Игорь Осипов - Лешие не умирают Страница 23

На крыльце появился Григорий. Он пытался не наступить на шныряющую под ногами малышню, но, заметив, что юркая детвора, как песок сквозь пальцы, протискивается через взрослых, просто остановился и подождал, пока его минует рой неугомонных школьников, следующих за своим учителем. Их голоса эхом зазвучали в пустых помещениях здания, а во дворе воцарилась деловитая суета вечно чем-то занятых взрослых.

– Чего ты в куртке паришься? – Григорий уже избавился в оружейке от арбалета и автомата и снял в прихожей пожарную спецовку. На огороженной территории было достаточно безопасно: периметр надежно охранялся вооруженной охраной, а наблюдательный пост на крыше, наверное, самого высокого в Духовщине здания, с которого был виден почти весь город, задолго предупреждал о приближающихся мутантах. Правда, дикие звери давно уже научились обходить логово этих странных людишек, не признающих свое поражение в битве с природой. На памяти Лешего последние пару лет массового гона зверья не было. В первые годы этот бич нового мира держал в постоянном напряжении всех. Тогда звери неслись, сметая все на своем пути, и только крепкий забор и стрелы арбалетов могли свернуть этот поток в сторону. В разношерстном строю бок о бок бежали и грозные хищники и массивные травоядные. Как, почему, что их гнало – не ясно. Словно бесконечная карусель крутилось зверье в своем завораживающем, необъяснимом «танце», накатывая волнами на городок раз в месяц и оставляя после себя только вытоптанную землю да поваленные деревья. Потом все реже и реже, а теперь попадались только псы-одиночки, обнаглевшие от безнаказанности или отупевшие от голода, или мутировавшие секачи, выросшие до размеров карликового мамонта и по этой причине вообще не боявшиеся никого и ничего. Город опустел: нет людей, нет зверей.

Леший посмотрел на себя. Пожарная «боевка», спасшая его при взрыве, приятно согревала. Поежился – его слегка знобило. «С чего бы это? Или с таким большим запозданием накрыл адреналиновый отходняк, или стала сказываться сырость от большой воды, подошедшей к городу. А может, действительно старость подкралась, и пора уже сидеть на печке в валенках и греть косточки?» Он ухмыльнулся мыслям и пружинисто поднялся. Его жилистое тело охотно отозвалось. «Да, он уже не молод, но еще силен и достаточно ловок. Доказательством этому служат останки медузы, разбросанные на улице Москалева. Есть еще порох в пороховницах и ягоды в… Где там ягоды должны лежать?»

– Гриш, скажи Ржавому, чтобы заправил своего Буцефала под завязку. – Он подумал и добавил: – И еще пару канистр пускай наполнит – на всякий пожарный случай.

– Куда это ты собрался? – Гриша внимательно посмотрел своему опекуну в глаза. – Тебя точно не контузило?

– Не я, а мы. А куда, пока сам не знаю. Раз север для нас закрыт, надо южное направление посмотреть: Смоленск, Ярцево. По ходу – будет видно.

– Может, отдохнешь денек? Все-таки не каждый день над головой бомбы взрываются.

– Ночью отдохну – этого хватит. Нет у нас времени на расслабление. Завтра с утра выезжаем, пионер. Будь готов.

Гриша кивнул и, не отдав салют, умчался выполнять поручение «пионервожатого». Леший улыбнулся: «Потерянное поколение – шуток вообще не понимают».

Утро всегда вечера мудренее. За ночь мысли уложились по полочкам, но с недосыпа совершенно не хотели из них выбираться, отмахиваясь от запросов хозяина односложным ответом. В Смоленск – и все. Не добившись от мозга каких-либо подробностей, почему именно туда, Леший решил, что это направление ничем не хуже второго – в Ярцево. Так же неизведанно и потенциально опасно, и даже километраж по большому счету примерно одинаков.

– Смоленск, так Смоленск, – пробурчал он себе под нос. По большому счету перспектива южного направления не радовала в любом случае, будь это Смоленск, или Ярцево, или даже Крым. «Есть ли тот Крым еще, прости Господи, а если есть, то что там творится? Может, и жить там вообще невозможно – радиоактивная пустыня? А может, бегают по нему какие-нибудь восьминогие лошади о двух головах и счастливы, что людей рядом нет». Он почесал жесткую щетину, отросшую за неделю. «Как-то недосуг было раньше соскоблить, а теперь… Может… Не, бриться не буду – плохая примета перед большим делом бриться. Словно перед встречей с упомянутым всуе Господом готовишься, а мне пока еще рано. Дел на этом свете осталось еще много недоделано».

Гриша ждал наставника возле оружейной комнаты. Свежий, выбритый, умытый, в кожаной куртке охотника. «Высокий, стройный – куда только девки смотрят? В старые времена ему прохода не давали бы. Хотя и теперь на парня молодухи заглядываются – завидный жених. А вот он ни на кого глаз не положил. Все со мной, ни одного рейда не пропустил».

– Ты что, совсем не спал, что ли?

– Спал… Ты ж сказал, по заре быть готовым.

– Пошли, пионер, – Леший открыл оружейку. – Берем огнестрел.

С этими словами он протянул Грише помповое ружье и патронташ с поблескивающими патронами двенадцатого калибра. Сам взял тот же «укорот», с которым вчера бегал от медузы. С сожалением посмотрел на два рыжих магазина – практически весь боезапас к автомату, оставшийся в наличии, – и засунул оба во внутренние карманы куртки. Воспитанник с тоской в глазах взял в руки свой любимый арбалет.

– Может, взять?

– Не таскай с собой лишний вес – он может убить так же хорошо, как и мутант. Мы не знаем куда едем, поэтому если берем оружие, то оно должно быть с большой буквы.

– Да я в машину кину…

– Нет, – сказал, как отрезал, наставник. Спорить с ним Гриша не смел. Все-таки опыт у старика – будь здоров, как у всех охотников общины вместе взятых, да еще в закромах памяти чем-нибудь поделиться останется.

Подхватив пару рюкзаков со снаряжением, Леший кинул один Грише и показал на полку. В большой клетке копошилось с десяток мышей.

– Возьми дозиметриста. Все-таки двадцать лет назад именно в той стороне рвануло – не хотелось бы по дурости влезть в пятно.

Парень взял кусочек морковки и, положив его на ладонь, засунул руку в клетку. Несколько мохнатых зверьков, пища и забавно толкаясь, бросились наперегонки к угощению. Гриша высмотрел пестренького, с большими розовыми ушками.

– Чебурашка, поехали покатаемся?

Мышонок доверчиво залез в ладонь к хозяину и, завладев морковкой, перекочевал вместе с ней в маленькую переноску.

Утро самого длинного дня в году встретило разведчиков хмуро. Низкие облака пытались выдавить из себя дождь, но больше, чем редкие капли, у них ничего не выходило. Казалось, что природа, разрыдавшись сразу после катастрофы смывающими все на своем пути ураганами, а затем выдавшая еще десяток лет сплошных снежных буранов, разучилась плакать. Она выплакала все, что смогла, и теперь даже маленький дождик вызывал у небес большие трудности.