Владимир Поселягин - Я - истребитель-3 Страница 23

— Что он сказал? — не расслышал Толик.

— Говорят, на открытую воду выходим, река.

— Понятно, — кивнул он, и поправил ворот форменного мундира.

Ему единственному из всех достался мокрый немецкий мундир. К сожалению остальные ему не подошли. Танкист. Фигура субтильная, метр семьдесят, попробуй, найди такую, чтобы была как влитая. Как назло, все убитый были в теле.

На катере развевался немецкий флаг, все в форме противника, дядя Женя в форме офицера. Среди убитых у острова был один лейтенант. Так что со стороны мы выглядели как воинское подразделение Вермахта. Даже вооружены были их оружием, пришлось спрятать автоматы под брезент у ног, а в руках держать карабины. Или кому повезло, это Степка с дядькой Олегом с ПМ.

Катер продолжал бодро тащить лодки. С горючим пока проблем не было, три запасных канистры, да полный бак, успели заправить буквально за полчаса до выхода на открытую воду.

— Слушай, так ведь это Неман! — воскликнул я, оглядываясь. В ширину речка была метров двести, где и до трехсот, а где и вообще до пятидесяти метров сужалась. Я успел изучить карты местности, оказывается болото, имеет выход в эту речку. Насколько я понял, мы двигались куда-то от Гродно в сторону границы с Литвой.

— Да ну, она же в другой стороне? — удивился Толик.

— Это и есть другая сторона. О, смотри!

Со стороны советского берега, на небольшой глубине виднелась часть башни и кормы танка.

— Что за машинка? — спросил Толик, с большим любопытством разглядывая затопленную технику.

— Так это же ты танкист, должен знать, — хмыкнул я.

— Ну не тэ-шестьдесят четыре точно. И не «семидесятка»… Я местные машины не знаю, «тридцатьчетвёрку» еще смогу узнать, — признался Толик.

— У-у-у… БТэ-семь это, видел люки открытые? Из-за них немцы «бэтэшки» прозвали «Микки-Маусами».

— Буду знать, — внимательно посмотрев на оставшуюся позади брошенную технику, пробормотал Толя.

— Слушай, старшина, я кажется, догадался почему мы в эту сторону пошли, — воскликнул я.

Мой авторитет у Толика был непререкаем, когда он узнал кто я в этом мире, и с какой почтительностью обращались ко мне летчики. Казанцев и Даль даже команды майора Суворова исполняли не с такой поспешностью как мои. Все это видели и сделали выводы.

Так не особо быстро к вечеру мы достигли автомобильного моста. Его охраняла зенитная батарея из шести орудий и примерно до двух взводов солдат. На берегу в районе моста и у дороги были видны воронки. Не сказать, чтобы много, но налеты случались.

— Вон у правого берега видишь большую воронку? Это двестипятидесятка, а вон три в линейку — это сотки, — рассказывал я Толику. Он с большим интересом смотрел на то, что я показывал, стараясь особо не коситься на немецких солдат, которые за нами наблюдали и что-то кричали. Что кричали не понятно, звук мотора заглушал.

Грузопоток по мосту шел не особо сильный, так что скучающие часовые и отдыхающие солдаты с интересом провожали взглядами нашу процессию, комментируя увиденное. На их вопросы ответил Степка, немного нагловатым тоном. Дядя Женя, в виде мраморной статуи опустив бинокль на грудь, смотрел вперед. Никакого беспокойства по нашему поводу не было, идея уйти вглубь территорий противника оправдала себя, хотя мы, по моему мнению, засветились.

Через полчаса река стала поворачивать, и от нее отделилось еще одно русло, уходя уже вглубь некогда советских территорий.

По приказу командира, как-то еще не привычно называть дядьку командиром, Степка повернул в это русло. Проплыв под низко опущенными над водой ветвями ивы, катерок потащил нас за собой.

Перед самой темнотой, когда мы вышли на удобный участок, почему-то за все время кроме двух небольших деревень других селений нам не повстречалось. Видимо те, которые попались, просто нельзя было обойти.

— Есть охота, с утра во рту не крошки, — вздохнул Толик, внимательно осматривая берег на предмет опасностей.

— Видишь, скорость снизили и головами крутят? Значит скоро остановка. Место для ночёвки ищут.

Я не ошибся, через десять минут нос катера ткнулся в довольно высокий глинистый берег. Спрыгнув на землю. Даль стал забивать колышек, на который Казанцев сразу же привязал веревку.

— Стоянка для ужина! — скомандовал командир.

Ухватившись за трос, мы подтянули себя к катеру и пришвартовались к нему, батя с Андреем сделали так же. Через катер мы сошли на берег.

К моему удивлению отдохнуть нам не дали, да и какой отдых, если мы весь день просидели в лодках? Тут только и успели ноги размять как прозвучал приказ от командира, забрать баулы и двигаться в лес. Летчикам со Степкой приказал готовить ужин, а Толика поставил часовым. С баулами мы шли почти полтора километра, углубившись в лес. Обойдя место поля боя, со старыми осыпающимися ячейками, прошли ельник и вышли к другой речке. Тут спустили на воду лодку и начали переправлять на другой берег поклажу. Я и Андрей оставили свои баулы на берегу и направились обратно, все одним рейсом унести мы просто не смогли, рук не хватило. Переправившиеся на ту сторону командиры, достали из баула несколько саперных лопат и углубились в смешанный лес на том берегу. Насколько я понял готовить схрон. Тут они правы со столькими вещами прорваться к своим шансов никаких, проще потом подготовить площадку и вывезти все самолетом, так что я был полностью солидарен с ними избавиться от этого камня, висевшего мертвым грузом на наших шеях. Да, сейчас никакого беспокойства они не доставляли, транспортируясь на лодках. А когда придётся их бросить, я так подозреваю, произойдет это скоро, тогда что?

Пока мы бегали с вещами старшие подготовили схрон. Все закончить мы успели, только когда наступила глубокая ночь. Посветив фонариками и проверив маскировку, мы направились обратно на берег, там уже час как был готов ужин.

— Подполковник Суворов, подойдите сюда, — услышал я окрик от старших командиров.

Во время ужина на берегу освещаемые сполохами огня от костра, мы разделились по возрастным категориям. Молодые в своем круге — старшие в своем.

Сейчас я как раз отдал солдатский котелок Степану, дежурному по кухне, когда меня окликнул полковник Суворов, а так как батька сидел рядом с ним, было понятно, что обращались именно ко мне.

— Товарищ полковник? — обратился я к нему.

— Садись, — велел он, махнув рукой, и в сердцах добавил: — Это надо же было так случиться, что отец и сын в одном звании. Постоянно приходиться поправляться, когда вы оба оборачивайтесь.

— Предлагаю перейти на позывные, — подняв руку, предложил я.