Виталий Саух - Зона Действия (СИ) Страница 23

Капитан кивнул и отряд начал последние приготовления.

Мы вот-вот должны были вторгнуться на чужую территорию, где покровительства моей Зоны, наверняка, уже не будет. Совершенно неизвестно, как отреагирует на чужого любимчика другая Зона. Что будет с моим относительным бессмертием там? Одни сплошные вопросы, на которые я смогу ответить лишь оказавшись по ту сторону двери. Так что единственное, что мне остается открыть эту самую дверь и узнать что же там.

Некоторые истории можно рассказать к случаю, некоторые для хорошего настроения, а некоторые истории рассказывают ко времени.

Время этой истории наступило именно сейчас.

Случилось это через несколько месяцев после того как я получил в подарок от Зоны бессмертие. Заимев в своё распоряжение столь ценную способность, я днями и ночами напролёт исследовал аномальную территорию.

Однажды неисповедимые пути Зоны привели меня к заброшенным строениям.

Были ли это технические строения, или жилые сейчас, по прошествии стольких лет запустения и заброшенности сказать было непросто, и я, чисто из кошачьего любопытства, которое, как известно, сгубило кошку, решил осмотреть эти развалины.

После детального исследования руин, которые кое-где, к моему искреннему удивлению, таковыми не являлись, я пришёл к выводу, что это некогда был жилой комплекс.

Вполне возможно, что это был какой-то профилакторий, поскольку все эти здания находились весьма далеко от населённых пунктов.

Тишина, свежий чистый воздух и природа — всё это говорило в пользу моей версии о профилактории.

Кое-какие из тех факторов, которые повлияли на выбор места для строительства лечебного-профилактического учреждения здесь, конечно, остались и поныне: был здесь и чистый, незагрязнённый воздух, и тишина, и удалённость от предприятий и населённых пунктов, вот только с природой вышел казус — ольше не было здесь того умиротворения и спокойствия. Теперь здесь за каждой привычной, обыденной вещью, или явлением, могла притаиться смерть.

В придорожных кустах я наткнулся на основательно проржавевшую металлическую табличку, которая лишь подтвердила моё предположение, относительно предназначения этих строений.

На табличке значилось: Профилакторий»… " (неразборчиво из-за коррозии), принадлежащий… ЮМ. (и вновь ничего не разобрать — то ли завод, то ли комбинат, а может быть и вовсе фабрика).

Во мне начало разгораться неугасаемое пламя жажды исследования — я, во что бы то ни стало, должен был здесь осмотреться. Новые интересные места, новые артефакты и новые знания — всегда были моей слабостью.

Несколько часов подряд я детально исследовал новую для себя территорию, обходя ловушки и собирая интересные В моём случае, это вовсе не означает дорогие, или особо востребованные. Зачастую это вообще могли оказаться бросовые, никому не нужные артефакты.

В одном из корпусов, в котором явно угадывался живой комплекс с комнатами для отдыхающих, едва я поднялся на второй этаж, как тут же замер на месте — в одной из комнат, сквозь распахнутую дверь, в коридор лился фиолетовый свет. Не яркий такой. Красивый.

Это, либо аномалия, либо артефакт.

В любом случае это для меня было весьма интересно, поскольку ни того, ни другого я ещё не встречал.

Я, осторожно, бросая перед собой главный сталкерский индикатор — гайки, медленно шёл к дверному поёму.

Осторожный взгляд за дверной косяк позволил увидеть в дальнем углу небольшой комнаты неизвестный мне артефакт.

Более того, я вообще не слышал о его существовании даже на уровне слухов, или пьяной болтовни в сталкерских барах.

Что ни говори, а я был весьма заинтригован.

Выход здесь виделся лишь один — я должен был заполучить этот артефакт. Незамедлительно!

Страсть коллекционера — это, естественно, серьёзно.

Но и о безопасности забывать не стоит, даже не смотря на то, какой лакомый кусочек вкусняшки преподнесла мне Зона.

Я был осторожен. Очень. И все же…

До артефакта оставалось всего пара шагов, когда я увидел его — старое зеркало с потрескавшимся и потускневшим напылением.

Помнится когда-то погибший Юрген говорил мне: — Зеркал в Зоне нужно бояться, как чёрт ладана. Здесь в Зоне это не просто кусок стекла с напылением, или объект суеверий и мистицизма. В Зоне зеркала — это самые настоящие проводники духов и призраков. Так что, мой юный друг, если тебе «повезёт» и на твоём пути встретиться зеркало — будь предельно осторожен, и в самые кратчайшие сроки постарайся покинуть данную территорию.

Вспомнил я слова своего учителя да и пошёл дальше, как ни в чём не бывало — ну, сказал, и что? Если бы я слушал каждое его слово, и делал то, что он мне велел, то вряд ли я смог зайти в глубь Зоны так далеко — уж очень, с его слов, всё здесь было подозрительно и опасно.

Я сделал эти два последних шага и аккуратно подобрал артефакт — ну, всё, теперь можно и ретироваться, а разглядеть редкую находку я смогу и позже. Главное сейчас — это выбраться на относительно безопасное расстояние.

Может быть и не ко всем словам своего учителя я относился слишком серьёзно, но то, что выбираться отсюда необходимо побыстрее — это он в самую точку.

Вот только не вышло у меня ничего…

Возвращаясь к двери я бросил мимолётный взгляд в зеркало и остолбенел — из мутного отражения на меня смотрел сам покойный Юрген. В холодных фиолетовых отблесках артефакта он и выглядел покойником.

Неужели после смерти Юрген превратился в шатуна — воскресшего покойника, бесцельно бродящего по Зоне и её окрестностям?

Не веря своим глазам, я резко обернулся, пытаясь увидеть того, чьё отражение я только что увидел в зеркале.

Никого.

Ну, конечно же! А кого ещё можно было ожидать увидеть?!

Это напомнило мне придание о том, что вампиры не отражаются в зеркале. Вот только здесь всё наоборот — отражение есть, а вот вампира нет.

Эта мысль развеселила меня, и я даже улыбнулся.

И именно в этот момент чьи-то сильные, ледяные руки схватили меня за плечи и рванули туда, где была стена, на которой висело злополучное зеркало. Вот только ни стены, ни зеркала там уже не было — там было пространство в которое я падал вниз спиною.

Последняя моя мысль была о том, что я так нелепо подставился, повернувшись к настоящей опасности лицом.

А затем была тьма…

Это было подобно наркотическому забытью — череда образов, видения, странный вкрадчивый шёпот, повторявший мне раз за разом, по кругу, одно и то же: — Теперь ты ключ. Ключ…

И вновь видения…

Да, эти образы открыли мне ответы на некоторые вопросы, но на смену им пришло в сотни и тысячи раз больше загадок.

Буду с вами откровенен — я запутался и увяз в собственном незнании ещё больше.

И всё же я знал, пуст немногое, но такое, что вновь переворачивало мою и без того перевёрнутую, отражённую и раскопированную неизвестным количеством тиражей жизнь.

Когда я очнулся было уже довольно поздно.

То, что именно очнулся, а не воскрес, я уже научился распознавать безошибочно.

Никакого фиолетового, светящегося артефакта у меня не было, как не было его и на полу рядом со мной — похоже, что этот арт был лишь приманкой. А быть может, он и был катализатором всего этого инцидента?

Как бы там ни было, но теперь я знал, что навсегда изменился — теперь, ко всем моим способностям прибавилась ещё одна — я стал живым ключом.

Вспомнив о холоде мерзких ледяных рук призрака на своих плечах, я зябко поежился и чуть-чуть себя поправил: — Не стал ключом, а был «рукоположен».

ЧАСТЬ 2

В ГОСТЯХ У ЗОНЫ. ЧЕРНОБЫЛЬ

1

Едва я вырвался из портала, как едва ли ни лицом к лицу столкнулся с ходячим танком — фермером в экзо скелете.

Я мгновенно ускорился, а затем, вложив всю забурлившую во мне силу и ненависть, нанес удар ногою прямо в грудь этому богомерзкому существу.

В тишине явственно прозвучал треск металла — это сломалась стальная пластина, и противный срой хруст — а это уже была проломленная нечеловеческим ударом грудная клетка. Сердце изверга смятое ударом лопнуло и наземь упало уже бездыханное тело.

Именно таким должен быть итог жизни каждой профашистской твари, ни во что не ставящей другую человеческую жизнь!

Для чего я поступил именно так, рискуя сломать ногу о бронь высокой степени защиты, а не воспользовался, к примеру, пистолетом с глушителем?

Хороший вопрос.

Могу сказать лишь одно — так было нужно мне. Злость моя требовала прямого действия. Пуля — это весьма действенный способ устранения врага, но он же одновременно может быть слишком отстраненным, холодным и расчетливым, а зачастую и вовсе без эмоциональным, как выстрел снайпера. А вот прямой удар — это то, во что ты сможешь вложить всю свою душу.