннабель была прилежной ученицей, старательно пытаясь понять, запомнить и осознать все, что показывал и объяснял ей капитан. Электронная начинка сознания андроида решила пустить дела на самотек, умыв свои невидимые ручки и устранившись от участия в процессе обучения. Рик стоял за спиной Анны, почти вплотную касаясь ее, а в голове капитана то и дело проскальзывали две мысли:

«Почему от нее так пахнет горькой полынью, отчаянно напоминающей мне Ганимед, и какого дьявола до сих пор не ерничает искин?»

Глава 17

Кок Юрского Периода.

Часть первая

Играй, как можешь сыграй

Закрой глаза и вернись.

Не пропади, но растай,

Да колее поклонись.

– Кстати, старпом… – Капитан судорожно пытался подобрать нужные слова, – Кто мне напомнит, куда и в когда у нас следующий рейс? Мне тут вдруг вспомнилось… племянница троюродной сестры… кажется… попросила привезти яйцо бронтозавра…

– Кэп, мы уже разгоняемся для набора гиперскорости, скоро будем на месте прыжка, – прошептала Уискер, – Боцман уже загрузил карты, все в корабельной памяти. Посмотри, пожалуйста. И, кстати, в базах данных нет сведений о твоих родственниках. Может быть, это ты про наш новый контракт говоришь?

– Тысяча чертей в корму бортовому попугаю, и в рот мне хвост, почему мне никто не сказал, что уже стартовали?! – Капитан, раздувая ноздри, медленно багровел. – Понаберут, понимаешь, по объявлениям… Что за груз-то?

Он, промахнувшись пару раз пальцами по сенсорам, с трудом уцепил голографическую иконку декларации, и вывел текст на экран консоли. Поэтический мат, в котором явственно угадывались хорей, ямб и даже белый стих, огласил рубку. Когда капитанский талант иссяк, он перевел свои излияния в человеческий эквивалент возмущения:

– Япона мама. Лично поставлю пудовую свечку… на голову тому, кто подписался на этот контракт, не спросив меня! Мы же оттуда порожняком пойдем, и хорошо, если живые…

Старпом старательно сделала вид, что не собирается смеяться:

– Кэп, ты сам подписал контракт! Прикажешь принести тебе свечку? Могу запросить Гая, у него как раз оставались ректальные, «со вкусом и запахом апельсина»…

Помолчав, Аннабель добавила:

– Накануне вы с боцманом проигрались, потом подрались, потом напились… снова… потом снова подрались, потом кто-то засадил нам в борт кислотную бомбу второго разряда, предназначенную для зачистки поверхностей планет. После чего все личное имущество команды, включая самогонный аппарат боцмана, было оставлено в залог до окончания этого рейса, а счета арестованы… – Посмотрев на стремительно меняющее цвет с багрового на салатно-зеленый лицо Рика, она решила немного успокоить капитана. – Мы летим все вместе. Не волнуйся, боцман с нами! Он все сделает, чтобы вернуть свой аппарат! Капитан, капитан! Все не так уж плохо, нам даже дали ионные ускорители и молекулярные деструкторы для самообороны. Капитан, да что с тобой, тебе нехорошо?

Капитан медленно достал из-под консоли миску, в которой лежал мелко порезанный салат, поставил ее перед собой и, страдальчески вздохнув, произнес:

– Со мной … все… хорошо… – и рухнул в салат лицом.

Когда он был на Суздале, тамошние гостеприимные пилоты говорили, что погружение лица в салат способствует нормализации давления. Правда, не уточняли, какого именно, в какой части тела, да и не в самом ли салате, давление на который лицевой частью любого из капитанов Суздаля явно увеличивалось после каждой десятой рюмки местного самогона.

– Кэп, зачем ты так нервничаешь? – спросила Аннабель, осторожно вынимая капитана из салата, и вызывая по внутренней связи медробота. – У тебя же сердце слабое, его тебе уже трижды пересаживали.

Салат, издававший странный запах, и, кажется, даже звуки, старший помощник сочла за лучшее отправить в утилизатор, но Ричард молча отказался расставаться с прошлогодней закуской.

– Не беспокойся, кэп, долетим, как говорит наш боцман, цитирую: «в лучшем виде и одним куском». Интересно, какой именно кусок он имеет в виду?

Капитан продолжил попытки релаксировать в остатках салата. Те, в свою очередь, продолжили попытки проникнуть в нос и рот капитана.

– Резюмируя, могу отметить, что нам осталось только добыть немного ртути в поясе астероидов, – вещала Уискер, отряхивая капитана. – Ульрих обещал наладить трансмутацию, но сейчас для ускорителей нужна активная масса, а золота в пределах досягаемости не обнаружено.

– Стоп!.. Кхе… – очнулся Ричард, мысленно положив болт, почему-то имевший форму «Астарты», на релаксацию и попискивавшие куски салата. – У нас в двадцатом трюмном отсеке, возле переборки, триста ящиков с ректальными слоновьими термометрами стоят… Там массы на три полета. Если, конечно, Кацман их не продал в Лунном Амстердаме местным гомозиготным аналоманьякам как вибраторы с гиростабилизацией…

– Капитан, сэр! – Аннабель снова вызвала на лицо улыбку. – Меня, как твоего старпома, всегда восхищала твоя способность узнавать о событиях на борту непосредственно после их происшествия. Продал, так точно, и именно как вибраторы. Насчет гиростабилизации в договоре не сказано. Если тебя утешит, боцман не хотел этого делать, но нужно было оплатить восстановление сожженного тобой с пульта оружейного поста номер три здания космического туалета.

– Ну, блин, погуляли, так погуляли… – хрюкнул, краснея от стыда, Рик. Ему было стыдно не за сортир, а за то, что всплыло в памяти…

– Нам нужен кок, капитан!

Аннабель бесстрастно смотрела Рику прямо в глаза. Сзади столпились остальные члены команды, являя на своих лицах целую гамму эмоций. Гай был безмятежно спокоен. «Наверное, опять снимал пробу с гидропонной марсианской резун-травы» – подумал капитан. Кацман был до синевы пьян, и чуточку выбрит, излучая нездоровый энтузиазм с силой древнего ядерного реактора, у которого пробило все рубашки охлаждения, и быстрые нейтроны сыпятся, как блохи с тонущей собаки…

«Эх. Боцман, боцман… И зачем ты-то на это подписался, а?»

Рик перевел глаза на Ульриха. Тот, почуяв взгляд, содрогнулся, но гримаску вежливого интереса с лица не стер. Только облизнулся.

Ричард, потянувшись, поднялся с кресла и подошел к обзорному экрану. Капитану было немного неловко, но как объяснить команде, что такое долг чести? Нет, они, конечно, поймут, и даже оценят… потом, когда поглумятся вдосталь. Ему вспомнились плакаты с изображением игриво изогнувшегося льва, нарисованного афедроном к зрителю, и бесстыдно выставившему напоказ свое, хм, подхвостье. Эти бумажки преследовали его везде целый стандартный месяц! Пока не случился разговор по душам со старпомом, и взаимное отшибание рогов – с боцманом. Плакаты вешать перестали. Затаились… Только искин иногда выбрасывал перед вечерним просмотром нежно любимой капитаном «Санта-Барбары» на экран изображение бородатого дядьки в рыцарских доспехах, с мечом и щитом… на котором изображался афедрональный лев.

– Ну и когда вы в последний раз питались на нашем камбузе? – спросил капитан, разглядывая свое отражение в экране, и косясь на лица команды «Астарты».

– Дык, это, кэп… – Просипел Кацман, покачнувшись, – в смысле, недавно, а что?

– Автоповар же работает? Продукты мы закупаем регулярно, и синтезаторы тоже в полном порядке… – капитан вспомнил последнюю смету на питание экипажа, и поморщился. Куропатки в кисло-сладком соусе, и вытяжка из живого сельдерея… А цены!

– Пища, приготовленная без участия человека, вряд ли может насытить духовно… – Мелодично произнес доктор Травкин, возводя очи к потолку. – Да и телесно тоже. Капитан, мне скоромно есть то, что готовится бездушным автоматом из того, что синтезируется… как бы это сказать, чтобы все поняли… из наших отходов и реакторной массы.

Капитан резко обернулся, и спросил:

– Старпом, и вам тоже скоромно? Или невкусно?

– Капитан, вы же знаете, что я могу питаться чем угодно, и вкусовых пристрастий не имею вследствие своей природы. – Уискер, вспомнив о необходимости в человеческом обществе использовать мимику, попробовала изобразить милую улыбку. Получилось что-то вроде ухмылки саблезубого кота над беззащитной поперечнополосатой зеброй. Ричарда проняло. Все-таки, было что-то в андроиде, что настораживало – то ли подчеркнутая нечеловечность, то ли стремление изучить человеческую природу…

«Может, это у меня от ее нового облика такое? – подумал Рик, поглядывая на старпома. – С серебристыми волосами было как-то не так».