На пыльных тропинках далеких планет (СИ) - Гор Александр Страница 22

Кажется, дошло: приблизился. Значит, продолжим рисование. Изображаю что-то похожее на остров, рисую силуэт кораблика. Палкой касаюсь кораблика и указываю место на «карте», где он сейчас находится. Потом обвожу всю нашу компанию рукой и снова показываю местонахождение на рисунке. Потом тычу пальцами в «гостей», включая начавших приходить в себя копейщиков, и прогоняюще машу рукой в сторону бухты, где ремонтируется корабль. И палкой указываю «на карте» в точку, где он стоит. В общем, «ехай на х*й» называется. Причём, всё это сопровождается объяснениями на русском языке, совершенно непонятном моему визави. А теперь повторить, если не понял.

Не знаю, с первого раза или только со второго, но до «большого начальника» дошло. И, надо же, тот кивает головой. Счастье-то какое! Хоть что-то в жестикуляции совпадает. А потом поворачивает башку к уже оторвавшимся от песка копейщикам и что-то рявкает им: одни уже на ногах и явно собирается вступить со мной в драку с ножом в руках. Подействовало. Копейщик прячет нож и начинает помогать подняться на ноги товарищу.

Переговоры не закончены. Старший что-то лопочет, изображая, как держит в руке дрын с наконечником, стучит пальцем по палашу, потом тычет рукой в обезоруженных подчинённых и в ту сторону, куда я побросал копья и тесаки. А вот хренушки тебе! Я мотаю башкой: что взято с бою, то свято. И маячу: копьеносцы идут в сторону корабля. А награбленное мной оружие теперь принадлежит мне и Артёму.

Судя по тону возражений, мой визави зело недоволен и даже возмущён, но я непреклонен. И для того, чтобы подтвердить твёрдость своей позиции, передвигаю СР-2 из-за спины на бок. Пусть слов друг друга мы не понимаем, но интонации улавливаем оба. Но поторговаться мой «партнёр» всё-таки решился. Снова стучит по клинку, указывает, куда я их забросил, выбрасывает два пальца и тычет себе в грудь. Пожалуй, можно и согласиться.

— Артём, принеси два тесака и брось их подальше.

Пока Дуб рыщет по кустам, моя рука на рукоятке управления огнём пистолета-пулемёта.

В это время безоружный арбалетчик уже возится с лежащими на песке без движений товарищами. Один, кажется, уже «готовченко». По крайней мере, он без разговоров стягивается с него пояс, сапоги и куртку из толстой кожи. А вот по поводу второго он что-то крикнул командиру. Тот ответил, и арбалетчик, вынув нож, замахнулся им для «удара милосердия».

Мы с Листьевым заорали в один голос, пытаясь остановить его. Удалось. Достал из кармашка бинт, ткнул пальцем в себя и Дуба, изобразил на собственной руке перевязку и показал на раненого. На лице переговорщика сомнение, но, подумав, он кивнул.

В это время Инга опустила коптер, болтавшийся в вышине, пониже, чтобы снять крупным планом раненого, и мой визави судорожно ухватился за рукоять дубинки, по какой-то прихоти называемой пистолетом.

— Пума, убери леталку, не нервируй людей, — поднёс я рацию ко рту.

— Хорошо. Какие-то нервные они там, — хмыкнула Гринберг.

— Не отвлекай. Нам ещё разойтись надо. И раненого на Землю отправить. Надеюсь, Центр на связи?

— На связи.

То, как предварительно перевязанный нами арбалетчик вместе с мёртвым товарищем исчезли в голубоватой вспышке, чужаки, отправившиеся восвояси, наверняка видели. Что они о нас подумали при этом, хрен его знает. Главное — с нашей стороны обошлось лишь синяками на моей груди.

Наконец-то с Земли пришли данные по исследованию тела девочки, привезённой нами из сожжённой деревни в джунглях. Предварительные, естественно, поскольку, как пишут учёные, работы у них на несколько лет. Теперь ещё добавится: у них «на руках» ещё один труп и живой представитель другой расы. Пусть и тяжелораненый, но, как передают из Центра, должен выжить.

Данные очень любопытные. Как было ясно из результатов исследования экспедиции Бланка, эволюция на ТемУре шла по похожему с Землёй пути. Потому и строение, и назначение внутренних органов туземцев оказалось очень близким к человеческим. Соответственно — высокая схожесть ДНК. Не родня, поскольку предки разные, но пересечений очень много, даже больше, чем с шимпанзе. И разница с обезьяной в хромосомах тоже на одну пару. Честно говоря, я только из этих материалов узнал о существовании такого подвида Хомо Сапиенс, как «человек разумный старейший», который мог быть земным аналогом «темуровских» аборигенов. Или их ближайших предков.

Объём и развитие мозга близки к соответствующим показателям земных сверстниц. Физическое развитие в силу жизни в диких условиях и чуть повышенной силы тяжести, выше. Строение органов чувств схожее. Немного иное строение и размеры некоторых желёз, включая железы головного мозга (с удивлением узнал, что у меня тоже есть такие). Строение мозга показывает достаточно высокий интеллект и способности абстрактного мышления, а речевой аппарат — приспособленность к осмысленной речи. А то, блин, ни Кроха, ни мы с Артёмом этого не заметили! Короче, если не повторять обильно пересыпанных специфической терминологией формулировок, то вывод однозначный: почти люди. Или люди, но несколько специфические. Инопланетные.

Там, в Центре, сейчас идёт пар из ушей у лингвистов. Они сопоставляют видеозапись наших переговоров (пусть и проходивших в стиле «мальчик жестами сообщил, что его зовут Хуан»), снятую с коптера, и запись с закреплённых на моём бронике видеокамеры и микрофона. Пытаются вычленить и расшифровать хоть какие-то слова, произносившиеся «большущим начальником». Пока не очухался простреленный Листьевым арбалетчик. Придёт в себя — постараются разговорить его: у специалистов наверняка есть какие-то методики для этого. Так что к моменту, когда закончится ремонт корабля, есть надежда, что какой-никакой диалог может состояться. Если начальство туземных мореплавателей не закусит удила и не решится отомстить за понесённые потери.

Возвращение отряда к лагерю чужаков было живописным. Квадрик снял сценку доклада о результатах вылазки. Переполох был знатный, а наш дрон, в хорошую погоду висящий в небе, стал объектом постоянного внимания со стороны обитателей лагеря. Ещё бы: мы его на пляже очень хорошо засветили. И даже дали понять, что он «подчиняется» нам. Только что это за зверь такой, аборигены, скорее всего, не поняли.

Кстати, про погоду. Уже на третий день после предыдущего шторма она снова испортилась. И надолго.

Что в это время происходило в лагере чужаков, нам неведомо. Засылать в такую погоду квадрокоптер — гарантированно погубить его. По данным «метеорологини», порывы ветра во время урагана достигали 25 метров в секунду. Да ещё и с дождём. Бухта, где ремонтировалась каракка, конечно, защищена от ветров, дующих с направления запад-северо-запад, но я всё равно не завидую тем, кому приходится под тропическим ливнем «куковать» в палатках на берегу. Ну, явно ребята не рассчитывали на такую погодку, когда отправлялись в плавание.

Да и вообще пока неясно, куда и с какими целями плыл этот корабль. Он явно военный, если судить по количеству служивых на борту. Осадка показывает, что груза не везёт. «В балласте», как говорят про такое моряки. Наиболее вероятны два объяснения: либо задержался где-то в плавании, из-за чего не успел добраться до места назначения до периода бурь. Либо капитан и команда ничего не знали о причудах здешнего климата. Но, хоть так, хоть этак, выходит, что каракка приплыла издалека. Как бы ни с другого континента. Да уж, нехорошо получится, если мы, ввязавшись в войнушку с экипажем корабля, грохнем какого-нибудь местного Колумба или Магеллана.

За неделю, пока бушевал шторм, мы успели проделать значительное количество работы. Особо отличились наши хакерши, сумевшие на основе видеосъёмок, сделанных с беспилотников как экспедицией Бланка, так уже и нами, а также во время полёта на «Робинсоне», смонтировать полноценную карту. С огромными белыми пятнами, но вполне себе пригодную для представления о нашей ещё крошечной Ойкумене. Со вполне приличными участками побережья континента, островами архипелага и даже некоторыми внутренними районами материка. На этой работе они и примирились. Более или менее. До такой степени, что Инга, воспользовавшись «теми самыми днями» Крохи, урвала от меня свою долю интима. Хотя, конечно, проводить ночь мне по-прежнему приходилось с Людмилой. Но и у неё наметилось улучшение психологического состояния: начал проходить страх одиночества.