Александр Авраменко - Солдат удачи Страница 23

Ослепленный взрывом замирает на месте еще один БР, с княжеским гербом на броне, и в то же мгновение его рубка разворачивается уродливым цветком черно-оранжевого взрыва от попадания республиканского ПИИ, превращая тело пилота в атомы. Вновь «паук»… Зажав в огромной лапе чью-то оторванную ногу, молотит ею, как дубиной, кого-то лежащего на земле, а из того, словно кровь, брызжет охладитель… Вой, стоны, хрип и скрежет, и безудержный мат на всех языках забили все частоты эфира. Внешние микрофоны все время отключаются, отсекая лязг и визг металла, шипение замыканий, грохот разрывов. А вместе с ними стоны умирающих, крики горящих заживо людей, бред раненых… Вражеский пилот дико завопил, когда, раздирая бронезащиту кабины, перед ним появилась массивная металлическая кисть и, схватив его тело, смешала воедино плоть и металл водительского кресла…

…Внезапно в голове майора потемнело, все поплыло перед глазами, подступила дурнота. Пилот потерял сознание. Но выручил крепкий организм — уже через секунду Алексей слабо пошевелился, пытаясь повернуть голову и не понимая, что с ним произошло. Какой-то сумасшедший имперец, забыв от злости про пушки, таранил командирский БР со спины и опрокинул на землю. Вот Медведев и приложился головой о панель. В следующее мгновение тяжелую машину тряхнуло с такой силой, что из прикушенной губы брызнула кровь — враг пытался довершить свое черное дело. Бросив взгляд на приборы, майор понял, что гироскопы не сместились с креплений, и, стиснув зубы, дал им полную раскрутку, вспоминая всех богов и моля их о том, чтобы у него были эти три секунды, необходимые для выхода на полную мощность. Удар вновь сотряс лежащую навзничь машину, а боевая рубка озарилась россыпью тревожных алых огоньков, сигнализирующих о неисправностях. Секунды казались вечностью. Мелькнула мысль: «Почему он не добивает меня лазерами?» Наконец сквозь какофонию боя донесся гул вращающихся с адской скоростью гироскопов, и, стиснув зубы, Алексей вжал клавишу экстренного тормоза. То, что последовало дальше, превосходило все, что было до этого, как слон муравья. Подброшенный инерцией мгновенно застопоренных супермаховиков, его «Мародер» взлетел в боевое положение, как выброшенный катапультой, и, уже вновь теряя сознание от рывка, майор вдавил клавишу полного залпа, разнося «паука» на кусочки. Но за миг до этого корпус имперского бронехода, с нелепо торчащими, погнутыми от удара стволами, озарила вспышка сработавшего пиропатрона и в небо взлетела спасательная капсула, унося пилота к спасению… Или плену…

Землянин очнулся вновь через несколько минут — когда сработали медицинские препараты, впрыснутые бортовым комплексом. По запаху гари стало мгновенно понятно, что его верному роботу конец. Без гироскопов он не сможет двигаться, а удар о землю вывел из строя почти все бортовое оружие и датчики вместе со связью. Внезапно раздался какой-то стук. Короткая серия ударов вроде как гаечным ключом по броне. Затем опять, и тут только до пилота дошло, что это обычная земная морзянка: «Конец боя. Наша взяла…»

Отстегнув крепления безопасности, парень повернулся к выходу и потянул на себя аварийный рычаг, никакая электроника на борту больше не работала. Люк со скрежетом провернулся на искореженных петлях, открываясь и впуская внутрь ту смесь запахов на поле боя: гари, крови, антифриза…

Непослушное тело подчинялось с трудом, но все-таки Алексей спустился по штормтрапу самостоятельно и сел на какой-то обломок возле ступни робота. Подбежал санитар и, присвистнув, потащил из полевого контейнера аптечку. Все плыло перед глазами, наконец, зрение сфокусировалось и…

Пошатываясь, Медведев выпрямился, неловко оттолкнув хлопочущего возле него медика, и потер внезапно занывшее сердце прямо через пропотелый комбинезон — на чудом уцелевшей ноге имперского бэра, чуть не отправившего его на небо, красовался закопченный, но тем не менее легко узнаваемый герб баронов дель Coy…

— Так, красавица… Ты опять пыталась меня прикончить? Уже второй раз. Третью попытку я тебе вряд ли дам…

Вновь окинув поле боя взглядом, Алексей нащупал на поясе чудом уцелевший коммуникатор:

— Доложить потери.

Послышалось шипение несущей волны, прерванное докладами уцелевших:

— Ястреб-два: пять — триста, остальные — двести.

— Ястреб-три: семь — триста и восемь — двести.

— Ястреб-четыре: один — триста.

— Ястреб-пять: триста, остальные — норма.

Медведев слушал доклады подчиненных и медленно холодел — от его подразделения осталось меньше половины, причем все машины были повреждены, если сейчас противник введет в действие еще хотя бы одну тяжелую роту, то весь его дивизион перейдет в категорию безвозвратных потерь! От невеселых дум его оторвал голос лейтенанта Семенова, командира роты обеспечения:

— Первый, что с пленными делать?

Алексей опешил от неожиданности:

— Какими пленными?

— Вся их пехота сдалась. Вон маршируют под белым флагом. И откуда только узнали наши обычаи?

Действительно, к полю строевым шагом, насколько это было возможно по заросшей густой растительностью степи, маршировал в парадном строю с распущенными белыми флагами батальон тяжелой пехоты, сопровождаемый легкими транспортерами. За спиной командира послышались гулкие удары огромных ног шагающих махин, на всякий случай занимающих оборонительную позицию. Тем временем пехота приблизилась на сто метров и остановилась. Из ее строя вышли трое офицеров и в сопровождении размахивающего белым флагом рядового направились к месту прошедшего сражения. Немного помедлив, Алексей отдал короткую команду о готовности и пошел навстречу…

— Двадцать шестой мотопехотный батальон Империи Сюзитов. Я командир батальона капитан Омал Тускон. С кем имею честь говорить?

— Майор Алексей Медведев. Командир республиканского подразделения. Что вы хотите?

Чуть помедлив, невысокий крепыш, затянутый в новенькую броню, заговорил:

— Мы наблюдали весь бой, не вмешиваясь, несмотря на приказы нашего командира. А теперь хотим кое-что выяснить. Вы хотите знать почему?

— Хотелось бы, капитан. И поскорей.

Алексей показал назад рукой. На все эти еще чадящие горы обломков, мертвые туши боевых машин.

— Битву начал один боевой робот. И этот робот нес герб нашего сюзерена — Имперского Герцога Алекса ап дель Мо. Мы хотим знать, был ли он здесь, или это просто обман? Тогда мы уйдем без боя.

Внезапно землянину стало все безразлично.

— Герцог — это я.

И сдернул с руки перчатку, прячущую перстень…

…Перед глазами был белоснежный потолок, а сам Алексей лежал на мягкой кровати, укрытый невесомым одеялом. Едва парень шевельнулся, как перед ним возникло улыбающееся лицо начальника медицинской части.

— Лежи, майор, отдыхай. Тебе надо еще часика три здесь быть, потом можно и подняться.

— Что случилось?

— Вырубился ты, майор. Сотрясение мозга. На стимуляторах еще держался, а как опасность схлынула, ты и вырубился. Мы тебя в регенерационную камеру запихнули, а сейчас ты в себя приходишь.

— А что с имперцами?

— Ничего. Сейчас сидят — ждут твоих указаний. Ты же это, их хозяин оказывается, сюзерен. Пока помогают нашим ребятам технику чинить, разбирают завалы. Словом, шуршат полным ходом, да еще рады-радешеньки. А капитан сюзитский тебя ждет не дождется.

— Тогда, Сергей Степаныч, позовите его и начальника штаба.

— Ох, сынок, рано еще тебе. Ну да ладно… Одевайся. Не позволил бы, кабы не Сам тебя требовал.

Майор поежился, что хотел от него и подчиненных ему солдат Командующий штурмовой группировкой сектора фельдмаршал Роммель? Но тем не менее с помощью пожилого доктора быстро оделся и вышел из медицинского модуля. Тут же раздались приветственные крики:

— Слава Герцогу!

— Ура Медведеву!

— Ура!

Поприветствовав всех отданием чести, Алексей быстро зашагал к командному модулю, где уже был развернут голографический экран, на котором светилось недовольное лицо Главнокомандующего.

— Это вы, майор? Почему так долго?

— Был контужен. Только что от медиков.

С лица Роммеля стала сходить недовольная гримаса.

— Извините, майор, ваши подчиненные почему-то скрыли от меня этот факт. Наверное, побоялись, что вас отправят в тыл. Но ладно. Перейдите на пакетную связь.

Дождавшись, пока Медведев сделает необходимое для работы на сверхзащищенной линии, не поддававшейся никакой дешифровке и перехвату, он продолжил:

— Я знаю, что ваше подразделение потеряло почти семьдесят процентов личного состава и техники, но тем не менее мне неоткуда взять другие части, чтобы выполнить следующую задачу: необходимо захватить город Илмар, в восьмидесяти километрах к северу от вас. Там находится крупнейший на этой планете завод по производству боевых роботов. Но сейчас почти все части имперцев ведут затяжные позиционные бои с нашими войсками, и город практически не охраняется. Я не приказываю. Я прошу. Знаю, это выше человеческих сил, но от этого зависит судьба всей кампании.