Михаил Михеев - Изгнанники Страница 22

Позади десантников вышагивает сам Соломин. Небритая морда кирпичом (специально три дня не брился, за-ради необходимой для образа брутальной щетины), парадный мундир с эполетами, на поясе два бластера и кортик. Словом, спившийся супермен. Истинных причин, по которой капитан "Эскалибура" расстался с военным флотом, в этих местах не знал никто, поэтому слухи покрутились-покрутились, да и пошли по простейшему пути, сойдясь на том, что капитан злоупотреблял и на почве этого что-нибудь натворил. Ну а Соломин этим слухам не препятствовал – пусть говорят, что хотят, и думают, что имеют дело с дураком и пьяницей, это даже выгодно. От него не ждут серьезных мозгов и уж тем более не ожидают подвоха вроде пули в спину. В морду от такого получить – это всегда пожалуйста, а тонкая душевная организация и прочее – это уж, извините, не для них, для этого нужны интеллигентные рожи. Ну, в общем-то, так и есть, только вот многие уже нарывались, не в силах вовремя осознать простой факт: русский медведь и впрямь не ударит в спину... другого русского медведя.

Позади Соломина лязгает еще один робот, тоже малый, но половины вооружения на нем нет. Вместо оружия на нем здоровенный горб генератора силового поля обратной полярности. Хорошая штука, интересная. Некоторые не понимают, зачем она нужна. Сама по себе и впрямь бесполезная вещь, но дело в том, что роботов-то два, и второй идет немного позади. Генераторы включены, и в результате между роботами как будто забор, опоясывающий эллипс пространства. Забор, за который легко войти и из-за которого сложно выйти. Сейчас в небольшом пространстве, огороженном этим самым забором, скученно шли сжатые со всех сторон силовым полем пленные. Неудобно им было идти, конечно – ну да потерпят. Во-первых, не так уж и долго идти, а во-вторых, забота об удобстве пленных не является приоритетной задачей ни для капитана, ни для его помощника, ни даже для юнги. Вообще ни для кого. Когда-то давно на русских за подобный подход пытались катить бочку. Русские ответили просто: "нечего было к нам в плен попадать". На этом разговор и окончился.

Позади пленных браво маршируют еще двое десантников, обмундированные и вооруженные так же, как и первая пара и, наконец, завершает шествие еще один боевой робот, на этот раз среднего класса. Вся эта представительная делегация движется к месту рандеву с заказчиком – в самом центре астероида есть очень хорошо защищенные от прослушки апартаменты, где и проводятся обычно важные переговоры. А что для пирата может быть важнее денег? Только большие деньги. О больших деньгах сегодня и пойдет речь, поэтому переговоры будут архиважными и архинужными. А значит, все неудобства, связанные с необходимостью создания такого вот конвоя и протискиванием его по довольно узким и извилистым коридорам базы являются оправданными.

Цок-цок, цок-цок... Эти звуки почти не слышны, но Соломин знает, что они есть. Именно с таким звуком двигаются чуть впереди и чуть позади отряда маленькие, величиной с кулак, роботы-паучки. Дозорные, задача которых определить наличие засады или преследователей. Смертельно опасные и для тех, и для других дозорные, в каждом из них – заряд взрывчатки, каждый такой паучок – самоходная мина объемно-детонирующего действия, способная мгновенно заполнить коридоры потоками огня. Перестраховка, конечно, но сколько раз подобная перестраховка спасала людям жизнь... А ведь изобразить бомбу – не единственная полезная особенность такого паучка. Даже не главная особенность, если говорить откровенно, только мало кто об этом знает. Не для простого обывателя такая информация.

А еще совсем неподалеку, по космическим меркам, естественно, в пространстве висел "Эскалибур", и его орудия были развернуты по-боевому, держа под прицелом и пиратские корабли, скучковавшиеся на внутреннем рейде, и саму станцию. Соломин как-то интереса ради подсчитал, сколько времени его крейсеру потребуется, чтобы разнести здесь все на камешки размером с обычную щебенку. Получилось секунд пять – ровно столько времени требуется для перезарядки орудия главного калибра. Нет, астероид-то развалится с первого выстрела, но куски будут большие. Потребуется как минимум еще один выстрел. А если не быть жлобом и задействовать два орудия, то потребуются и вовсе миллисекунды.

Словом, Соломин подготовился настолько серьезно, как только мог. Кроме вышеперечисленного было и еще кое-что, но это уже на самый крайний случай. Капитан искренне надеялся, что до крайнего случая не дойдет, и в то же время понимал, что по закону всекосмической подлости крайний случай наступает в тот самый момент, когда его меньше всего ждешь. Поэтому надо жить так, как будто этот день – последний в твоей жизни, и быть готовым к тому, что в следующую секунду этот мир рухнет в тартарары.

Зал для переговоров располагался в самом центре станции. Зал – это, конечно, громко сказано, скорее уж комната, не самая, кстати, и большая, и к ней несколько подсобных помещений. Два входа – это чтобы высокие договаривающиеся стороны не встретились раньше времени и не открыли пальбу – бывали прецеденты. А вокруг – многометровый слой камня с железо-никелевыми вкраплениями, затрудняющими сканирование, полная звукоизоляция и бронированные двери, которые не сразу и подорвешь. Для секретных переговоров – самое то.

Соломин зашел в комнату первым, плюхнулся в глубокое офисное кресло и вальяжно развалился на мягком сидении. Спинка кресла протестующее заскрипела – в двухметровом (нормальный средний рост мужчины в Российской империи был метр девяносто) капитане было почти сто двадцать килограммов мышц, наращенных как постоянными тренировками, так и не менее частыми перегрузками во время полетов. Его спутники остались снаружи – разговор, по предъявленному заказчиком условию, предстоял один на один, да и тыл прикроют, если что.

Ждать пришлось недолго, минут пять, но все же пришлось. Если капитан был точен, как автомат, и пришел минута в минуту, то его визави опоздал минуты на три. Соломин и сам был не слишком пунктуальным человеком и в бар или там на шашлыки мог и опоздать, однако на серьезные встречи, будь то рандеву флотов, деловые переговоры или маленькая победоносная война всегда являлся вовремя. Потому как серьезными вещами, как он не без основания считал, шутить рискованно – можно нарваться самому и подставить своих людей. В играх, где ставкой частенько бывает жизнь, такая роскошь, как необязательность, слишком дорогое удовольствие, поэтому сейчас Соломин медленно и упорно начинал злиться. Виду он, естественно, не подавал, даже оставаясь наедине с самим собой, но уже решил, что опоздание дорого обойдется заказчику. Как минимум в кругленькую сумму, ибо ничто не бьет делового человека так больно, как потеря денег из собственного кармана. И неважно, честно эти деньги заработаны, или нет – для многих они главное мерило ценности жизни.