Сергей Антонов - Темные туннели Страница 23

Кладбище!

Он оказался на кладбище, которым пользовались на Дзержинской сейчас. На кладбище, которое чекисты использовали еще в довоенные времена.

Черт бы с ним! Тьма и залежи костей были, как по нему, гораздо лучше, чем яркий свет лаборатории и капельницы с жидким огнем. Семь капельниц, стоявших в ряд…

Как же его ребята?! Неужели их тела и души тоже искорежил Корбут, неужто все они превратились в таких же чудовищ, как Колька?

Стоп! Что сказал Никита? Здесь его дожидается дружок. Хотел он того или нет, а двигаться к залежам костей придется.

Чтобы отыскать Кольку, возможно, даже придется перебираться через них. Новая попытка встать принесла те же результаты. Анатолий даже почувствовал, что его состояние стремительно ухудшается. Страшно хотелось пить. Начал бить озноб, а внутренности скручивало. Тогда он пополз к залежам костей на четвереньках.

Добравшись до первой груды, немного передохнул продолжил свой путь. Пальцы натыкались на черепа, под коленями хрустели кости, но Анатолий продолжал двигаться. Он боялся, что если остановится, то обязательно умрет и останется лежать здесь, в том месте, которое ему отвел Корбут.

Эта фамилия подхлестнула его обжигающим кнутом, заставила перебраться через очередную гору костей. Колька лежал у самой стены, прямо под дверью, находившейся на высоте четырех метров. Здорово, дружище. Вот и свиделись. Кажется, ты говорил, что человеку, захоронившему непогребенный труп, будет отпущено три греха? Серега тогда еще шутил. Вспоминал про рожок патронов, который ты ему должен. Можешь не волноваться: патроны Сереге больше не понадобятся. Покойся с миром. Анатолий почувствовал, как по щекам катятся горячие слезы. Он стал их вытирать, а провел пальцами по холодной щек друга. Теперь он почти такой, каким был всегда. Смерть помогла избавиться Кольке от заразы, яда, влитого в него профессором.

В голове у Толи забились тревожные мысли, забились, как птицы в клетках, которых достают оттуда, чтобы свернуть им шею…

«А я? Как я? Меняюсь? Превращаюсь медленно в чудовище? Нет-нет. Пока — нет. Пока могу еще рассуждать. Пока могу любить, могу ненавидеть. Пока принадлежу к старой расе…»

Если бы Анатолий мог трезво оценить ситуацию, он тысячу раз подумал бы, прежде чем поднимать шум у двери. Его в любой момент могли услышать и пристрелить. Однако в полубреду Анатолий не отдавал себе в этом отчета. Он твердо решил похоронить Кольку и тут же приступил к исполнению обещания. Нужно было перетащить тело на свободное место, к противоположной стене. Толя не знал, сколько времени потратил на это. Озноб сменился жаром, а мелькание цветных кругов перед глазами стало постоянным.

Он тащил Кольку, останавливался, чтобы передохнуть, терял сознание и опять полз вперед. Стена, до которой Анатолий пытался добраться, продолжала оставаться бесконечно далекой до тех пор, пока он не уперся в нее лбом. На следующем этапе требовалось вырыть могилу. Толя даже подыскал для этой цели подходящий стальной прут, но окончательно обессилел. На всем протяжении длительного перерыва он разговаривал с Колькой, что-то втолковывал ему и в чем-то клялся. Потом начал рыть могилы. Яма все не становилась глубже. Анатолию казалось, что он выбросил целую тонну земли, но когда он касался пальцами дна ямы, то понимал, что не продвинулся вниз даже на десять сантиметров.

Наконец, после долгих мытарств, тело было помещено в могилу и засыпано бурыми комьями. Анатолий растянулся рядом. Не в силах пошевелить ни ногой, ни рукой, он лежал в полузабытьи, пока не понял: если не покинет подземное кладбище сейчас, то останется здесь навсегда. Если не умрет от голода, то его доконает жар. И он пошел. Поначалу падал через каждые десять метров. Потом освоился и, когда чувствовал приближение пика слабости, садился на землю. Кладбище станции Лубянка осталось далеко позади, но до настоящего Метро Анатолий еще не добрался.

Приходилось идти по туннелям без рельсов, сворачивать в помещения, даже отдаленно не похожие на подсобки в туннелях. Голод, поначалу не дававший забыть о себе ни на секунду, отступил. Анатолий просто чувствовал пустоту в желудке. Он спал прямо на земле, утолял жажду, облизывая сырые стены, часто видел поблизости красные огоньки крысиных глаз и так привык к этому, что перестал обращать на грызунов внимание. Выйти в нормальный туннель так и не удавалось. Были моменты полного отчаяния, когда Анатолий думал, что умер и путешествует по загробному миру.

Он вспоминал где-то вычитанную фразу о том, что ад есть бесконечное повторение ада. Если это так, то он просто кружил по царству мертвых, постоянно возвращаясь в исходную точку. В конце концов, Анатолий пообещал себе, что не сдвинется больше ни на шаг, и собирался отыскать место, где можно было просидеть до скончания веков, когда увидел костер. Огоньки пламени плясали во мраке и, сколько бы Анатолий ни тер глаза, не исчезали. Оставалось всего лишь добраться до огня, но он медлил, не веря своему счастью.

Насколько это было возможно, привел себя в порядок.

Приблизившись к костру, он услышал грозный окрик и лязг передернутого затвора. Обычное дело — блокпост. Анатолий поднял руки и остановился. Человека с фонариком, вышедшего из-за груды мешков, почему-то интересовал не сам пришелец, а его глаза. Он светил в них фонариком и так, и этак. Когда Анатолию окончательно надоела такая своеобразная проверка и он хотел заявить свой протест, его наконец-то пропустили к людям. Странным был этот блокпост. Мешки с песком здесь уложили по окружности так, словно пограничники ожидали нападения со всех сторон и собирались держать круговую оборону. Анатолий давно не видел людей и с неподдельным интересом рассматривал их. Все были одеты в невообразимое тряпье, но главным, что делало их похожими друг на друга, была не одежда, а одинаковое, бесконечно усталое выражение лиц. Анатолию хотелось поговорить, хотя бы узнать о том, где ни находится. Однако желающих вступить с ним в беседу не нашлось. Он с большим трудом смог узнать, откуда следует ждать нападения.

— Они с любой стороны могут появиться, — ответил на вопрос Анатолия бородатый мужик, перезаряжавший пулемет. — Строить предположения бесполезно.

Анатолий не стал расспрашивать солдат о том, кто имелся в виду под словом «они». По всему чувствовалось: задай он такой вопрос — и будет выглядеть полным идиотом. Оставалось ждать и самому увидеть «их». Судя по настроению пограничников, атака была не за горами. Анатолий жевал кусок прогорклого сала, которым его угостили и ждал.

— Идут! — толкнул пулеметчик его в бок. — Смотри, вот они, проклятые!

Анатолий посмотрел в указанном направлении и увидел множество блестящих огоньков. Они медленно приближались. Сходились, расступались и вновь сходились. Это блестели глаза существ, идущих на блокпост. Анатолий много слышал о монстрах, проникающих в Метро с поверхности. Рассказывали о гигантских слизняках, кузнечиках громадных размеров и даже человекоподобных существах, которых называли «черными». Кто атакует блокпост сейчас? Анатолий смотрел на танец движущихся огоньков и рисовал в воображении чудовищ, не имевших даже отдаленного сходства с людьми.

Вопреки ожиданиям, существа, появившиеся из темноты, имели по две ноги и руки. Когда они оказались совсем рядом, Анатолий понял, что их атакуют самые обычные люди. Правда, очень смелые. Они шли на блокпост с автоматами наперевес, даже не пытаясь пригнуться. Раздалась команда «огонь». Отрывисто залаял пулемет, поливая атакующих свинцом. Ничего не изменилось. Пули, впивающиеся в тела, не оказывали на «них» ровным счетом никакого воздействия.

Свинцовый ураган был для этих существ всего лишь ветром, создающим мелкие неудобства, досадной помехой. Что же это такое? Почему никто не падает? И зачем, в таком случае, зря тратить патроны? Пораженный происходящим, Анатолий выглянул из-за груды мешков и похолодел от ужаса. Отряд возглавлял Гриша. С уже знакомым каменным выражением лица и холодным серебром в глазах, он взял автомат наизготовку…

Защитники блокпоста, прошитые автоматными очередями, падали один за другим. Теперь Анатолий хорошо видел шагающих вслед за Гришей пацанов из своей диверсионной группы. Уже абсолютно чужих, позабывших о своем прошлом парнях со станции Гуляй Поле, детях доктора Корбута. Пришла их очередь стрелять. Представители «новой расы» почти не целились, но их пули не пропадали даром. Бой превратился в бойню. Глаза застил пороховой дым, в котором метались тени напуганных до смерти людей.

— Гэмэчелы идут! Спасайтесь, гэмэчелы!

Подгоняемый пронзительными выкриками, Анатолий отступал вместе со всеми. Впрочем, отступлением назвать это было нельзя. Паника, животный ужас, безоглядное бегство — вот более точные определения. Перепрыгивая через трупы, Анатолий мчался вслед за бородачом-пулеметчиком. В пылу бега он даже не заметил, как под ногами появились шпалы и рельсы. Обычный туннель, в который он так мечтал выбраться, наконец!