Губитель - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 22

огнестрельное. Два пистолета, в магазинах по пятьдесят патронов (запасных не было), но пули из мягкого пористого материала. Понятно, нелетальное оружие, травматы похоже. Да и заряд ослабленный – это я про смесь, тут не порох был. Надо будет усилить и заряд, и сами пули, сделать серьёзное оружие из этого недоразумения. Но это позже, а сейчас займусь собой, а то как бы за кромку не уйти, сознание вон уже плавает. Парень, похоже, и умер от остановки сердца – болевой шок.

Я сел в позу для медитации, вытянув повреждённую ногу. Чёрт, даже шины не наложил, да, впрочем, мне и не нужно. Как только источник заполнился, я все силы вложил не в ногу, а в восстановление внутренних органов. После крушения с ними и так было не всё в порядке, а удар ногой и вовсе отбил все внутренности. Дважды медитировал, а после слил все силы. Убрал самые острые моменты, но там ещё лечить и лечить, разрывы есть. Жгут на ноге я время от времени ослаблял, чтобы давать приток крови. Две медитации – около трёх часов потраченного времени.

Вокруг шуршали люди, собирая всё ценное. Они тоже уже поняли, что тут была кухня, вот и возились. Иногда до меня доносились радостные крики, когда они находили что-то особенно ценное. Немного отвлекали меня, да и в глубокую медитацию, где наполнение идёт в два раза быстрее, я не уходил: опасался. Главное, Главное, с внутренними органами порядок. Не долечил, как я уже говорил, на более позднее время оставил, но убрал острые моменты, и то ладно.

В очередной раз заполнив источник, телекинезом собрал ногу. Там был оскольчатый перелом, я почистил от песка и тремя касаниями приживил обломки кости. Ходить пока нельзя – сломается, главное, чтобы кость держалась. Потом начал сращивать края раны у перелома: в этом месте самая большая кровопотеря была. Срастил сосуды, соединил края раны и приживил в нескольких местах. Убрал жгут, теперь можно без него, но шевелить ногой нельзя – разойдётся, всё на живой нитке, на большее меня пока не хватило.

Потом снова медитировал. Набравшись сил, снова всё пустил на рану на ноге, кость более крепко приживил, с раной чуть поработал. И наконец пятая медитация за сегодня: занялся лицом, убрал кровавые сгустки из носа, вправил нос и залечил его, чуть убрал отёки, второй глаз открылся. Это всё, на что хватило, дальше само заживёт. Шестая медитация – и начало темнеть. Закрыл глаза, потом открываю – и уже темно. С той стороны, где собирались выжившие, начали загораться факелы, лучами света мелькали редкие фонарики.

Ко мне за день не раз подходили, но я всякий раз жестами просил уйти. Был и врач, этот на мои жесты и внимания не обратил, бегло осмотрел меня, смазал все раны какой-то зелёной жгучей вонючей мазью, которую доставал из банки вроде термоса, дал попить воды и ушёл. Вот это я понимаю, хороший человек, не то что некоторые одноногие, что детей в живот пинают.

Врач был после пятой медитации, до того, как стемнело, и результат его лечения я наблюдал собственными глазами. В шоке был. Кровавая подсохшая корочка вскоре осыпалась с тела, открыв молодую кожу – красную, но не более. Раны быстро заживали, думаю, к утру окончательно зарастут. Это чем мне таким их смазали? Что за средство? Почему я не знаю? То, что мир этот мне неизвестен, я уже был почти уверен: у шести трупов и одного раненого, мимо которых я проползал, изучая их Виденьем, не было нейросетей в телах. Ну не было. А люди взрослые.

Я находился в постоянном напряжении ещё и оттого, что не знал, кто этот парнишка, в тело которого я попал. Ждал, что вот-вот опознают, может, кто из родственников выжил. Но время шло, никто не подходил, не искал. Нет, не так: поиски были, и ко мне подходили, но искали явно не меня. Уф-ф.

А там и стемнело. Спать я и не думал: дел много. Откопал ещё два одеяла, одно сунул под себя, двумя укутался: если я что-то понимаю в пустынях, ночью будет очень холодно. Жаль, одежду себе не подобрал, не до того было, но ничего, что-нибудь придумаю.

Достав пачку печенья из коробки и сок (вкусный, чем-то на киви похож), поел, а то уж больно голоден был. Отлил в пустую бутылку, сразу почистил содержимое, теперь там чистая вода: в такие моменты я не брезгливый. Видел, что люди с какими-то приборами ходили и, судя по всему, в километре от места крушения что-то нашли, потому что, забрав две лопаты у могильщиков, сейчас азартно там копали. Не воду ли нашли? Может, водяная жила? Было бы неплохо. С могилой всё ещё не закончили, воткнули факелы и продолжали копать. Хорошо, всё это довольно далеко от меня: до предполагаемого колодца около двух километров, до могилы – метров пятьсот.

Я не знал, есть тут хищники или нет, но предполагал, что должны быть, поэтому поставил пси-защиту от них: вроде излучения, отпугивающего любую живность, кроме людей, в радиусе метров двадцати вокруг меня. Сил на это тратится немного, поэтому продолжал медитировать и лечиться. Я всю ночь на это дело собирался пустить. То зелёное средство половину работы сделало, так что теперь дело пойдёт быстрее.

В первую очередь я вылечил правый локоть: руки обе нужны, а он сгибался плохо и болел. Две медитации – и полностью излечил. Теперь нога. До самого утра я медитировал и вливал всё в ногу, так что к утру, доведя себя до магического истощения, неплохо её подлечил. Ходить уже могу, но очень осторожно. На этой же ноге была ещё травма колена, так что и туда слил все силы после одной из медитаций. На этом мои ночные труды закончились, и под утро, до рассвета, я, завернувшись в оба одеяла (кстати, действительно, было очень холодно), уснул: нужно было хоть немного отдохнуть.

От носовой части ближе к полуночи донеслись шум, скулёж, крики, потом выстрелы – огнестрельное оружие работало, патронов не жалели; пару раз пшикнуло огненным росчерком нечто похожее на бластер. Похоже, хищники пришли. Они даже имели наглость напасть на живых, хотя трупов хватало, не всех успели похоронить. Я слышал звуки пиршества и думаю, это ещё цветочки: сейчас мелочь набежала, кто рядом был, а следующей ночью, когда тут вся округа соберётся, будет куда хуже. У колодца, где и ночью при свете факелов продолжались работы, тоже слышались выстрелы. Около