Матвей. Внештатный канцелярист - Антон Сергеевич Федотов Страница 22

– Стойте!..

Вскрик Волоконского заставил вздрогнуть нескольких официантов и немало наиболее впечатлительных гостей ресторана.

– Матвей Александрович, Ольга Григорьевна, я приношу вам свои извинения! – затараторил он куда тише, чтобы не привлекать внимание к их столику (куда уж больше-то!). – Уверяю, это не оскорбление и не вызов!

Юноша с девушкой, сидящие напротив не на шутку разнервничавшегося князя, вновь переглянулись в своей молчаливой манере, после чего слегка расслабились. Вроде бы расслабились.

– Объяснитесь, Владимир Сергеевич, – холодно произнес Матвей. – И пусть эти объяснения будут очень подробными. В противном случае нынче же жду ваших секундантов!

Повеса, балагур и рисковый парень, роль которого приходилось играть молодому человеку, иными словами на подобное… предположение ответить не мог. Нет, ну думать же надо!

В среде родовитых, насквозь пронизанной неформальными соглашениями союзами, клубами и объединениями предположить вслух, что твой собеседник способен сдать своих контрагентов и покровителей… Это все равно что в камере с авторитетами начать вслух сомневаться в ориентации присутствующих. Можно, конечно, если готов к поединку либо просто появлению инородной стали в теле в виде заточки или пули. Да лет сто назад за подобное подозрение в недоговороспособности убивали не реже, чем из-за дам! Да и сегодня за такое свет его даже не осудит, а на суде в случае убийства Волоконского подобное поведение князя будет являться смягчающим обстоятельством для Матвея. Очень сильно смягчающим. Возможно, и до оправдания!

– Матвей Александрович, я вовсе не хотел вас оскорбить, – начал князь свою покаянную речь. – Неудачная формулировка – лишь следствие душевного смятения, а также волнения за близких мне людей…

Глава 6

История Волоконского затронула самые глубокие струны в душе Матвея, заставив его сердце сжаться от жалости. Жалости к себе. Уж как хотелось юноше двинуть в эту одухотворенную самыми высокими порывами морду, а затем ею же отполировать тяжелую столешницу со словами «Ты, тварь, сам понимаешь, что несешь?!!» Однако нельзя. Служебный долг не велит.

Князь, похоже, сам не понимал, что несет, проникновенно вещая про трех вьюношей его полка, что хотели невинно развлечься сразу с небольшой компанией девушек, среди бела дня попытавшись распихать их по машинам прямо на одной из центральных улиц города. Тот факт, что девчушки шли домой после школьных уроков и вообще-то ехать никуда не хотели, ими в расчет не принимался. Зато приняли его в расчет здоровенные слесаря-оружейники, приехавшие в столицу Российской империи из захолустного городка по путевке от завода. Лапотное мужичье столь тонких столичных развлечений не оценило, набив инициаторам их наглые лица. Отбить у разъяренных мужиков юных сладострастцев удалось полиции путем долгих и сложных переговоров. Вполне возможно, что дебаты затянулись, потому что виновники торжества по лицу получать на время их проведения вовсе не перестали, что обе договаривающиеся стороны устраивало чуть более чем полностью!

– И часто у вас так развлекаются представители… славного Кавалергардского полка? – процедил Матвей сквозь зубы.

Однако князь, погрузившись в собственное повествование, никакого напряга в голосе парня не заметил. А едва ли не животную чистую и незамутненную ненависть во взоре Воронцову удалось скрыть.

– У наших людей нередко бывают проблемы с законом, – с тщательно подчеркиваемой гордостью, заставившей Матвея скрипнуть зубами, сообщил собеседник. – Славные традиции!.. Первые в бою – и столь же буйные в развлечениях. Всегда готовы хоть в атаку, хоть в бордель! Ты и сам знаком с дневниками моих предков, а значит, понимаешь, какое место мы занимаем в истории полка. Я уже говорил, что немало сил потратил для возрождения духа того времени! Конечно, я прилагаю все усилия, чтобы мои люди держались в рамках, но случаются… эксцессы.

Я, я, я… Сплошные я… Дневники предков… Память о славных временах… А вот сухие цифры статистики говорят о том, что ничем особенным Кавалергардский полк на поле брани не отличился в последние пару сотен лет. Вполне себе в рамках обычного войскового соединения. И это с небывалым насыщением на фоне остальных одаренных! Но вот что касается экцессов, то тут спорить было глупо. Они действительно были впереди планеты всей.

С трудом подавив подкатывающий к горлу гнев (и сжимая предплечье Ольги, чтобы не взбрыкнула!), Матвей поднял тяжелый взгляд на князя:

– От меня-то ты что хочешь?

Кстати, есть повод порадоваться. Чем бы там наследница Демидовых по жизни ни отличилась, но в чем-то морально-нравственные настройки у нее были выставлены вполне правильно.

– Мне надо вызволить троих моих людей, – на одном дыхании выпалил даже не подозревающий, какая тонкая грань отделяет его от разбитого лица, Волоконский. – Это мои ребята, пусть и заигравшиеся! А раз уж ты смог договориться с Кареевыми об… урегулировании такого конфликта… Сделать это можно только через силовиков, так как все остальные для них авторитета не имеют, вот я и подумал…

Ольга расслабилась, осознав, что если эту гадину когда и предстоит раздавить, то явно не здесь и не сейчас. Девушка успокоила себя тем, что память у нее хорошая. И сегодняшний день она прекрасно запомнит.

– Я подумаю, что можно сделать, – почти ровно заставил себя выдавить Матвей.

– О, спасибо! Я в долгу не останусь, если что-то понадобится… – соловьем разлился Волоконский, быстро собираясь. – Обед запишут на мой счет…

Секунд через сорок после ухода Сергея Матвей, не сдерживаясь, выругался. Он умел составлять изящные матерные конструкции, а также использовать базарную лексику весело и с огоньком… Однако сейчас ему хотелось грязно выругаться, что твой рыбак на второй месяц плавания без женской ласки. Грязно, грубо, примитивно и с явным сексуальным подтекстом.

– Матюш, – услышал он сквозь стук крови в висках голос Ольги, – успокойся, пожалуйста!..

– А да… я спокоен… – пробормотал он, игнорируя ненавистное еще с детских лет прозвище. – Спокоен…

Откуда, кстати, знает? Или просто совпадение?.. С другой стороны, если бы это было в том досье, что наверняка собрала для Демидовой служба безопасности, то сноска о том, что подобное обращение он позволяет в свой адрес только очень близким людям, наверняка бы была.

– Очень хорошо, – успокаивающим тоном начала приговаривать Ольга. – Просто отлично. Успокоился – и ладно. А теперь, пожалуйста, разожми свои пальчики, Матюш…

Матвей с удивлением посмотрел на свою руку, с трудом заставляя расслабиться сведенные словно судорогой пальцы. Взгляд упал на аккуратное крепкое