Кланы вне закона 3 - Евгений Ренгач Страница 22

Опасности в нём не почувствовали и мои товарищи.

— А, вы и есть тот самый Представитель?! — недобро щурясь, обратился к нему Руфус. — Что вы опять хотите от мальчика? Вы и ваш проклятый Дон снова втянете его в очередное дерьмо?!

Я потряс головой, пытаясь его остановить, но Руфус, как и всегда, не обратил на меня никакого внимания. Если старый Оружейник что-то вбил себе в голову, то переубедить его в этом было просто невозможно! Если бы этот идиот только знал, с кем он на самом деле говорит, то наверняка бы удосужился подумать над своими словами дольше трёх секунд!

Но, как ни странно, Представитель отреагировал на удивление спокойно.

— Я обязательно передам Дону, как сильно вы заботитесь о Кастиане! — обезоруживающе улыбнулся он. — И напоминаю вам, просто так, для сведения: этот «мальчик» — Отец Семьи. А это, как вы вам должно быть известно, одно из самых высоких званий в иерархии Кланов вне закона, следующее сразу за Доном и его Заместителями. И кроме того, «мальчик» только что сумел в честном поединке победить троих сильных бойцов, включая вас. И после этого вы до сих пор сомневаетесь в его способности самостоятельно принимать решения?

Представитель говорил мягко и убедительно. Его низкий вкрадчивый голос обволакивал, подчиняя волю. Прямо на моих глазах лицо Руфуса разгладилось, и вся агрессия покинула его без остатка.

Я воспользовался Атрибутом зрения, и увидел вокруг Представителя жёлтый ореол, такой же, как возникал у тех, на ком я применял Атрибут симпатии. Значит, Дон умел подавлять волю и изменять эмоции оппонентов по своему желанию. Причём делал это очень тонко и искусно. Очень сомневаюсь, что это способность из базового набора Законника! Нет, тут что-то другое…

На мне он свои способности не использовал, но я с ним спорить не собирался. Так или иначе, куда бы он меня ни позвал, мне придётся пойти с ним.

Я нацепил свежую рубашку и пригласил Дона следовать за собой. Дон, продолжая улыбаться, пошёл за мной следом. Всё происходящее его искренне забавляло.

Мы вышли из Особняка и зашагали по улицам. При этом Дон шёл очень аккуратно, уступал дорогу пассажирам и молча пропускал красивых девушек. Одним словом, он вёл себя как угодно, но не как влиятельный и опасный Дон.

— Кастиан, я очень рад видеть, что вверенная вам Семья продолжает процветать. — нараспев произнёс Дон. — А ещё я очень благодарен, что вы никому не раскрыли секрет моей личности.

— А если бы раскрыл, то что бы произошло? Вы бы убили меня и всю мою Семью? — покосился я на него. У меня возникло ощущение, что Дон снова играет со мной в какую-то игру.

— Ну что вы, Кастиан, конечно же нет! Убийство — слишком неприятное дело. Грязное и хлопотное, — улыбнулся Дон, но его глаза оставались серьёзными и холодными. — Я предпочитаю разбираться с теми, кто меня не устраивает, другими способами. И поверьте мне, они куда более эффективные…

От каждого его слова так и несло зловещей двусмысленностью. Честно говоря, когда я знал его только как Представителя, и когда он не пытался отвешивать такие спорные шуточки, он мне нравился намного больше.

— А что вы хотите от меня сейчас?

— Как я вам уже говорил в Шпиле, вы понадобитесь мне на одном важном мероприятии, — не переставая улыбаться, пояснил он. — Так вот, мы движемся именно туда!

— И что это за мероприятие?

— Сход Донов Кланов вне закона! — пояснил он мне, не замедляя шага. — Формально такого органа, разумеется, не существует. Но однажды, почти сразу после окончания Войны Кланов, Донам стало понятно, что для наиболее эффективной работы Преступного мира требуется периодически собираться всем вместе. По самым важным вопросам, разумеется. И как раз сегодня состоится одно из таких заседаний. Соберутся Доны и их Заместители. Отличный шанс для вас сразу со всеми познакомиться!

Лишь железное самообладание помогло мне не сбиться с шага. Сход Донов?! Серьёзно?! Я никогда не слышал о том, что он вообще существует. А теперь я иду туда вместе с Синим Доном. Ситуация складывалась интересная…

— И вы хотите сказать, что этот Совет состоится прямо сейчас? — я покосился на уличные часы, мимо которых мы как раз проходили. — В семь утра?

— Именно так! — кивнул Дон. — Поверьте мне, Кастиан, с этими людьми лучше встречаться утром, при солнечном свете. Встретив их ночью, вы наверняка обзаведётесь кошмарами до конца жизни… Кстати, мы пришли!

Дон нырнул в незаметную дверь двухэтажного покосившегося домишки, совершенно ничем не примечательного на вид, и заспешил вверх по лестнице.

Неужели встреча Донов произойдёт здесь? Нет, я всё понимаю, это отличная маскировка. Но слишком уж несолидно…

Стоило нам подняться на второй этаж, как я всё понял. Там, на дощатом полу, была начертана Руна перемещения. Это был телепорт. И он мог вести куда угодно.

Руна была настоящим произведением искусства, и я, залюбовавшись ей, не сразу заметил стоящую у давно немытого окна женщину.

Я видел её только сбоку и не мог разглядеть глаз, но общее впечатление составить сумел. Ей было слегка за сорок. Высокая, худая, с решительным вытянутым лицом и собранными в тугой пучок волосами, она была одета в длинный кожаный плащ до пят, под которым я различил чёрные брюки и такой же чёрный жилет, натянутый поверх белоснежной рубашки с длинными рукавами. Строгий и лаконичный стиль. Немного вызывающий и смелый, но вполне модный даже на взыскательный земной вкус.

В нашу сторону она даже не повернулась. Казалось, что толпы людей, марширующих по улицам, на которых она глядела сквозь окно, интересовали её куда больше.

— Такие бессмысленные создания. Вечно бегут куда-то. Спешат… Наивные и глупые! Они лишь упускают свои жизни! — произнесла она глухим и низким, совсем не женским голосом. — Вот этот идиот изменяет жене с проституткой, и понятия не имеет, что подцепил от неё сифилис, которым заразил всю семью! Та дурочка мечтает удачно выйти замуж за богатого наследника Благородного Рода, но даже не подозревает, что на самом деле он — всего лишь бедный трубадур, и всё, что у него есть, — это две медные монетки, которые он сегодня же вечером потратит на выпивку и дешёвую закуску…

От каждого её слова веяло какой-то непробиваемой грустью. Я даже почувствовал